Сандра Филд - Три дара любимому Страница 25

— Это их внук, о котором они мечтали.

— Ну и что?

— Нам надо пожениться. Выбора нет.

— Нет, мы не поженимся, — с жаром возразила Дейвон. — Ты ведь, кажется, гений деловых решений. Почему бы тебе не придумать выход пооригинальнее?

— Как минимум на протяжении пяти поколений все мужчины в роду Холтов рождаются с синими глазами и темными волосами, — сердито возразил он. — И я не позволю тебе выставлять меня идиотом перед людьми.

— А если родится девочка? Со светлыми волосами? Что тогда? Поскорее разведемся?

Его черты стали еще жестче.

— Когда мы поженимся, о разводе не может быть и речи.

Со слабой надеждой она спросила:

— Но ведь это подходящий выход, а? Мы женимся, а через год разводимся — почему мне не пришло это в голову раньше? — Чтобы ты могла снова выйти замуж? — бросил Джаред.

— Я вообще не собираюсь замуж — ни в первый раз, ни во второй. Сколько раз тебе это повторять?

— Никогда мой ребенок не будет жить с отчимом!

В его глазах Дейвон вдруг увидела боль.

— У тебя ведь была мачеха?

— Если и была, это не...

— Что она сделала?

Он сжал зубы.

— Я расскажу тебе, что, — выпалил он. — Беатрис ненавидела меня до глубины души. Она так ревновала отца ко мне, что добилась моей отправки в очень дорогой интернат, когда мне было шесть лет. Там меня изводили мальчишки постарше, и я чувствовал себя таким одиноким и несчастным, что хотел умереть. — Джаред яростно запустил пальцы в волосы. — Мой отец был так влюблен в нее, что даже не заметил, что происходит, а я был слишком горд и упрям, чтобы рассказать ему. Черт, зачем я тебе говорю об этом? Я никогда не рассказывал об этом. Никому.

— Ты только что рассказал. Мне, — тихо сказала Дейвон. Впервые она начала понимать, что происходит с Джаредом. Ей представился темноволосый маленький мальчик, прижатый к стенке толпой старших мальчишек из интерната, и, несмотря на весь свой гнев, она почувствовала боль за него.

— Ты все время заставляешь меня нарушать правила.

— И ты ненавидишь меня за это, — пробормотала Дейвон, ее глаза наполнились слезами.

Джаред взял ее за плечи:

— Скажи честно — ты собиралась сделать аборт?

Она отрицательно покачала головой.

— Я не смогла бы сделать это. И отдать ребенка другим людям я тоже не смогла бы. Я сохраню его, Джаред. Я справлюсь.

— Да, ты справишься. Потому что станешь моей женой.

Ее слегка затрясло.

— Мы не должны делать это. Мы ненавидим друг друга; ты знаешь, что это так. И если начистоту, то развода я не хочу, как и ты. Моя мать разводилась трижды, и я видела, как это происходит. Я не хочу, чтобы мой ребенок прошел через это.

Он хрипло сказал:

— Значит, мы станем мужем и женой... как там дальше? Пока смерть не разлучит нас?

— Джаред, мы не можем! Развод — скверная вещь. Но еще хуже — жить под одной крышей с человеком, которого не можешь выносить. Как моя мать и итальянский граф. А потом — английский граф, а потом — техасский нефтяной барон. И все это сыпалось на меня! Ссоры, взаимные обвинения, напряженная обстановка. Борьба за деньги. Как ты думаешь, почему меня трясет от одного упоминания о деньгах? Только потому, что я видела, что деньги делают с людьми. — Она сделала глубокий дрожащий вдох. — Я не заставлю моего ребенка пройти через это. Ни за что на свете.

— Это наш ребенок, Дейвон. Наш. Не забывай об этом.

С нескрываемым отчаянием Дейвон сказала:

— Так ты веришь мне, Джаред? Что этот ребенок наш, и что моя беременность действительно случайная? Что я не настолько безумна, чтобы все это спланировать?

— Весь опыт моего прошлого подсказывает, что я не должен верить тебе.

При этих словах Дейвон поняла, как сильно на самом деле ей хотелось, чтобы Джаред поверил ей. Ее плечи опустились.

— Если мы поженимся, — упавшим голосом сказала она, — мы окажемся связанными на всю оставшуюся жизнь. Это будет ужасно.

Словно с трудом проталкивая слова сквозь зубы, он спросил:

— Ты на самом деле так меня ненавидишь?

Дейвон стояла, носком ботинка ковыряя землю.

Чувства, которые она испытывала к Джареду, были слишком сложны, чтобы назвать их просто ненавистью. Стараясь говорить как можно искреннее, она ответила:

— В ту ночь в Нью-Йорке ты предал что-то очень важное. И я не могу доверять тебе — ни твоим словам, ни поступкам. Доверие — это очень важно, Джаред. — Дейвон пнула ногой камешек. — А к тебе я доверия не чувствую. И я представляю, как это ужасно — оказаться связанным с нелюбимым человеком.

— У нас нет выбора.

Его голос был тверже гранита, а выражение лица — сурово. За то, что произошло в Нью-Йорке, он не собирался извиняться. Не собирался и как-то объяснять это. Другого выбора нет... только брак.

— Ты хочешь, чтобы я сделала аборт?

— Нет!

Это слово вырвалось у него с такой страстностью, что Дейвон даже еле заметно улыбнулась.

— Что ж, это уже неплохо... Джаред, давай вернемся в дом. У нас впереди целый уик-энд, и, может быть, кому-нибудь из нас удастся придумать более подходящий выход. — Она потянулась за поводьями.

— К конюшням ты отведешь лошадь пешком.

— Что ты сказал?

— Дейвон, ты беременна — неужели ты думаешь, что я позволю тебе скакать галопом через все окрестные канавы? Или ты надеешься удачно упасть и таким образом разрешить все свои проблемы?

Дейвон вспыхнула.

— Давай в одном расставим все точки над «i», Джаред Холт. Я — не твоя служащая и приказы от тебя получать не намерена. Я — отличная наездница, без физических изъянов и в прекрасной форме. И ни за что на свете я не стану подвергать моего ребенка какой-либо опасности. — Вдруг, изменившись в лице, она воскликнула: — Звездный Свет отвязался!

И, когда Джаред отвернулся, вскочила в седло и с проворством, свидетельствующим об изрядном опыте, подхватила поводья. Несколько мгновений спустя она уже описала большой круг вокруг Джареда и Звездного Света, который продолжал мирно стоять, привязанный к дереву. Легким галопом она направила коня в поле.

Джаред среагировал незамедлительно. Обернувшись, Дейвон с победной усмешкой бросила через плечо:

— Старая шутка, — я не думала, что ты попадешься.

— А когда должен родиться ребенок? — спокойно спросил он.

Улыбка сползла с ее лица.

— В апреле.

— Ты кому-нибудь говорила?

— Нет, конечно.

Он пробормотал:

— Если бы я... А, к дьяволу все это! Я отведу коня озеру. Увидимся в доме.

Он всадил каблуки в бока Звездного Света, и жеребец с восхитительной грацией, которой можно было любоваться бесконечно, рванулся вперед. Дейвон придержала рвущегося следом Раджу, провожая всадника и коня взглядом. Джаред тоже был восхитителен в этой скачке. Ненавидеть его? Нет, что бы он ни сделал, возненавидеть его она не смогла бы.