Цветок и камень - Александра Иванова

Александра Иванова

Цветок и камень

Книга первая

Глава 1. Отбор

— Гардения Лерой!

Голос из колонки на стене прозвучал как-то гнусаво и холодно. Я поморщилась, когда произнесли мое полное имя, и подошла к двери. Ноги затекли, и спина ныла, но мне было совсем не до жалоб. Я провела в комнате участниц последние полтора часа, и мои нервы были накалены до предела. В глазах рябило из-за подрагивающего света от лампы под потолком. Руки покрылись мурашками, прямо надо мной на полную мощность работали два кондиционера.

Комната участниц располагалась в старой женской раздевалке на заброшенном заводе. Тут было прохладно и без этих металлических коробок, обдававших все вокруг холодом, но организаторы каждое отборочное выступление обвешивали помещения средствами вентиляции. Полагалось, что все это сделано в целях безопасности, но вот чьей безопасности? Вопрос ответа не предусматривал. Комната сама по себе являлась помещением 10–15 метров в длину и ширину. По стенам, отвратительного желтого цвета, стояли стулья для посетителей, а в центре располагался журнальный столик с кипой буклетов на тему наших будущих профессий. Сейчас уже большая часть этих мест пустовала.

Кроме меня тут сидело еще пять участниц. Раз прозвучало мое имя, то со мной в женскую пару должна была пойти одна из них. С тремя я не была знакома, а вот две оставшиеся являли собой, двух антиподов в моей жизни. Напротив друг друга в самом конце сидели Чарна Кинг и Нинет Стоун, первая была моей лучшей подругой, а вторая моим злейшим врагом.

Ну, на счет злейшего, я, может, и погорячилась. Скорее у нас была просто хроническая непереносимость друг друга. Я уже и не помнила точно, с чего все собственно началось, но прекращать не собиралась.

Нинет лениво накручивала светло-русые волосы на палец и, казалось, совершенно не интересовалась происходящим вокруг. Но вот Чарна, напротив, выглядела очень взволнованной. Здесь на окраине Чикаго в отдалении от городского шума нам предстояло пройти важнейшее испытание, которое и укажет нам будущую специальность.

Поверить не могу, ближайшие полчаса определят всю мою последующую жизнь.

Колонка на стене снова зашуршала, учредители определили вторую участницу женской пары.

— Нинет Стоун!

Черт возьми! Добрый день, уважаемый закон подлости.

Нинет плавно прошла по комнате и, одарив меня кивком и ледяным взглядом, встала рядом. Она была на голову выше и одета как этакий трудный подросток. Потертые джинсы черного цвета, обтрепанные серые кроссовки и зеленая майка, с, ну очень, откровенным вырезом. Завершали ее образ темно-фиолетовая помада, и яркая красная прядь справа от пробора. Ее формам, надо сказать, я уступала. Несмотря на то, что обоим нам было по восемнадцать, по сравнению с ней, я выглядела жалко. За всем антуражем переходного возраста, скрывалась привлекательная и женственная Нинет. Грудь у нее была высокой, талия тонкой, а длинные волосы и шикарные бедра, делали ее просто красавицей.

Я опустила глаза. С минуты на минуту, за нами придет «шестерка» одного из учредителей и думать о том, насколько я уступаю в сексуальности, девушке, которая, когда-то вырвала мне целый клок волос, сейчас было совершенно не к месту.

Дверь распахнулась, на пороге появился высокий худощавый мужчина около тридцати лет. Он вежливо наклонил голову и жестом велел следовать за ним.

— Мужская пара уже ждет вас.

Я глубоко вдохнула, набрала побольше воздуха в легкие. С дальнего угла комнаты мне ободряюще помахала Чарна и мы направились за нашим проводником.

Он вел нас темными путаными коридорами. Запоминать расположение поворотов я перестала примерно на половине.

В комнате, где я сидела до этого, были лишь девушки. Она предназначалась для переодеваний и подготовки. А вот комната, в которую мы направлялись сейчас, являлась предбанником арены. Там «шестерка» расскажет нам о противнике, и мы увидим наших союзников мужскую пару.

Мы вошли в круглое помещение. Впереди были двустворчатые двери на арену, а по стенам висели фотографии участников. Некоторые были уже вычеркнуты, это те, что закончили соревноваться. Глазами я нашла свое фото и в очередной раз решила, что рядом с нахальной мордашкой Нинет, выгляжу далеко не выигрышно.

Через пару мгновений, за ослепительной блондинкой, вошли два юноши, один из которых, слава богу, был моим лучшим другом. Рикки стоял и глупо ухмылялся мне, оттопырив большой палец вверх. Сразу было видно, что он рад меня видеть. Впрочем, как я его.

Нас построили по линии и зачитали список присутствующих.

— Лерой, Гардения.

Я снова поморщилась, но сделала шаг вперед. Я ненавидела свое полное имя, хоть и знала, что это название цветка. Ведьмаки вообще любили вычурные имена, а моя семья являлась ведьмаками уже несколько десятков поколений, да мало того, что десятилетия, в нашем роду не было ни одной «шестерки».

А разговор, тем временем, на этом не закончился.

— Вы телекинетик с предрасположенностью к управлению огнем, все правильно?

Я кивнула. Это была правда. Первый раз это случилось, когда мне исполнилось три года. В это время у всех детей со способностями, они начинают проявляться. Сначала мать с отцом, заслуженные государственные деятели, которые отвечали за сокрытие магии, думали, что я обычный телекинетик. Я заставила свои носки танцевать по комнате и весело хохотала, они остались довольны, когда застали меня за этим занятием. Но через пару недель, я заставила пламя свечек повторить их пируэты. Такое было редким явлением, огонь являл собой неосязаемую, а лишь видимую природную стихию. Мало кто, кроме огнетворцев мог с ним управляться и телекинетик способный управлять раскаленными газами, был явлением мало того, что редким так еще и вызывал особую гордость у моих родителей, а это было поистине выдающимся происшествием.

— Спаркс, Эмерик.

Рикки манерно шагнул вперед.

— Головокружения и паралич?

Он наклонил свою кудрявую голову и широко улыбнулся. Я не удержалась и хихикнула, такие, как он, в нашем мире, как правило, становились алхимиками. Из-за врожденной способности вредить людям, они быстро и легко приучались различать яды и прочие вещества. Мой друг Рикки совсем не подходил на эту должность. Он был более чем пацифистом. Веселый и жизнерадостный молодой человек, про которого уместно говорить «И мухи не обидит». Своими силами он пользовался лишь на практических занятиях у нашего куратора. На них же собственно я и познакомилась с ним. Тогда нам было около восьми лет.

В ту пору я пошла в школу, постигать обычные человеческие науки, вроде математики и литературы. Но как выяснилось, что