Наследница проклятого острова 2 (СИ) - Муратова Ульяна Страница 12

Время. Да, оно против меня.

Сердце отсчитывает безумный ритм. Три удара в секунду.

Вдох. Шаг. Баланс. Выдох. Шаг.

От кожи исходит жар. Туман застилает взор. Снова моросит. Я шагаю по столбам и вижу, как в меня летит новый воздушный аркан. Хочет сдуть. Каскарр! Резко оседаю на одной ноге, второй обвиваю бревно, руками вцепляюсь в него и жду. Аркан едва не стаскивает в пропасть, но я пережидаю и встаю, делаю новый шаг. Второй. Третий… Четвёртая точка есть!

Натянутый между двумя деревянными башнями канат. Обхватываю его руками и ногами, обновляю щит, ползу к цели. Можно было бы пройти, но собьют же. А того, кто припечатывает воздушными арканами, я не вижу. Середина. Толстая мокрая верёвка провисает, и теперь я забираюсь вверх, это сложнее. Добираюсь до пятой точки и втягиваю себя на платформу. Дальше толстый брус под ногами и над ним — маятниками раскачивающиеся из стороны в сторону колоды. Ловлю ритм. Делаю шаг. В одну из колод влетает огненный шар. Мимо меня! Но бревно сокращает амплитуду и отлетает на меня. Делаю полшага назад, и тут же получаю другой колодой в плечо. Чудом удерживаюсь и рвусь вперёд, пока виден просвет. Полена раскачиваются из стороны в сторону. Уклоняюсь. Шагаю. Пропускаю. Ноги дрожат. Шагаю. Ещё шаг — и я на шестой точке. Дыхание сбилось. Щит почти погас. Обновляю.

Дальше — верёвки. Они висят, как лианы, прикрепленные к двум массивным брусьям над головой. Надо хвататься, раскачиваться и перепрыгивать как обезьяна с одной на другую. Но я жалею ладони. Высоко подпрыгиваю и цепляюсь рукой за брус. Рывком вздёргиваю тело и делаю выход силой — взбираюсь на брус и бегу по нему до седьмой точки. Спрыгиваю на площадку и получаю огненный шар — искры шипят от контакта с водой. Щит возмущённо вспыхивает. Я тоже негодую: гоняют, как на боевом, сволочи. Всех прокляну!

Впереди — спуск вниз. Восьмая точка на земле. Руки дрожат, мышцы сводит, воздуха не хватает. Но осталось немного! Цепляюсь за скользкий уступ и слезаю по отвесной деревянной стене, собранной из половинок расколотых вдоль брёвен. Ноги с трудом находят неровности, и я ставлю стопу вдоль каждой щели, а пальцами хватаюсь за каждый выступ, чтобы не рухнуть вниз. Чуть ниже. Ещё. В середине есть большой прогал — выбита одна плаха. С облегчением ставлю туда правую ногу, и она вдруг съезжает по влажному краю и проваливается внутрь прогала. Вторая нога срывается с опоры. Повисаю на одних руках — пальцы вцепляются за выступ плахи, ломаются ногти, руки не удерживают. Заваливаюсь назад и с размаху бьюсь спиной и затылком о деревянную стену. Правую ногу простреливает дикая боль, раздаётся влажный хруст, ниже колена что-то лопается, обдавая второй волной горячей боли, и я повисаю вниз головой на сломанной, застрявшей в прогале ноге.

— Каска-а-ар-р-р! — рычу я и впихиваю левую ногу в щель между плахами, чтобы снять вес с горящей в агонии правой.

Как же больно! По ноге струится кровь. Марразный каскарр! Перелом открытый! Воткнув здоровую ногу в прогал, сгибаю её в колене и напрягаю. Складываюсь пополам, цепляюсь левой рукой за грёбаную щель, а правой плету обезболивающий аркан. От вида ноги в глазах темнеет. Сердце бешено стучит в груди. Желание одно — обернуться гайроной. Но нельзя!

В довесок сбоку прилетает огненный шар, но рассыпается на всполохи. Когда отступает боль, с ужасом понимаю, что провалила экзамен. Такое быстро не зарастить. Останавливаю кровь. Вынимаю больную ногу рукой — она болтается на одних мышцах, как чужая. Вынимаю из щели здоровую и повисаю на руках. До земли — три вары. Поджимаю правую, отпускаю руки и всем весом приземляюсь на левую. Тело от колена и вверх простреливает короткой болевой вспышкой. Падаю на задницу и выставляю перед собой ногу.

