Сказка четвертая. Про детей Кощеевых - Алёна Дмитриевна Страница 24

«Прочь, прочь, прочь!» — взвыл на них обоих Яша.

Боги, да если бы она продолжила, он бы…

Он бы что?

Яков заметался в постели, пытаясь найти позу поудобнее, но одеяло мешалось, и простынь оказалась сбита, подушка была неудобной и кололась выбившимися наружу перьями, и вообще все раздражало. Он подскочил с кровати, метнулся к окну, единым махом переложил все с подоконника на стол и распахнул створки. Они отворились нехотя и с легким скрипом. Но прохладный ночной воздух ворвался в комнату и охладил лицо.

Злата сказала, что вернется. Намерения свои обозначила более чем ясно. Зачем ей все это? Хочет отношений? Но тогда все это должно было начинаться не так. Люди переглядываются, разговаривают, потом за руки в первый раз берутся…

А не нападают друг на друга с поцелуями!

В парке раздались какие-то звуки, и Яков отшатнулся от окна: на мгновение почудилось, что это Злата, и что она ворвется сюда прямо сейчас.

Ага, влетит на метле в открытое окно.

С нее станется.

Ведьма.

Боги…

И Яков с болезненной ясностью осознал, что страшится и хочет этого одновременно. Хочет, чтобы она появилась в его комнате немедленно, пока темно, пока он на взводе и не способен рассуждать здраво. Хочет притянуть к себе сам, обнять, прижать ближе, поцеловать, снова ощутить ее губы на своей коже. Хочет…

Но он ведь ее совсем не знает… И Клим прав, это просто влечение. Его нужно просто перебороть. Передышать. И если она еще раз придет, он очень спокойно поговорит с ней и объяснит, что ему очень стыдно за свое поведение, что вероятно, у них вышло какое-то недопонимание, что она ему очень нравится…

Чертовски нравится…

Что у него от нее явно помутился рассудок…

Что он вовсе не хочет ничего ей объяснять, а хочет поддаться своему желанию и в кои-то веки на все наплевать…

Но что он так не может.

Не может.

В том числе, потому что она этого не заслужила.

Яков не стал закрывать окно, пошел обратно и лег в постель. Уставился в потолок.

И все же… А что же сама Злата? С ним-то все понятно, он влюбился как дурак в девушку, которую видел сегодня четвертый раз в жизни. Хотя, наверное, целый день, проведенный вместе, можно счесть за очень крупный раз, но тем не менее. И, допустим, его влечение объяснимо, просто возраст такой, отец предостерегал, да и сам он не маленький и все понимает. Но с этим можно и нужно бороться.

Но Злата? Она же девушка. Что ж она...

Яков вспомнил ощущение от ее пальцев на своих губах. И их кружение по комнате. Ее взгляд. Сердце забилось чаще, но он заставил себя продолжать рассуждать. Она отлично понимала, что делает. И явно знала, чем все должно закончиться. И ее это ни капельки не смущало. Более того, очевидно, что она этого хотела. Целенаправленно к этому шла.

«А разве не очевидно?» — спросила Злата в ответ на его вопрос.

Для нее все было очевидно. И при том она явно не спешила требовать от него заверений в вечной любви. Или хотела сделать это потом? Но обычно как-то такие клятвы все же дают до. Во всяком случае, так ему казалось.

Что вообще происходит?

В конце концов, она его сегодня тоже увидела в четвертый раз в жизни.

Яков снова встал с кровати и заходил по комнате. Потом включил свет — как же все-таки удобно, хотя и не так уютно, как при живом огне, — уселся за стол, взял в руки блокнот, полистал и нашел страницу, на которой рисовал ее. Ему показалось, что в ее улыбке появилась насмешка.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

Девушка на рисунке предсказуемо промолчала.

Уснуть не получилось. День прошел как в бреду. К вечеру Яков готов был лезть на стену. Он мог говорить себе что угодно, но он ее ждал. И она пришла, когда сумерки начали потихоньку опускаться на город.

***

Готовясь к встрече с Яшей, Злата провела в душе полчаса, а потом еще минут сорок потратила на то, чтобы заплести косу. Непослушные волосы никак не желали укладываться и держаться, требовали свободы. Но увы, это только в книжках и в фильмах в нужный момент они красиво падали волнами, заставляя персонажей мужского пола давиться слюной от восторга и желания. В реальной жизни эти самые персонажи если чем и давились, то самими волосами, потому что они словно оживали и стремились принять непосредственное участие в процессе, и лезли всюду, иногда оказываясь в самых неожиданных местах. Так что сегодня им предстояло потерпеть неудобства.

Справившись с косой, Злата открыла шкаф и оглядела свой гардероб. Отмела все броское и вызывающее. Посмеялась про себя, когда взгляд упал на черные чулки с ажурной каймой. Это точно мимо. Во всяком случае, сегодня. Ей нужно успокоить Яшу, а не напугать. Он и так, бедняга, едва ли не в ступор вчера впал, а ей бы хотелось, чтобы он хоть чуть-чуть да двигался. В конце концов она выбрала штаны пошире и свободную серую футболку. Вот так, чтобы был простор для фантазии, и одновременно с этим ничто не отвлекало.

И никакой косметики. На вкус помада отнюдь не такая сладкая, как в этом пытаются уверить потребителей ее производители. Да и тушь размажется в самый неподходящий момент, не говоря об остальном. Нет, тоже не в этот раз. Успеют еще поиграть, если этот вечер покажет, что их знакомство стоит продолжить.

Она еще раз оглядела себя в зеркале напоследок. Подмигнула сама себе. Вот теперь она готова, и никуда он от нее не сбежит.

Первый этап плана был пройден, и Злата перешла ко второму.

Мама нашлась в гостиной. Смотрела старый советский мультик и вышивала. С экрана телевизора выводила рулады рыба с женским лицом: «Если хочешь быть богатым, если хочешь быть счастливым, оставайся, мальчик, с нами — будешь нашим королём!» Временами мама отвлекалась от иглы, чтобы погладить примостившуюся у ее колен Бонни. Клайд лежал рядом на полу. Когда Злата вошла в комнату, собаки лениво приоткрыли глаза, убедились, что это всего лишь она, и снова задремали. Злата подошла ближе и присмотрелась к вышивке: тропа среди елей. Знакомый мотив. Отметила для себя, чтобы потом надо бы поинтересоваться у мамы, чего это она. Но