Лаура Дэниелз - Закон желания Страница 37

— За что? — удивленно спросила Даффи, не в силах сдержать ответной улыбки — обаяние Нэнси было слишком велико.

— Ведь это благодаря твоему доброму влиянию Эрл смягчился в отношении меня.

Даффи изумилась еще больше.

— Это ты называешь «смягчился»?

— Конечно! Ведь Эрл позволил мне прийти сюда и даже сказал несколько слов, а это много значит, поверь.

— Ну… — Не зная, что сказать, Даффи машинально посмотрела на часы: времени до начала обеда оставалось очень мало.

Проследив за ее взглядом, Нэнси произнесла:

— Я сейчас уйду, но мне хочется как-то отметить наше с тобой знакомство. Ты даже не знаешь, какой камень сняла с моей души!

— Отметить? — Даффи слегка растерялась. — Как?

— Ну… не знаю… Как обычно отмечают?

— Если хочешь, выпьем по глотку вина, — на секунду задумавшись, предложила Даффи. — Идем во двор, там на столе…

— Вина?! — Взгляд Нэнси сверкнул, словно она услышала именно то, что хотела. — Чудесная мысль! Только, знаешь, я больше не хочу ни с кем встречаться, уеду потихоньку. Давай выпьем здесь.

— Здесь? — Даффи вновь взглянула на часы, потом направилась к буфету. — Знаешь что, я быстро расставлю тарелки и вернусь, а ты возьми вон те бокалы и… где-то здесь была откупоренная бутылка хереса… А, вот она!

Нэнси тонко улыбнулась.

— Жду.

Как только Даффи вышла, она засуетилась: схватила два бокала в одну руку, початую бутылку хереса в другую и метнулась со всем этим к столу. Затем поспешила обратно к буфету и извлекла из дальнего угла то, что, к сожалению, не укрылось от ее зорких глаз — белый пластиковый флакончик с надписью «Крысиный яд».

Ох, чуяло сердце Даффи беду! Не стоило хранить подобное средство в таком легкодоступном месте…

Поминутно оглядываясь на распахнутую дверь, Нэнси дрожащими от волнения руками отвинтила крышечку флакона, наклонила его над бокалом и вытряхнула несколько легких розоватых гранул. Когда те едва слышно стукнулись о дно, она на мгновение замерла — вероятно, звук показался ей слишком громким. Потом торопливо вынула из бутылки пробку и залила отраву хересом. Взяла бокал, несколько раз колыхнула, посмотрела на свет, и уголки ее губ приподнялись в улыбке — гранулы растворились.

Уже без спешки Нэнси плеснула немного хереса себе. Затем, взяв оба бокала, повернулась лицом к входу, спиной к столу.

Ждать пришлось недолго.

— Все готово? — улыбнулась Даффи, увидев стоящую с бокалами Нэнси. — Что ж, давай… Признаться, я рада, если действительно чем-то помогла тебе. — Она подняла принятый из рук Нэнси бокал. — Так за знакомство?

Нэнси тихонько рассмеялась — счастливо, как сказали бы многие, услышав этот смех.

— За знакомство. До дна!

И Даффи поднесла бокал к губам. Не сводя с нее глаз, Нэнси сделала то же самое. Спустя минуту Даффи произнесла:

— Может, все же останешься на обед? По-моему, тебе незачем сейчас уезжать.

Нэнси вновь засмеялась, вертя в руках опустевший бокал.

— Ошибаешься, именно сейчас мне пора убраться отсюда. Хотя жаль, что я не увижу дальнейшего, — задумчиво добавила она. Затем, заметив удивленный взгляд Даффи, тряхнула золотистыми кудрями. — Знаешь, а я ведь, правда, благодарна тебе. Каким-то чудом ты действительно смягчила отношение Эрла ко мне. И теперь мне гораздо проще будет возродить в его сердце прежние чувства.

Даффи нахмурилась.

