Убежать от заклятья или Моя чужая жизнь (СИ) - Литера Элина

Убежать от заклятья или Моя чужая жизнь

Глава 1. Мой личный ад

Глава 2. Подарок от кузины

Глава 3. На юг

Глава 4. Булочница

Глава 5. Ловушка

Глава 6. На восток

Глава 7. Ученица белошвейки

Глава 8. Подмастерье шорника

Глава 9. Писарь

Глава 10. Дело о пропавшем жемчуге

Глава 11. На север

Глава 12. Соловей и дубина

Глава 13. Дело о сгоревших бумагах

Глава 14. Встреча с прошлым

Глава 15. Бульвар Золотых орхидей

Глава 16. Лавочник

Глава 17. Старик в подземелье

Глава 18. Беглец

Глава 19. Старик и мальчик

Глава 20. Под руку со смертью

Глава 21. Сарай на краю поля

Глава 22. На запад

Эпилог

Убежать от заклятья или Моя чужая жизнь

Убежать от заклятья или Моя чужая жизньЭлина Литера

Глава 1. Мой личный ад

Я ушла от мужа, и теперь я изгой.

Вы удивлены? Должно быть вы живете в Алонсии с ее поколениями просвещенных монархов, где разведенная женщина получает часть общего имущества, и хоть считается плохим примером для приличных девиц, все-таки может вести достойную жизнь. Даже незамужняя девица, стоит ей достигнуть возраста взрослости, становится самостоятельной, и никто ей не указ.

Или, может быть, вы в Ресвии, где уйти от мужа нельзя. Совсем нельзя. Сбежавшая от мужа женщина становится вне закона. Выгнать жену тоже нельзя, но муж может отправить ее работать на палящем солнце, которое в Ресвии жарит весь год кроме небольшого сезона проливных дождей. Чашка воды в день и одна лепешка, изнуряющая работа, никаких лекарей — и скоро место одной из трех жен будет свободно.

Пожалуй, мне повезло. В Валессии нет многоженства, а заморить жену все-таки незаконно. Но возраста взрослости у нас нет. Вы спросите, как так? А вот так. Нету. Семья может распоряжаться женщиной пока не выдаст замуж. Но и это не все.

Муж может вернуть жену в семью вместе с отступным. Обычно таких женщин не ждет ничего хорошего. Но если женщина уходит сама — всё, кроме немногих личных вещей, остается у мужа, а семья имеет право не принять ее обратно. Разведенные женщины становятся изгоями.

Только вдова получает и наследство, и свободу, и может жить в уважении. Теперь вы понимаете, почему при Валессийских дознавателях непременно служит маг-травник, который хорошо распознает яды?

Я ушла от мужа. И ведь самое обидное, что меня выдали замуж вовсе не против моего желания. Александро был прекрасен, будто талантливый живописец нарисовал его для украшения храма Пресветлых. Он был галантен, учтив и остроумен, словно вырос не в провинциальном Тармане в семье скромного сборщика податей, а при Валессийском Дворе. Конечно, он вскружил мне голову, и я опомниться не успела, как мы справляли годовщину нашего брака.

На следующий день муж пришел злой, наказал мне его не тревожить и заперся в кабинете. Два дня он отмалчивался, ограничиваясь лишь кивком по утрам, перед уходом на работу в банк, а на третий пришло письмо от папеньки. В резких выражениях папенька выразил порицание такой нерадивой жене, которая не принесла счастья мужу, и тот пришел к тестю с требованием увеличить приданое в возмещение сей неприятности.

Александро работал в банке у отца. В этом же письме папенька сообщил, что более он в услугах моего мужа не нуждается, и тот может поискать себе другую работу. А если я хочу поискать себе другого мужа, то делать мне это следует без участия семьи и на другом конце королевства, поскольку отец не позволит мне позорить семью таким кошмаром, как разведенная дочь. Отец, владелец одного из трех Тарманских банков имел влияние по всей провинции, и в соседних его тоже знали.

