Мириада - Ирина Владимировна Колмакова Страница 34

с ужасом думала, как она расскажет обо всем Анне Павловне. Уму не постижимо, и зачем они только это затеяли. А если он не утонул? Вдруг просто ушел по берегу, сплел себе из камыша лапти и пошел в ближайшее поселение. Звучит безумно. Самое страшное, что Анна Павловна и Полина с Андреем будут считать, что это она виновата, ведь ей пришла в голову идея съездить с ним на рыбалку. Николай то и дело смотрел на Майю, периодически поглаживая ее руку на подлокотнике кресла. Но Майя не обращала на это внимание. Она всё думала, что будет говорить дома. В итоге она решила, что расскажет всё как есть, вплоть до увиденных брошенных сапог, а Анна Павловна пусть сама делает выводы. Уже подъезжая к дому, Николай предложил рассказать обо всем сам, но Майя отказалась. На вопрос «почему» она ответила, что есть вещи, которые надо делать самому. Она его дочь, а он их сосед, и говорить должна она. Тогда Николай сказал, что пойдет вместе с ней.

В это время Анна Павловна готовила обед и очень обрадовалась возвращению ребят. В кухне стоял дым коромыслом. Николай поставил ведро рыбы на пол. Анна Павловна заахала, что порыбачили они на славу. Майя предложила всем вместе выпить чаю: она хотела, чтобы Анна Павловна сперва села. Как только та разлила по чашкам чай, Майя рассказала в подробностях о сегодняшнем дне. Анна Павловна внимательно слушала ее, вытирая переброшенным через плечо полотенцем выступавший пот на лице.

— Вот, только сапоги остались на берегу. Один валялся рядом с другим. А отца нет.

Майя замолчала, наблюдая за реакцией Анны Павловны.

— Да, — сказала Анна Павловна, вздыхая. — Он приплыл с утра уже бухой, спит у себя в комнате. Опять в запой ушел, что тут сделаешь.

— Как лежит?! — спросила ошарашенно Майя. Потом вскочила и пулей кинулась в гостиную.

Николай последовал за ней. Там на диване лежал Михаил Валерьянович. Свернувшись калачиком, он сочно посапывал. От него несло спиртным.

— Вот гад! Нет, ну надо же!!! — воскликнула Майя.

Неожиданно Николай захохотал, а потом, обняв ее за плечи, сказал:

— Я же говорил, он просто пьяница! Нет у него никакого стресса.

Майя, не оборачиваясь, ткнула Николая локтем по ребрам, но тот продолжал смеяться.

— Знаю я этих алкоголиков! Им просто нравится то состояние, в котором они находятся под действием спиртного, и они ни на что его не променяют.

На смех Николая прибежали проснувшиеся дети. Майя, не глядя на него, ушла к себе в комнату. Она была очень зла на Михаила Валерьяновича — она так переживала, и что в результате? «Просто свинья» — размышляла она про себя. Позже Михаил Валерьянович сам рассказал историю своего исчезновения.

«Значит, дело было так! Выхожу я рано утром, часиков в шесть, из палатки. По нужде надо было. Сапоги надел, куртку накидывать не стал: думаю, всё равно скоро вернусь. А небо-то какое чистое было над Днепром! И стая птиц там как мест пролетала. Утки собрались на юг. Летят треугольником, кричат в воздухе. Красота! Сделал я дела свои неподалеку и уже думал вернуться в палатку, как говорится, доспать. И тут слышу слова песни «Летят утки, летят утки и два гуся». Смотрю — лодка по реке плывет, а в ней два мужика, один толстый такой, в плаще, а второй — лысый и худощавый, в армейской куртке. Лодка-то у них моторная была, но в этом месте Днепра мелко, они свой мотор выключили и на веслах шли. Заодно бутылочку винца распивали. И так мне к ним в компанию захотелось! Чтоб песни наши русские попеть да пообщаться. И я заорал им с берега:

— Мужики! Возьмите меня с собой!

Тот, который толстый, привстал в лодке и закричал мне в ответ:

— А чего, давай! Звать-то как?

— Михалыч я, мужики! — и надо же, совсем из головы вылетело, что телефон надо забрать из палатки да куртку прихватить. На улице свежо было. Мужики подгребли к берегу, я и полез в лодку. Только вот сапог мой за борт лодки зацепился и упал в воду. Лысый, Витькой его звать, быстренько так наклонился за борт — и выловил его. Да как кинет сапог на берег! И говорит, мол, зачем тебе обувь-то мокрая, все равно не надеть. А толстый в это время из-под лавки достал старые синие сапоги сорок пятого размера и мне протягивает. Великоваты, конечно. У меня-то сорок третий размер. Ну, думаю, ладно! Я тогда свой второй сапог снял и на берег тоже бросил. Чего пару разлучать-то! А мужики, к которым я в лодку залез, тоже на рыбалку ходили. Опытные рыбаки. Про столько мест мне рассказали, мы с вами, ребятушки, сходим как-нибудь. А дальше поплыли мы по Днепру до самого Смоленска. У крепостной стены меня приятели мои новые высадили, и я дворами прошел до дома. Отличная поездка получилась!»

У Майи по-прежнему не укладывалось в голове, как же можно было так поступить. Взрослые люди так не делают! Уплыть, никого не предупредив? Это же ненормально! И ладно бы он это сделал на пьяную голову, но ведь нет же, он был трезвым. «Вот тебе и житейски умный Михаил Валерьянович, который при виде бутылки забывает обо всем на свете» — думала Майя. Когда она пересказала рассказ Михаила Валерьяновича Николаю, тот удивился. Ведь Днепр давно обмелел, и когда-то судоходная река в наши дни едва проходима для той же моторной лодки. Особенно в узкой болотистой части под Дорогобужем.

— Видимо, прав Михаил Валерьянович, опытные мужики! Не первый раз спускаются по Днепру, знают, где мели, — сказал Николай.

— Сколько ж винца у них было — у этих опытных мужиков! Папаша напился в хлам! — удивлялась Майя.

— Винцом они водку называют, — заулыбался Николай. — Я один раз так попался. Водку вообще не люблю, предпочитаю более слабые напитки. Мы с другом поехали как-то зимой на лыжах покататься в Смоленской области. На обратном пути он предложил заехать к его бабушке в местную деревню. Я согласился. Приехали. Бабуля нам обрадовалась, стала на стол накрывать и спрашивает: «Может, винца, мальчики?» Друг на меня взгляд переводит, он знает, что я не любитель выпить. Ну, думаю, чего бабку обижать, старается человек угодить, вот и отвечаю: «Винца можно». Бабуля полезла в подпол и принесла бутылку водки. Вот тогда-то я и узнал, что винцом они называют другой напиток.

— Вот это да! Вино и винцо — два разных напитка, — засмеялась Майя.

После этой истории, случившейся на рыбалке,