— Я… не понимаю. Ты ведь уезжаешь? Или… Словом, что ты собралась возрождать?

— Все! — выдохнула Нэнси, на миг мечтательно зажмурившись. — Я передумала. Остаюсь.

— Как? Ведь…

— Очень просто. Эрл снова останется один…

— Он и так один, — мрачно перебила ее Даффи.

— Э нет, дорогуша, мне все известно про вас с ним. Весь город гудит. И мать рассказала… Думаешь, почему я вернулась в Норисейг? — С губ Нэнси слетел странный смешок. — Уж точно не для того, чтобы тут же уехать!

— Так почему же ты…

— Потому! Потому, что ты больше не нужна. Теперь ты только мешаешь. — В глазах Нэнси промелькнула какая-то мысль, и они вспыхнули. — Впрочем, можно считать, что тебя уже практически нет.

Даффи посмотрела на нее как на сумасшедшую.

— Что ты говоришь, не понимаю? Как это — меня уже нет?

— Ну, пока еще есть, — взмахнула Нэнси бокалом, — но это ненадолго. Думаю, средство уже начало действовать. Я лишь удостоверюсь в этом и сразу уеду. — Она заговорщицки подмигнула Даффи. — Чтобы никто не догадался, понимаешь?

— Н-нет…

— О! Уже запинаешься. Не сообразила еще? Ладно, не буду тебя мучить, не изверг же я в самом деле… Смотри сюда! — Нэнси повернулась к столу. — Видишь?

— Что?

— Вот этот флакончик. Знаешь, что на нем написано или прочесть?

Даффи открыла рот, чтобы что-то сказать, но голова у нее вдруг словно опустела.

— Вижу, знаешь, — констатировала Нэнси. Затем она чуть наклонилась к Даффи и доверительно произнесла: — А я всю дорогу ломала голову, как бы провернуть задуманное дельце. Главное, на меня не должны подумать! В конце концов решила стукнуть тебя чем-нибудь тяжелым по макушке, лучше на кухне — мол, поскользнулась кухарка, упала, ударилась и все такое. Несчастный случай, словом. Только как-то это все не по мне. — Она поморщилась. — Я вида крови не переношу… А тут открываю буфет — и пожалуйста! Сразу то что надо! Ну скажи, кому еще так везет? Теперь порядок: все решат, что ты отравилась из-за несчастной любви. А я буду Эрла утешать… Эй, эй! Ты что? Уже? — воскликнула она, видя, что Даффи пошатнувшись попятилась.

Еще пока Нэнси говорила, у Даффи потемнело в глазах, пересохло во рту, затем стало трудно дышать и закружилась голова. Она пятилась до тех пор, пока не упала на стоявший у стенки диван. Бокал вывалился из ее ослабевшей руки.

И никто не узнает… — проплыло в мозгу Даффи.

В следующий момент она различила на пороге столовой знакомый силуэт. Почти сразу же прозвучал голос Нэнси:

— Эрл! Ты… Ох как ты не вовремя!

Он бросился к полулежавшей на диване Даффи.

— Солнышко! Что с тобой? — Он взял ее за плечи, осторожно тряхнул. — Скажи!

— Яд… — едва шевельнула Даффи губами.

— Что?!

— Эрл, брось, — сказала Нэнси за его спиной. — Не той занялся. Смотри, я здесь! А с ней покончено. Уж прости, что пришлось решить этот вопрос здесь, в доме, но иного способа не нашлось… Иди ко мне, дорогой. Видишь, я больше не сержусь на тебя. Занимайся своей дурацкой фермой сколько хочешь, я тебе слова не скажу. Потому что, видишь ли, я кое-что поняла. — Она хохотнула. — Сказать? Хорошо, скажу: поняла, что по-настоящему всегда любила только тебя. Не Дейла, не Джонни, не Бобби, не… — Нэнси вздохнула. — А ну их всех! Не стоит даже вспоминать.