То, что муж женился на мне ради приданого и места в банке, стало для меня большим ударом. Точнее, стало бы, но получив письмо я отправилась к кузине Арайе. Я знала, что с наступлением весны она любит сидеть в тенистой беседке позади дома. Сейчас было около полудня, самое время для прогулки в саду. Не желая тревожить ее домашних, я прокралась к еле заметной калитке в кустах, с другой стороны сада, в которую мы часто пробирались, будучи детьми. Придерживая юбки, я пыталась пройти между кустами и забором, когда услышала голос кузины Селии, что была младше нас с Арайей на два года. В отличие от доброй старшей сестры младшая росла капризной и весьма избалованной. Вот и сейчас я лишь по звукам ее голоска могла себе представить, как она выпятила пухлую губку и сдвинула точеные бровки: — Ну почему, почему ты женился на ней, почему? Мой папенька богаче! И он пристроил бы тебя на работу в столице! Слышишь? Мы уехали бы в столицу! Ах, какие там лавки, какие там балы... А ты! Вот теперь сиди привязанный к этой нищей дурище! — Мне казалось, твой отец ясно дал понять, что не желает видеть меня в качестве зятя. — Ты сватался к Арайе, а надо было ко мне! Уж я бы его уговорила!

Я замерла, не дыша, потому что собеседником моей кузины был никто иной, как мой собственный муж. Арабелла, ты и вправду глупа, если не подумала о том, куда муж уходит на работу, когда твой отец его уволил.

Меж тем "работа" мужа продолжала: — Избавься от нее! У нас еще есть шанс! — Каким образом? Коммерция не выгорела, ее приданого больше нет. Новых денег старый хрыч мне не дал. Выгнать я ее не могу, магистрат обяжет меня работать, где найдется, и собирать деньги на выплату отступного ее семье. Жениться мне запретят, пока не выплачу все. Я, конечно, с голоду не умру, пойду счетоводом к лавочникам, но боюсь, что мы с твоей кузиной повязаны надолго. — Пока ты телишься, меня отдадут этому противному старику! Отец уже уже начал с ним договариваться! А меня тошнит при одном взгляде на него. Глаза слезятся, волос почти не осталось, и запах... Брррр... — Почему бы тебе не отказаться? Если он стар и противен тебе, так и скажи отцу. — Не могу. Отец вбил себе в голову с ним породниться, а Арайю уже просватали за другого. — Значит, отец тебя за меня не выдаст, даже если я буду свободен.

Кузина мило хихикнула. — Эта корова так и не понесла. — Н-да, воспитание сестрицы оставляет желать лучшего. — Ты совсем-совсем не понимаешь, как мы можем заставить отца дать согласие?

Пауза тянулась так долго, что даже я сообразила, о чем она говорит. — Но учти, только когда ты будешь свободен! — Дорогая, — его бархатных интонаций в его голосе у меня потекли слезы. Я слишком хорошо помню, как он обращался таким же голосом ко мне. — Но как?

Я не ожидала услышать от милой девочки такого звериного рыка: — Ааааарррр, почему мужчины так беспомощны! Устрой ей ад, чтоб она сбежала сама! Неужели ты не в состоянии ничего придумать? — Хм... моя малышка так коварна, — судя по голосу мужа, он улыбался. Уж я знала эти переливы. Услышав звуки, которые последовали за его словами, я решительно выскочила в калитку и бросилась вон. Еще не хватало стоять в дюжине шагов от мужа, когда он целуется с другой.

Но куда мне идти? До вечера я бродила по улицам, съела невкусный пирожок в таверне, так ничего не придумала и вернулась домой.

— Где ты была? — да, со мной муж разговаривал совершенно иначе. Теперь. — Я гуляла. — Где? С кем? — Одна, ходила по улицам, хотелось освежиться.

Я все еще не придумала, что делать. Но муж решил за меня. От сильной пощечины моя голова мотнулась в сторону. Я тупо смотрела в спину мужа, который удалялся по коридору, и ни одной даже самой мелкой мыслишки у меня не появилось.

Поднявшись свою спальню, я принялась раздеваться. Когда я открыла шкатулку, чтоб положить серьги и небольшое ожерелье, что надела сегодня днем, меня встретил совершенно пустой черный бархат. В других ящичках тоже ничего не осталось.

Заперев дверь, я обошла комнату, цепляя ногтями то половицу, то доски подоконника, то деревянные панели на стенах. Одна панель в углу слегка поддалась. Я достала из коробки для вышивания ножнички и подковырнула дерево. Больше всего я боялась, что муж решит посетить меня этой ночью, но к счастью, этого не случилось. Не знаю, сколько прошло времени, но мне удалось устроить за панелью тайник, положив туда оставшиеся украшения. Надеюсь, Александро о них не вспомнит.