Жена неверного ректора Полицейской академии - Юлия Удалова Страница 25

Даже не взглянув на меня, мужик за стойкой пригласил из недр таверны вертлявого белобрысого парня, лицо которого было просто усеяно веснушками.

Парнишка не мог устоять на месте и постоянно крутился, как волчок.

— Пойдем выйдем, — сказал он, смерив меня оценивающим взглядом.

Так мы оказались в узком и темном переулке, и лишь только зеленый фонарь ярким пятном светился над нами в вечных сумерках этого квартала.

— Перо серены — товар запрещенный, оттого и стоит недешево. Не особо любят эти птички, когда в воплощении у них перья вырывают, — хихикнул белобрысый. — Пять с половиной тысяч зенитов.

Но он не на дуру напал, хотя с виду я, очевидно, и производила такое впечатление.

Я знала — надо торговаться.

— Совсем с ума сошел, что ли? Пятьсот зенитов — красная цена этому облезлому перу!

— Сумасшедшая! Пятьсот за редчайший товар, добытый с такими ухищрениями? — вытаращился паренек. — Пять тысяч зенитов — иначе я ухожу прямо сейчас!

Ну, ясно было, что он не уйдет.

В итоге мне удалось сбить цену до двух с половиной тысяч зенитов за перо. Проверила содержимое маленькой длинной коробочки, которая оказалась у меня в руках. Там, на куске вощеной бумаги действительно лежало красивое блестящее перо, отливающее с одной стороны синим, с другой красным.

Что-то вроде голограммы.

Поднеся его к уху, услышала слабое, едва различимое пение.

Оно.

В пособии по воплощениям я прочитала, что перо серены действительно должно петь.

Пересчитав кристаллики, парень вдруг ухмыльнулся, хлопнул меня по плечу и сунул что-то прямо в руки.

— А это те подарочек от меня лично. Приворотное зелье на основе крови суккуба. Эффект длится три, а то и пять дней. Подлей какому-нибудь красавчику — из койки тебя не выпустит, и на внешку не посмотрит! Бери-бери, пока я добрый.

Непонятно каким образом в моих пальцах оказалась треугольная скляночка с круглой крышечкой. Внутри была прозрачная жидкость, в которой плавали блестки-сердечки.

— Не надо мне никакого приворотного зелья!

Рассердившись, я хотела всучить пузырек обратно белобрысому, но не успела.

Со всех сторон ударил яркий белый свет, похожий на дневной, и послышался громовой голос, как в рупор:

— Внимание, вы задержаны именем Полицейского ковена! Поднимите руки за голову и прижмитесь к стене! Повторяю, вы задержаны Полицейским ковеном за подозрение в сбыте предметов, запрещенных в Фиоленте указом короля Ксилена. Руки за голову!

Это было так внезапно и страшно, что меня бросило в дрожь.

— Епрст, легавые! — ругнулся белобрыс. — Линяем, живо!

Ну, мы и слиняли. Вернее, насчет него не знаю, а вот я побежала, как бешеная.

Все-таки, надо сказать спасибо тренеру Хартвингу!

После его изнурительных «развиваний выносливости» я бежала довольно легко для своего веса и физической формы.

Практически летела!

Мимо мелькали улицы, проулки, фонари и местные жители, которые оглядывались мне вслед…

Я уж подумала — оторвалась и остановилась отдышаться, уперев руки в колени.

Но тут же оказалась во власти какой-то мощной и могучей силы.

Меня схватили!

— Ты арестован именем Полицейского ковена! — послышался суровый голос. — Ты нарушил порядок и угрожал безопасности нашего мира. Твои злоумышления прерваны, и твоя тьма будет усмирена. Полицейский ковен, святилище справедливости и порядка, будет тебя стеречь…

И, проговорив положенную при задержании формулировку, полиционер резким движением скинул капюшон с моей головы…

ГЛАВА 25

И я нос к носу оказалась со своим собственным мужем.

Лианс Рэтборн смотрел на меня своими ярко-синими глазами. В северно-ледовитом океане очень быстро собирался шторм. Десять баллов, если не двенадцать.

Я слышала, что он помогает своему обожаемому ковену, но не могла предположить, что столкнусь с ним вот так…

— Какого? — рявкнул ректор полицейской академии. — Какого черта ты здесь делаешь, дефективная?

Смотрела в красивые и злые глаза Линаса, в его лицо и не могла найти ответа.

Одно знала точно — он не должен узнать про перо серены.

Тогда все, что я задумала, пойдет прахом.

— Еще раз. Спокойно. Скажи, зачем ты сюда пришла? Что и у кого покупала?

Какие синие у него глаза. Какой же потрясающий, бездонный океан…

Такая смертоносная глубина.

Как он красив и жесток!

Лианс не должен узнать об истинной цели моего визита в Квартал Теней.

Иначе размотает всю цепочку, узнает про оберег, узнает, что я копаю под Розамунду и под него.

Не должен он был знать про перо.

Нет.

— Я пришла сюда, чтобы купить зелье, — и я выставила вперед руку со склянкой, которую перед самым задержанием вручил мне белобрыс.

Подарочек, да…

Тот самый пузырек с тем самым запрещенным настоем на крови суккуба, который переливался веселыми искрящимися сердечками. И обязан был затащить мужчину в мою постель на три-пять дней вне зависимости от моей внешности.

Пока бежала, даже не осознавала, что крепко сжимала его в кулаке.

И в голову не пришло выбросить!

Но на Лианса этот пузырек произвел просто неизгладимое впечатление.

— Твою мать! — рявкнул муж, буквально выдирая у меня из руки флакончик.

Потом выругался и похлеще.

Ректор швырнул склянку оземь, раздавив тяжелым берцем, а потом полыхнул из пальцев огнем — так что от разбитой склянки и мокрого места не осталось.

— Приворотное зелье… — Лианс схватился за голову. — Ты — идиотка! Ты хотя бы понимаешь, что с тобой сделали в ковене, если б это увидели?

Лианс грубо схватил меня за запястье и впечатал в стенку. Я ощущала его всем, буквально всем своим телом — тяжесть, ненависть, злобу, ярость этого мужчины.

Этого дракона.

В его синих глазах разгоралось пламя, как будто во время шторма на море загорелись корабли.

И никакой надежды потушить их не было.

Синий и пламенный.

Это было жутковатое и притягательное сочетание.

— Кровь суккуба запрещена. Строжайше запрещена, придурошная! До пяти лет колоний! По сравнению с ними академия показалась бы тебе раем, Бьянка. Ты это понимаешь?

— Я не понимаю, зачем ты его уничтожил. Отправил бы в колонии, — усмехнулась. — Избавился от меня. Ты же так этого хотел.

Муж вскинул руку, и я с ужасом увидела, что она мало напоминает человеческую. Скорее когтистую чешуйчатую лапу дракона.

Длинные когти. Очень острые и длинные нацелились прямо в мою шею.

— Ты — пятно на моей репутации, дефективная. Жирное, темное, грязное пятно. Убил бы… — с ненавистью прорычал дракон, обхватывая мое горло. — Прямо сейчас и с особой жестокостью.

— Так что же тебе мешает?

Спрашивая это, я надеялась, что все-таки что-то ему помешает.

— Ничего, — зловеще ухмыльнулся муж.

Я вскрикнула. Метаморфоза, которая