Кейт Хоффман - Грезы у новогодней елки Страница 13

Джулия задумчиво обхватила руками плечи.

Пришел Тэннер, поставил перед ней ящик с игрушками и, усевшись на пол, открыл крышку. Когда он снял солому, лежавшую сверху, поднялось облачко пыли, и Джулия прикрыла рукой свою кружку с какао. Тэннер вытащил несколько игрушек и протянул ей:

— Как вам кажется, подойдут они для елки?

Джулия взяла их в руки и вскрикнула от восхищения:

— Они и в самом деле очень старые, еще викторианские! Это же ручная работа! Какое чудо!

И, склонившись над коробкой, принялась одну за другой вынимать игрушки и раскладывать на полу.

— Они, наверное, принадлежали моей прабабушке, — пояснил Тэннер. — Она была последней женщиной, которая здесь жила.

Он взял маленькую фигурку Санта-Клауса и сдул с нее пыль.

— Интересно, как это место выглядело тогда.

— Тогда, когда здесь была хозяйка, вы это имеете в виду? — спросила Джулия и, посмотрев вокруг, заявила: — Думаю, все эти звериные головы тогда ходили по лесу.

Он рассмеялся и шутливо погрозил ей пальцем:

— Не обижайте эти головы, это местные старожилы, они тут гораздо дольше, чем я сам.

— Мам, а что, если вам с Тэннером пожениться? — вдруг предложил Сэм. — И тогда здесь снова будет хозяйка.

Джулия поперхнулась своим какао.

— А что, неплохое решение! — прошептал он ей на ухо. — И конец всем проблемам в личной жизни.

— Я думаю, нам лучше поговорить о чем-нибудь еще. Например, о личной жизни Тэннера, — с ноткой злорадства предложила Джулия.

— А у него ее нет, — со знанием дела сообщил Сэм. — Джо сказал, что Тэннер живет как рак.

Джулия удивленно моргнула, а Тэннер весело фыркнул.

— Думаю, он сказал: как отшельник, — поправил он.

— Ну я и говорю: как рак-отшельник.

Джулия не смогла удержаться от смеха. Тэннер присоединился к ней, а Сэм только недоуменно смотрел то на одного, то на другого. Вскоре они уже дружно нанизывали поп-корн на лески, рассказывая разные веселые истории и покатываясь со смеху. Снаружи бушевала вьюга, а здесь горел огонь, было тепло, Тэннер не отрывал от Джулии глаз, и ей казалось, что они знакомы всю жизнь, что нет на земле человека, который был бы ей ближе.

Тэннер и Сэм занялись гирляндой, а Джулия забралась на кушетку и оттуда наблюдала за ними. Они продолжали болтать, от разных пустяков переходя к вещам серьезным и обратно. Джулия смотрела на Тэннера и желала, чтобы этот вечер никогда не кончался, она чувствовала себя околдованной его улыбкой, блеском глаз, мягким звуком голоса.

Джулия любила рождественские праздники, с подарками и шумным весельем, любила канун Нового года — всегда ожидание счастья и волшебства. Она прикрыла глаза и представила себе великолепную красавицу елку, которую Тэннер срубит для них, украшенную восхитительными игрушками. Волшебный запах хвои, блеск гирлянд и шаров, горящие свечи наполнят дом праздником. Возле такой елки в рождественский сочельник нужно загадывать свои заветные желания — они обязательно сбудутся, и Новый год принесет счастливые перемены.

А какое у нее самое заветное желание? Она увидела себя в красивом платье, счастливого Сэма, отыскавшего под елкой подарок от Санты, торжественного и смущенного Тэннера, расставляющего бутылки с чудесным вином на праздничном столе. Увидела его друзей, хлопочущих у камина. Увидела, как они с Тэннером поднимут бокалы и поздравят друг друга, и какими восхищенными и счастливыми будут его глаза, и как радостно и восторженно будет биться ее сердце, когда он скажет ей о своей любви…

Тут Тэннер резко поднялся со своего места, и Джулия испугалась, что все это были только ее глупые фантазии, а он ничего похожего не чувствует.

— Как насчет бокала вина? — спросил он. Джулия кивнула.

— В холодильнике должна быть бутылка, — продолжал Тэннер. — Может, вы сходите за ней, а я уложу Сэма?

Джулия взглянула на сына и увидела, что он свернулся калачиком на краю кушетки. Надо же, она и не заметила, как мальчик уснул.

Джулия заторопилась на кухню. Сейчас он уложит Сэма, и они останутся вдвоем. Она почувствовала какое-то безотчетное волнение. Господи, да чего она боится?! В том, что происходит, нет ничего нового; пока существует мир, между мужчиной и женщиной происходит все то же самое. Но как далеко она может позволить себе зайти? Следует ли ей побороть вспыхнувшее чувство? Или, напротив, отдаться ему?

Джулия открыла кухонную дверь. А почему нет? В конце концов, через день-два она уедет и никогда больше не увидит этого человека.

Похоже, сейчас она была готова поддаться чувствам — а ведь с момента их знакомства не прошло и двадцати четырех часов! Джулия подумала, не запереться ли в спальне, но вместо этого открыла холодильник и стала рассеянно разглядывать его содержимое. Готова ли она к тому, что произойдет? Да и знает ли, что произойдет?!

Без успеха поискав в буфете бокалы, она решила заменить их кофейными чашками. Взяв бутылку вина и штопор, Джулия глубоко вздохнула и отправилась обратно.

Тэннер ждал ее.

— Сэм уже в постели.

Он поставил бутылку на стол, взял Джулию за руки и усадил рядом с собой.

— Это было так хорошо, — сказала она, разглядывая поп-корновые гирлянды, висящие у камина. Смотреть на Тэннера ей было просто страшно. — Вы так хорошо поладили с Сэмом.

— Это нетрудно, — отозвался Тэннер. — Он славный.

— Да, весь в мать, — попыталась пошутить Джулия.

Тэннер пристально посмотрел на нее.

— Его мать восхитительна.

Он нежно коснулся рукой ее лица, и Джулия закрыла глаза. Сейчас все было неважно. Мир дрогнул и куда-то поплыл, когда она ощутила теплый вкус его губ.

— Не могу понять, почему меня так тянет к тебе, — прошептал он, касаясь губами ее шеи. — Это против всех моих правил. Ведь я приехал сюда специально, чтобы больше не видеть женщин.

— Но ведь меня и не должно было здесь быть, — сказала она.

— О нет, я просто уверен, что ты должна быть здесь. — С этими словами он бережно уложил ее на кушетку и склонился над ней. — Именно здесь.

— Но если бы не буря, я бы уехала.

— Если бы не было бури, я бы придумал что-нибудь, чтобы ты осталась.

Джулия тихо рассмеялась.

— Стоит ли так искушать судьбу, мистер О’Нейл? Не забыли ли вы вашу зловещую легенду?

— К черту эту легенду и все прочие, если они такие же дурацкие. Те, кто их сочинял, и представить себе не могли, чего они лишаются.

Он обхватил ее за талию и потянул за собой на пол, где все еще лежало толстое одеяло, служившее им с Сэмом ковром. Там, возле камина, в нескончаемой игре света и тени, они лежали, продолжая шутливую беседу, прерываемую поцелуями.