Марина Ли - Сказочница

Ли Марина

Сказочница

Часть первая. Сказочница

Глава первая, в которой появляется невероятный красавец

— Тебе хорошо живётся — у тебя всё есть!

— Да-а… — я не жалуюсь!

«Бобик в гостях у Барбоса»

Сидеть в темноте и смотреть на падающий за окном снег, что может лучше? Что может быть прекраснее медленного кружения снежинок? Почему так, почему от холодного снега за окном становится тепло на душе? Как правило. Обычно. У нормальных людей, не у меня, нет.

Я сидела в пустом кабинете у потухшего монитора, таращилась на белых мух за окном и с трудом сдерживала слезы. Хотелось плакать. Выть, зажмурив глаза и сжав зубы. И самое ужасное, что все это без какой-либо на то причины. А просто по совокупности жизни.

Еще сегодня утром я думала о том, что, в принципе, не все так и плохо. Я совершенно одинока, но зато молода и красива… пока еще молода, пока еще красива… У меня хорошая работа, я живу в центре Европы, я успешна, я много путешествую, я говорю на четырех языках и понимаю еще восемь… Вероятно, мне многие завидуют. И если все это повторять довольно часто, то рано или поздно в это даже можно поверить.

Этим утром мне совершенно неожиданно написала Ирка Киселева. Мы учились вместе в школе, и об этом не очень хотелось вспоминать. Мне. Потому что ничего хорошего со мной в школе не происходило. А Ирке вспоминать хотелось очень. Поэтому она сообщила мне, что она в Праге, что вместе с ней тут еще Светка Мирончик и Аня Сашенько, и что нам всем нужно обязательно где-то собраться немедленно и лучше прямо сегодня вечером, чтобы вспомнить прекрасные школьные годы.

И я почему-то согласилась. Я могла соврать что угодно, и мне бы поверили. По какой-то совершенно невероятной причине мне верили всегда, сколько себя помню, какую бы чушь я ни несла, какую бы ерунду ни выдавала за правду. Именно поэтому все мои одноклассники были уверены в том, что я дочь японского императора, который вынужден был бежать от заговорщиков в наш забытый всеми богами городишко. И уже тут, на родине Франциска Скарыны, жестокие ассасины настигли его и маму, а мы с братом оказались в детском доме. Таких историй за все свое детство я слышала миллиард, и веры этим историям, как правило, не было никакой, но мне почему-то верили. Я самозабвенно вещала об алмазных залежах, летающих слонах и розовых пингвинах. Я сочиняла такое, что от собственного вранья уши сворачивались в трубочку. А окружающие слушали, кивали с заинтересованным видом и задавали уточняющие вопросы.

И только один человек всегда знал, когда я говорю неправду. Кай… боль моя. Нет, о Кае точно нельзя думать, не сегодня, когда за окном идет снег и так хочется плакать, а надо держаться и не раскисать, потому что встретиться с тремя одноклассницами — это… это как войти в клетку к тигру. Нет, к тигру, льву и крокодилу. И при этом надо улыбаться и выглядеть хорошо и счастливо, потому что в противном случае тебя сожрут.

И я улыбалась. У зеркала в холле я долго примеряла маски радости, восторга и хорошего настроения, а потом запахнула пальто, замоталась до глаз снудом и вышла в снег.

Все три мои одноклассницы были в дубленках, юбках и на высоченных каблуках. Переминаясь с ноги на ногу, они ждали меня у метро и с некоторым превосходством на лицах рассматривали проходящих мимо чешек. Такого же снисходительного взгляда поначалу удостоились и мои зимние кеды с видавшим виды рюкзаком. А потом Сашенько меня узнала и закричала на всю улицу:

— Кацура!!!

Раскинула руки и полетела ко мне. И в тот же миг мне стало стыдно за то, что я не умею забывать и прощать. Потому что школу мы закончили 10 лет назад, а школьные обиды все еще были живы в моем сердце, а радость моя от встречи с дорогими одноклассницами была совершенно неискренней.

— Сколько лет, сколько зим!

— Отлично выглядишь! Мирка, я тебя чуть узнала!..

По дороге в ресторан девчата щебетали, рассказывали о себе, вспоминали школу и одновременно засыпали меня вопросами. И даже еще до того, как мы дошли до места назначения, я поняла, что сегодня опять буду вдохновенно врать, потому что мысль о том, что придется говорить правду о своем беспросветном одиночестве и ловить на себе сочувственные взгляды, была болезненно невыносима.

Ресторан обдал парафиновым теплом и Новым годом. Полумрак, мягкий свет от свечей на столиках, резные стулья и грубо сколоченные столы в средневековом стиле…

— Миииир! Тут та-ак классно! — пропищала Ирка еще даже до того, как заглянула в меню.

— Слушай, а это точно нормальный ресторан? — уточнила Аня, подозрительно разглядывая это самое меню. — Что-то очень дешево… Мне говорили, что, если в Праге пиво дешевле 50 крон, то это не пиво, а моча…

— Аня, можешь мне поверить, — я с трудом сдерживала раздражение. — Найти в пражском ресторане мочу вместо пива довольно сложно. И даже если бы это кому-то все-таки удалось, думаю, владелец ресторана был бы распят, затем четвертован, затем посажен на кол, его тело повесили бы в назидание остальным на Староместской площади, а его дети были бы прокляты и преданы анафеме…

Одноклассницы захихикали, но пиво все-таки решили не брать. Впрочем, в хороший снежный вечер горячий сваржак пьется намного вкуснее. Может, из-за вина, а может из-за чего другого, но раздражение мое как-то неожиданно улеглось, воспоминания не были болезненными, беседа плыла размеренно сквозь вечер и снегопад. И мне даже было почти хорошо. До тех пор, пока Светка Мирончик вдруг не сказала:

— Ну, ладно, мы. А ты, Мирка, чего молчишь? Давай, колись, как ты тут живешь? Нашла себе, наконец, кого-то или все ждешь своего принца?

И настроение сразу испортилось. Потому что, во-первых, принца я давно уже не искала. А во-вторых, потому что невыносимое одиночество холодными вечерами и серыми пражскими утрами скручивало в спираль все мои внутренности и заставляло скрежетать зубами в попытке сдержать отчаянный вой. Я посмотрела на Светку с нежностью и мысленно пожелала ей… в общем, нехорошее пожелала. Потом потупила глазки, скромно улыбнулась, кокетливо наклонила головку к левому плечику и заговорщицким полушепотом произнесла:

— Нашла…

Девки ахнули.

— Что, правда, принца?

Скажу честно, соврать про принца хотелось очень сильно. Но почему-то не позволила совесть. Поэтому я надула губки и недовольно пробормотала:

— Ну, почему обязательно принца. Не принца. Но зато у него свой замок.

Девки снова ахнули, а я подумала: "Наивные, знали бы вы, сколько в Чехии этих замков…"

— Рассказывай, рассказывай, не томи!.. — поторопили меня и тут… Ну, да, и тут совесть замолчала и Остапа понесло: