Саманта Сноу - Расскажи мне о любви Страница 37

— Вчера… — обреченно протянула Элен.

Господи, она опоздала на один день! Еще вчера Рик был в городе, ходил по его улицам, может быть, даже стоял возле этой стойки, на том самом месте, где сейчас стоит она. Если бы она выехала в Глейнпул вчера сразу же после работы, то, возможно, застала бы его дома.

— Да, вчера вечером, — подтвердила Бетти. — Уже темнеть начало, когда Рик зашел в бар. Поболтал с мужчинами. Правда, выпить отказался, сославшись на то, что предстоит дальняя дорога. А потом со мной попрощался. Я, конечно, спросила, куда это он на ночь глядя собрался. И знаешь, что он мне ответил?

— Что? — машинально спросила Элен.

— Ответил он мне: «Куда глаза глядят». Представляешь? А глаза у него такие печальные. Интересно, куда они у него глядели?

— И правильно сделал, что уехал, — подал голос мужчина из-за ближайшего столика. Их разговор все же не остался незамеченным. — Рик Эстли — молодец! Был бы я помоложе, тоже бежал бы из этого болота куда глаза глядят.

— Вот расскажу Марте, что у тебя за мысли! — цыкнула на него Бетги.

— Вот об этом я и говорю, — парировал мужчина. — Молодец, что сбежал. А то заарканила бы Рика какая-нибудь Марта, и заплесневел бы он в нашем болоте. А так попутешествует, мир посмотрит, себя покажет.

— А вы не знаете, куда он уехал? — обратилась к нему Элен.

— Не-а, — покачал головой мужчина. — Не знаю. А если бы и знал, то не сказал бы. Я не предатель.

— Никому Рик ничего не сказал, — встрял в разговор другой посетитель. — Лишь удачи всем пожелал. Рик — парень свободный, ему ни перед кем отчет давать не надо.

— Не расстраивайся так. — Бетти дотронулась до руки Элен. — Может, все не так и страшно. Может, все образуется, и Рик сам к тебе приедет. Не может он не приехать. Поверь мне. Я же не слепая, видела, какими глазами он смотрел на тебя.

— Мы больше с ним никогда не увидимся, — обреченно прошептала Элен. — Никогда.

Правду говорят, что каждый прилив имеет свой отлив.

Если минувшая неделя для Элен была наполнена печалью, то сейчас для нее наступили по-настоящему черные дни. Сознание, что Рик навсегда (она постоянно повторяла это слово) исчез из ее жизни, раздавило ее, расплющило не только мысли, но и тело.

Болезнь вновь дала о себе знать, и по возвращении домой Элен буквально в бреду доползла до кровати. Она сквозь пелену забытья слышала гудки телефона, но не могла даже протянуть руку, чтобы взять трубку. Серая пелена кошмара заполнила ее разум. Элен уже не понимала, спит она или бодрствует, все перемешалось. То ей слышались какие-то голоса в квартире, то мелькали призрачные тени, тянущие к ней костлявые руки. Ей было жутко, она знала, что не может сопротивляться им. Элен лишь плотнее закрывала глаза и прятала голову под подушку, хотела, чтобы ее оставили в покое, мечтала провалиться в спасительный сон. И не могла.

В понедельник она еле поднялась с кровати. Элен позвонила на работу и предупредила, что не придет.

— Ну что ж, — сказала ей трубка скрипучим голосом Кэтрин, — лечись. Но не забывай, что твою работу никто выполнять не собирается. У каждого и своей полно.

Элен об этом никогда не забывала. Поэтому во вторник, хотя и чувствовала себя еще очень слабой, все-таки вышла на работу.

И опять потянулись дни. Пустые, однообразные, тягучие и липкие, как смола, стекающая со стволов деревьев.

Но хуже этих дней были ночи, без сна и успокоения.

Кристин возилась с Элен, как с ребенком. Встречала ее с работы, водила в кафе покормить и говорила-говорила. Но слова протекали мимо Элен. Она их не слышала и не понимала.

Но у Кристин был муж, он требовал внимания. Она, покачав головой и поохав, вечером убегала от Элен, чтобы назавтра встретить ее у редакции.

Кристин настаивала, чтобы Элен обратилась к врачу. Но Элен и слушать не хотела ее советов. Она была не больна, ее просто выжали подобно лимону.

Время великий исцелитель. Нет, Элен, конечно, не забыла о Рике. О нем она помнила постоянно, но постепенно начала возвращаться к жизни, замечать, что происходит вокруг. Элен уже понимала, что надевает, собираясь на работу, видела, как мимо нее проносятся автомобили, и не лезла бездумно под колеса, осознавала косые взгляды коллег, недовольных ее состоянием. И хотя сама еще не стремилась к общению, уже могла вразумительно ответить на поставленные вопросы.

И только в глубине ее сверлила боль — непреходящая, не стихающая.

«Я его больше никогда не увижу», — нет-нет да и звучало в голове. Если бы Элен изо всех сил не крепилась, то вновь могла бы провалиться в омут депрессии. Но она крепилась и сопротивлялась.

Сколько раз Элен просыпалась с мыслью:

«Все! Так больше жить нельзя! Или я сойду с ума, или меня уволят с работы».

Оба варианта ее не устраивали.

Если днем ее попытки сохранить нормальное душевное состояние еще удавались, то вечером хандра возвращалась вновь. И Элен, сжавшись в комочек, сидела в уголке дивана и тихо, почти беззвучно плакала.

За это время она похудела, осунулась, глаза стали еще больше, а нос вытянулся. Волосы потеряли свой блеск и выглядели тусклыми, безжизненными.

Коллеги окончательно махнули на нее рукой, не обращали на Элен внимания, будто она была пустым местом. А она, впрочем, была довольна такой ситуацией.

Поэтому даже удивилась, когда однажды Кэтрин, вернувшаяся с ланча, прошла не к своему столу, а остановилась напротив Элен.

— Элен, я думаю, что тебе следует спуститься в фойе.

— Зачем? — Элен удивленно хлопнула ресницами, с неохотой отрывая взгляд от монитора.

Она была занята подготовкой ответного письма настойчивому читателю журнала, чуть ли не ежедневно присылающему письма в редакцию. Элен уже знала его электронный адрес наизусть и нервно вздрагивала, когда в почтовом ящике обнаруживала очередное послание.

Вопросы этот читатель (или читательница) задавал глупые, но требующие длинных и толковых ответов. Элен приходилось тратить много времени на поиски в Интернете.

— Какой-то молодой человек довел нашего охранника до белого каления, — сообщила Кэтрин. — Кричит и требует подать ему немедленно Элен Трикси. А сама знаешь, охранник не имеет права давать посторонним никаких сведений о сотрудниках редакции.

— Какой еще молодой человек? — непонимающе спросила Элен. — Ты, наверное, ошиблась, Кэтрин.

Возможно, Кэтрин что-то напутала. Никто интересоваться ею у охранника не мог. Тем более какой-то молодой человек. Если бы вдруг она кому-нибудь из знакомых понадобилась, то с ней связались бы по телефону, а не приходили в редакцию.

— Знаешь, дорогая, я, наверное, знаю, как тебя зовут, — фыркнула Кэтрин. — Во всяком случае, до последнего момента я была уверена, что тебя зовут Элен Трикси. — Обиженная Кэтрин развернулась на каблуках и пошла к своему столу.