Можно позвать целителя. Сколько мне насчитают за пройденное? Баллов двадцать? Минус штраф за падение, минус штраф за то, что не завершу полосу. Закусываю губу. Накладываю ещё один лечебный аркан. В этот момент меня осыпает золотыми стрелами. Щит рассыпается, ведь я не обновила его. Спину обжигает, с рёвом поднимаю новый щит. Отряхиваю руки от грязи и вправляю сломанную ногу. Стягиваю края раны. Накладываю сверху все подходящие арканы, которые знаю. Нога окончательно немеет, я её больше не чувствую. На едва затянувшуюся рану натягиваю манжет шальвар. До целителя доковыляю потом. Дойти до финиша — набрать хотя бы тридцать баллов. Надо. Очень надо.

«Сдаться всегда можно успеть. Для начала попробуй не сдаваться, вдруг получится?» — насмешливо советовала бабушка.

Восьмая точка так близко — только проползти под накачанной магией сеткой. Тронешь — и ужалит сотней игл. Опускаюсь на землю и заползаю в узкий проём. Прямо перед глазами — лужа рыжей ледяной воды. Размытая глина скользит под руками. Толкаюсь левой ногой, цепляюсь руками и ползу. Это может и человек. А я — гайрона. Я должна быть сильнее! Замечаю, что сбоку собираются люди. Левую ногу сводит судорогой, пальцы саднит. Восьмая точка. Я ползу. Извиваюсь змеёй, тяну себя к предпоследнему препятствию.

Девятая точка наверху. Впереди — полотно из досок. Посередине канат. Всего лишь взобраться вверх по канату, упираясь ногами в деревянную стену. Но нога одна. Я с трудом поднимаюсь на локти и вытягиваю ноги из-под сетки. Но вставать бесполезно. Ползу на четвереньках. Со стороны прилетает сонм искр. Не поворачиваю головы. Ползу к канату. Цель так близко. Обновляю щит и вытираю жирную скользкую грязь об траву и свитер. Крепко сжимаю канат в руках и упираюсь в дощатую стену коленями. Больно. Накладываю обезболивающий аркан. Не жалея себя, делаю рывок. И ещё один. От усилия сводит плечи и мышцы между лопатками. Не чувствую коленей. Поскальзываюсь и рассекаю кожу на левой стопе. Группируюсь и перехватываю руками канат выше. Ползу вверх почти на одних руках.

Выдох. Рывок. Вдох. Перехват. Каскарров канат! Толстый и мокрый.

Тело горит. Покрываюсь испариной. Холодные капли дождя жалят лицо. Пахнет сырой глиной. Смотрю вверх — ещё половина. Вот так. Выдыхаю, перехватываю, подтягиваюсь вверх. Осталось немного. Всего-то одна вара. Сдаться можно всегда. Для начала попробуй не сдаваться. Давай, Цилаф! Кровь шумит в ушах. Веки печёт от подступивших слёз. Я словно наяву слышу бабушкин голос:

— Ещё чуть-чуть…

Я доползаю до верха девятой точки и втягиваю тело. Ноги свисают вниз, я ложусь животом на дощатую площадку и сдавленно всхлипываю. Кровь бешено стучит в висках и глазах.

Осталось одно препятствие. Последнее. Гайрона рвётся наружу. Она не понимает, почему нельзя обратиться и залечить тем самым ногу. Беснуется внутри. Тихо. Тихо, моя хорошая. Это экзамен. Тут всё понарошку. Даже боль.

Ползу вперёд под градом светящихся стрел. Ни одна не задевает: я распласталась по полу и стала сложной мишенью. Доползаю до противоположного края.

Последнее испытание. Площадки девятой и десятой точек соединяют два каната на расстоянии пяти вар друг от друга. Между ними — туго натянутые поперёк верёвки. Словно гигантская лежащая горизонтально паутина. Верёвок много, но под ними — пустота. Нужно протащить своё тело по этим путам до финишной площадки. Кажется просто, хотя это не так. Ноги тут почти не нужны. Но руки слишком устали. Их невозможно сжать в кулаки, пальцы онемели от напряжения. Зато время больше не имеет значения. Норматив уже провален. Я осторожно разминаю ладони и смотрю перед собой.

Зацепляю одной рукой сразу четыре верёвки — так меньше мотает. Другой рукой — три. Втаскиваю тело на натянутые над пропастью путы, широко раздвинув ноги. Поперёк груди, живота и бёдер врезаются верёвки. Ходят подо мной ходуном. Тело напряжено, ноги держат баланс. Качает. Я — словно звезда в небе, расчерченная линиями поперёк. Мышцы рук так напряжены, словно сейчас лопнут. Медленно ползу вперёд. Подо мной — туман. Кажется, будто под ним нет земли. Что у пропасти нет дна. Но я не боюсь высоты. Я боюсь сдаться.

Руки механически цепляют верёвки, протягивая тело по этой ненадёжной опоре. Верёвки провисают под моим весом. Страшно потерять равновесие. Плашмя рухнуть вниз.