Оливия Бэкли - Пылающее сердце Страница 19

— Но мне казалось, ты говорил, что твоя мать была богатой наследницей.

Стив нахмурился.

— Не может быть, чтобы я такое говорил. Она богата сейчас. Возможно, это прозвучит не очень скромно, но, кажется, у меня талант к вложению акций. Я приобрел много бумаг на ее имя. Хочешь узнать, какие акции и на какую сумму? Или твой отец уже выяснил все детали?

Лана почувствовала, что краснеет от злости. Она отвернулась, пытаясь сдержаться. Все было так хорошо всего лишь несколько минут назад. Почему Стив всегда все портит?

— Сомневаюсь, что ты мне поверишь, — сказала она, — но я никогда раньше не слышала ни твоего имени, ни имени твоей матери. У меня — алиби, можешь ты наконец это понять! Я узнала о вашем существовании лишь после того, как родители поженились. Ничего не знаю о тебе и о твоих делах. Наверное, мне тоже следовало нанять следователя. Тогда вопросов, возможно, было бы значительно меньше.

Легкая улыбка заиграла на его губах.

— Ценное замечание.

Вот такие у него переходы — то огреет незаслуженным упреком, то милостиво простит неизвестно за что. То явно груб, то улыбчиво понятлив. Да ну его! Сколько можно терпеть?

— Что ж, спокойной ночи, — сказала она. — Был трудный день. — С этими словами Лана вышла из комнаты.

Лежа в постели, она стала анализировать события вечера. С собой справляться становится все трудней. Он то казнит, то милует. Но из мыслей не уходит. И что человеку надо? Красив, умен, как сам говорит — удачлив. Но что-то его гложет. Что-то заставляет его быть агрессивным. То неизвестно от чего защищается, то почему-то нападает. Но, так или иначе, он уже занял какое-то место в ее жизни. С чего бы ей вместо того, чтобы спокойно заснуть, думать об этом невыносимом человеке?

Лана уже успела узнать воинственного Стива, Стива — деспота, Стива — соблазнительного мужчину и совершенно невыносимого мистера Стива Сейвина. И в каждой своей ипостаси этот тип абсолютно непредсказуем. С ним доходишь до нервозной дрожи. Но вместе с тем с ним ощущаешь себя живой. Ощущаешь себя женщиной. Чего, в силу печальных обстоятельств, давно уже не бывало.

Проснувшись утром, Лана нашла в кабинете записку от Стива. Тот писал, что уехал на несколько дней по делам. Видимо, разговор с матерью убедил его, что он успеет решить свои проблемы до возвращения молодоженов.

Лана прочитала записку и расстроилась. Вот цена его обещаниям — хотел ведь показать ей дом Тэннеров! Но тут она заметила приписку внизу страницы: Как только вернусь, мы съездим в особняк.

Все же, значит, не забыл!

Следующие несколько дней дом казался ей пустым. Она чувствовала себя одинокой, хотя раньше ей не было знакомо это чувство. С раннего возраста девушка привыкла сама составлять себе компанию. Иногда ездила с родителями на гастроли, а порой приходилось оставаться и без них — нельзя же все время пропускать занятия в школе.

Она всегда находила, чем занять себя. Приводила в порядок дом, читала книги, раскладывала пасьянс, разгадывала кроссворды или занималась рукоделием. Даже после несчастного случая, когда не было настроения заниматься подобными делами, она тем не менее всегда была чем-то занята.

Но теперь ничто надолго не захватывало ее внимания. Днем Лана ездила в студию, вела занятия и продолжала лечить свое травмированное колено. И, как всегда, возвращаясь домой, ехала мимо особняка Тэннеров, чтобы следить за его преображением. Но все равно оставалось много свободного времени. Не к кому было пойти. Мысленно все время составляла очередное письмо Софи, но чтобы сесть, как раньше, и написать подруге о том, что волнует, что тревожит, — вот этой потребности она не испытывала. Не готова, значит, пока к объективному самоанализу.

Хотелось, чтобы Стив позвонил. Дошло до того, что не хватало даже его вечной грубости. Телефон звонил всего три раза: первый раз — Джун, потом Билл пригласил в кино и, наконец, — ошиблись номером.

Лана разговаривала с тетушкой больше часа, пытаясь сменить тему, а Джун, как назло, напоминала о Стиве. Когда они наконец попрощались, Лана почувствовала себя настолько уставшей, словно танцевала на репетиции десять часов подряд.

Может быть, именно осознание своего одиночества и было причиной того, что она согласилась сходить с Биллом в кино. Только дала согласие и тут же раскаялась. Ну да ладно! Не отказываться же от собственного слова? Да и какое объяснение она даст несчастному влюбленному. Не говорить же правду — что она влюбилась в кого-то другого?

Влюбилась? Надо же, сама объяснила свое состояние и сама же вздрогнула от неожиданности. Влюбилась… О, только не это! Нет, даже хорошо, что есть Билл, с которым она идет в кино.

Лана была не в духе, когда Стив вернулся поздним субботним вечером. Она лежала в постели и пыталась сосредоточиться на книге, когда услышала звук подъезжающей машины. Ключ, который Лана дала ему, повернулся в замке.

Потом хлопнула дверь. Стив стоял на пороге. Как только Лана увидела его, плохое настроение мигом улетучилось. Какой все же красивый мужчина этот мистер Сейвин! Выглядит он неплохо, но явно устал: темная щетина на щеках, рукава мятой белой рубашки закатаны до локтей. Без галстука.

Стив улыбнулся ей.

— Ну, ты скучала по мне?

— А ты разве уезжал? — небрежно фыркнула она.

Сейвин засмеялся, пересек комнату и сел рядом с ней на кровати. Через хлопчатобумажную рубашку Лана ощущала тепло его тела. Помолчали. На несколько бесконечных секунд зеленые глаза встретились с голубыми.

Внезапно Стив как бы очнулся.

— Я валюсь с ног от усталости. Приму душ и прыгну в постель. Увидимся утром. — Он встал и направился к двери. — Мы все еще собираемся смотреть дом Тэннеров?

Лана кивнула, мысленно благодаря его за ту дистанцию, которую он сохранил между ними. В одно безумное мгновение она почти решилась на близость с ним. Когда же дверь за Стивом закрылась, почувствовала облегчение.

Вот и хорошо: он рядом, но не с ней. Никаких теребящих душу разговоров и мыслей. Но надо же и признать очевидное: не ее заслугами отношения остались по-прежнему натянутыми. Не ее целомудрие бережет ее честь. В основе — его безразличие. Его нежелание увидеть в ней не надменную дочь неизвестно откуда взявшегося мужа Доминик, а просто женщину. Ну да и на том спасибо! Не надо себя упрекать в неправильном поведении, в непродуманных шагах, в сокращении однажды выверенной дистанции между ними.

4

Лана была чересчур возбуждена, чтобы сидеть и медленно потягивать кофе. Она залпом осушила чашку, и скоро они уже были в пути.