Анна Завгородняя - Вторая жена. Книга 1

Анна Завгородняя

Вторая жена

ГЛАВА 1

Сегодня самый ужасный день в моей жизни. Сегодня моя жизнь перестанет быть только моей. У меня появится он — повелитель, хозяин, муж!

Помню, еще маленькой девочкой я мечтала о принце, который увезет меня из дома и будет любить, холить и баловать. Когда я выросла, то поняла — принцы, какими мы их представляем себе, бывают только в сказках и байках, что рассказывают нам по ночам кормилицы да няньки. В жизни все иначе. Все по-другому и совсем не так романтично, как в воображении.

Мое лицо скрыто под ярким покрывалом. Знатные девушки-подружки, взяв меня за руки и, почти облепив со всех сторон, ведут к брачному столу. Я чувствую, как дрожит мое тело под легкими тканями, как отказывается повиноваться и если бы не подружки, я упала бы прямо на ковер, опозорив род и своего отца, и мать, что сейчас стоят позади и следят за процессией.

Гости улыбаются. Я вижу только их ноги — с правой стороны это приближенные отца, слева — люди жениха, их легко узнать по высоким сапогам, расшитым камнями и золотыми нитями.

Я знаю, что отец улыбается. И почему бы ему не улыбаться. Он доволен. Благодаря этому браку в нашу страну придет мир. Нет, конечно, этот мир полным не будет, но станет намного спокойнее на границах и простой люд сможет вздохнуть с облегчением.

Отец так и сказал мне, наставляя перед свадебной церемонией, что я отдаю свою свободу во благо нашего царства… Только не знаю, почему мне от этого не легче? Почему так хочется, чтобы время вернулось вспять, и отец передумал, отказал этим варварам… Но нет. Этого никогда не будет, и я обречена на вечные муки.

Моему брату легче. Ему достанется нелюбимая жена, тоже из варварского клана, но зато он приведет ее в свой дом, к своим людям и заставит повиноваться нашим законам. А я? Что ждет меня? Позорная участь второй жены? ВТОРОЙ!

А ведь ни к этому меня готовили всю мою жизнь. Я должна была стать Повелительницей, королевой для своего мужа — единственной.

«За что, отец? — спросила я себя, глотая слезы и благодаря всех богов и морских, и пустынных, что моего лица не будет видно на протяжении всей церемонии и, по крайней мере, я могу вдоволь поплакать, не опасаясь гнева со стороны отца и будущего мужа.

Вспомнив о женихе, дернулась всем телом и девушкам пришлось подхватить меня под руки. Они почти понесли меня, прямо по красной брачной дорожке, такой же долгой, каким должен быть, по обряду, и брак.

Мой жених… Шаккар…

Одно его имя уже бросает в дрожь. Я помню, что когда я впервые увидела его, то ужаснулась до безумия, и пообещала себе, что никогда не позволю этому человеку прикоснуться к себе по собственной воле.

В тот день отец позвал меня в приемный зал. Я помню, как шагала мимо рабов, присевших на колени, мимо придворных, что склонили головы в ожидании принцессы. Помню, что кажется, рядом с отцом тогда стоял и брат, но почти не обратила на это внимание, заметив лишь того, кто должен был называться моим женихом.

Сердце застучало с бешеной скоростью. Мне захотелось повернуться спиной и умчаться прочь, словно испуганной лани, и до сих пор не понимаю, как удалось устоять на месте. Я даже заставила себя поднять голову и посмотреть на варвара, что возвышался надо мной, словно скала над берегом моря.

Он был огромный, метра два роста, а может, даже больше, мускулистый, загоревший до цвета кожи раба с черным, пронзительным взглядом, в глубине которого плескалось предвкушение чего-то страшного для меня. Суровый, злой, полный превосходства, он смотрел с высоты своего роста и усмехался. Может быть, кому-то он мог показаться даже привлекательным, но не мне. Я видела только поработителя, убийцу, чудовище, зверя! Шаккар тогда был одет в одни штаны из выделанной кожи и короткую безрукавку, расшитую золотом и самоцветами. Длинные черные волосы цвета ночи, перехвачены кожаным шнуром и спадали ниже лопаток варвара. Его грудь, невероятно широкая, загорелая, казалась мне огромной, а длинные руки…Слишком крепкие для человека, слишком сильные!

Внутри меня все перевернулось, стоило только представить, как эти лапы прикасаются к моей коже, как срывают одежды…Меня передернуло. Одна только мысль о том, что я буду всего лишь ВТОРОЙ женой и стану подчинятся его Повелительнице, о жестокости которой у нас слагали легенды, и мое сердце было готово остановиться в тот же миг…

Какой позор для меня! Принцесса — и вторая жена!

Я заставила себя не опустить глаз, бросая вызов этому мужчине. Он впился взором в мое лицо. Жадно и, одновременно, насмешливо. Осмотрел так, словно выбирал не жену, а кобылу, затем удовлетворённо кивнул.

— Я согласен! — произнес он и я снова вздрогнула. Голос мужчины показался мне подобным грому.

В тот день я не видела больше ничего.

Усевшись на подушки, опустив голову, как полагалось в таких случаях, я просто сидела и ждала, когда отец выторгует за меня лучшие условия для своей страны и нашего народа.

Говорят, в тот день с Шаккаром было всего несколько его человек, но он оставил их в соседнем зале, показав таким образом, что верит моему отцу, хотя, мне кажется, он в действительности хотел унизить нас своим бесстрашием. И показал только то, что наши воины — вся охрана отца, ему не годятся и в подметки…

Луна умерла и родилась снова с той поры, и вот настал день моей свадьбы. Я ждала его со страхом и замиранием сердца и все ещё надеялась, что случится нечто особенное, что боги услышат мои молитвы, и варварский принц откажется от меня.

Чудо не произошло.

Девушки опустили меня на подушки рядом с женихом, и я тут же уронила взгляд на собственные руки, расписанные хной. Красивые витиеватые узоры вились по пальцам и поднимались выше, к запястьям, а затем исчезали под складками легких одежд. Каждый палец, по обычаю, украшало дорогое золотое кольцо — чтобы моя жизнь в замужестве была безбедной.

Краем уха я слышала, как начался обряд. Слова брачной песни полились в воздухе, их подхватили подружки и приглашенные гости. Не пела только я и мой жених, на которого я не смела поднять глаз. Не смела и не хотела этого делать, мечтая лишь о том, чтобы земля разверзлась под ним и утащила в ад.

Песни продолжаются. Переходят в более веселые мотивы. Я уже слышу и звон бубна с мелкими колокольчиками, чьи-то голоса, кажется, это приближенные, что стоят плотной стеной, улыбаются и радуются свадьбе.

Но вот пение закончено. Мы встаем, и я понимаю, что едва достаю до груди мужа-великана. Ишмал[1] произносит клятву, которую должен повторить только мужчина. Женщина здесь не имеет права голоса. Мой уже почти муж, повторяет непонятный ему текст молитвы. Он обещает любить меня, делить со мной счастье и горе, беречь и оберегать от несчастий, а я подозреваю, что ничего из этого Шаккар не исполнит. И это понимаю не только я одна.