Вечер встреч. 11 "В" - Тутынин Страница 3

знакомства с «Героем нашего времени». Все глупые шутки сводились к тому, что Бэла погибла из-за своей любви к Печорину, а он ее вовсе не любил. Кто же знал тогда, что эти слова окажутся чуть ли не пророческими. В то время такие насмешки отталкивали их друг от друга. И совместные занятия баскетболом и легкой атлетикой никак не помогали их сближению. В спортивном зале школы тренировки совпадали по времени, иногда и путь до своего двора после них тоже был общим, но дружба не рождалась. Может, еще и потому что Слава считал ее малявкой из-за полугода разницы — Бэлу родители отдали в первый класс, когда ей не было и шести. День рождения она отмечала самой последней в классе, двадцать пятого февраля.

А после летних каникул в десятом классе встретились и посмотрели друг на друга совсем иначе: он вырос, возмужал, она похорошела. Откуда появляется это странное чувство «любовь», если знали друг друга с детства? Но оно появилось, вопреки увещеваниям родителей с обеих сторон, подколкам одноклассников и недовольству учителей.

Первые робкие поцелуи, походы на вечерний сеанс в кино, все те же тренировки, планы на будущее, которое виделось общим. После новогодних праздников в выпускном классе Бэла почувствовала, что Слава стал более угрюмым, напряженным, что-то скрывал от нее. А прямо перед ее днем рождения просто исчез, со всей семьей. Его отец был военным, его часто перебрасывали в разные точки большой страны. И не только. Старший брат Славы уже учился в высшем военном. Его Бэла вообще не помнила. А еще отец запрещал младшему сыну иметь телефон: говорил, что он должен быть готов ко всему и всегда, без всяких подручных средств.

Она вздохнула, вырываясь из воспоминаний. Теперь-то было ясно, почему он не звонил, ведь никогда и не спрашивал номер.

— Вряд ли у него были телефоны одноклассников. Зачем я об этом…

Звонок в дверь прервал ее размышления. Часы на стене показывали почти полночь.

Бэла не собиралась открывать дверь: ясно же, что кто-то ошибся. Но этот кто-то оказался очень настырным и продолжал нажимать на звонок.

— Да чтоб тебя! — разозлилась она. — А если бы я спала? И меня вот так разбудили? Ну, держись, тот, кто стоит за дверью!

На цыпочках, что было очень сложно в ее смешных тапках, добралась до темного коридора и посмотрела в дверной «глазок». И опешила. Вот просто замерла, затаив дыхание. А сердце грохотало так сильно, что отдавалось в висках и сотрясало все тело. Бэла не верила своим глазам: это не мог быть он.

«Наверное, я уже сплю, и Славка — всего лишь сон. Но почему он такой взрослый и уставший? Я же его таким никогда не видела. Я схожу с ума… Какая досада!»

— Бэла, открывай дверь, — приглушенно послышался его голос. — Пожалуйста, у меня мало времени.

Она еще раз посмотрела на него: конечно, узнала бы из тысяч, но он сильно изменился. Даже не повзрослел, а постарел. Совсем не выглядел на свои двадцать семь. Мужчина за дверью снова протянул руку к звонку, глядя прямо в глазок. Ей показалось, что он все видит: и недоверие, и смущение, и злость. Эмоции, ощущения, чувства сплелись в один клубок, и чего в ней сейчас было больше, ни за что бы не сказала.

Бэла решительно повернула ключ в замке, нажала на ручку и толкнула дверь. Слава стоял перед ней, не торопясь зайти или что-то сказать. Он не двигался с места, просто окинул ее настороженным взглядом, задержав его на правой руке. Темная бровь чуть изогнулась на мгновение, но так быстро вернулась в обычное ровное положение, что Бэла не была уверена, точно ли видела это движение. При плохом освещении подъезда его глаза казались темными, но она-то точно знала, что они светло-зеленого цвета. Это было странно при его темно-русых волосах и черных ресницах. Под глазами, казалось, образовались черные ямы, небритые щеки ввалились.

— Пустишь? Или муж не позволит? — спросил Слава. — Дети спят, судя по тому, что свет только на кухне включен.

«Он со мной говорит? — недоумевала она. — Какой муж? Какие дети? О чем речь? Ничего не понимаю. Все-таки сон».

Бэла протянула руку и взяла его за рукав кожаного пальто, потянула на себя, как бы приглашая зайти, все еще не веря, что Славка не видение. Он послушно сделал шаг, закрыл за собой дверь, и их окружила тишина пустой квартиры, которая сжимала пространство до маленького пятачка, на котором они замерли. Наконец, хозяйка вспомнила о гостеприимстве и просто сказала:

— Ты знаешь, что здесь и как. Проходи.

— Никто не будет против?

— Не будет, — ответила она, возвращаясь на кухню.

Через минуту послышался звук лившейся в ванной воды, еще через минуту Слава появился в дверном проеме. Он не проходил дальше, стоял, навалившись плечом на косяк, скрестив руки на широкой груди. Одетый в черные брюки и такого же цвета толстый свитер, выглядел совсем чужим и незнакомым. Она-то его помнила молодым парнем, а сейчас перед ней предстал взрослый мужчина, угрюмый и измученный.

— Чай налить? — стараясь выглядеть безразличной, спросила его и прошла к плите. — Или кофе будешь? Могу сварить.

— Чай, черный, крепкий. Завари прямо в чашку. Без сахара.

Бэла кивнула ему на диван:

— Располагайся. Сейчас все будет готово.

— Спасибо, — спокойно сказал Слава и, стянув с себя свитер, сел на указанное место. — Ничего, что я…

— Ничего. Только у меня прохладно. Быстро замерзнешь.

Пока она готовила ему чай, доставала печенье, колбасу, хлеб, масло, он просто наблюдал за ней, будто хотел запомнить каждое ее движение. А потом вдруг тихо засмеялся. Бэла подняла на него нахмуренный взгляд.

— Что смешного ты во мне увидел?

— Я не над тобой смеюсь, а над своими глупыми мечтами десятилетней давности. Ладно, чего уж прошлое ворошить? Лучше расскажи, как ты живешь? Как семья, родители, работа?

— Нормально все. Родители работают, переехали к бабушке. Ей одной скучно. Я устроилась в юридическую службу завода. Мне нравится. Сложно, интересно, объемно.

Сказав все это, она замолчала, наливая ему чай, нарезая продукты для бутербродов. Слава терпеливо ждал продолжения, но его не последовало. Просто перед ним возникла еда, а девушка осталась стоять у плиты, засунув руки в карманы теплой кофты.

— А твоя семья? Или мне не положено знать о твоем счастье?

— Я тебя не понимаю. Мне больше нечего сказать.

— Как? А муж? Дети?

— Да с чего ты все это взял? — излишне нервно дернув головой и пожав плечами, спросила Бэла.

— Мне Егор Жданов сообщил сразу, как