Невеста Тёмного Лорда (СИ) - Силаева Ольга Страница 36

У неё и впрямь кружилась голова. Жар его тела сквозь одежду, его холодность в комнате для свиданий, собственное отчаяние, вино, и он – снова…

– Так вас отпустили? – наконец-то дошло до неё.

Его рука погладила её грудь и живот, потом ещё и ещё раз, шершавые подушечки пальцев по гладкой нежной коже. Кира с трудом сдержала стон.

– К такой девушке меня не могли не отпустить, – серьёзно сказал профессор. – Если начистоту, думаю, ваш визит всё-таки сыграл свою роль: лорд Хили убедился, что я совершенно одинок и ничтожен в моём великолепном бессилии, и пленника вполне можно выгнать пинком под зад. К тому же я слишком популярен, слишком известен как новый лорд-ректор. Им не удалось бы спрятать меня от мира так просто, так что они отступились. В конце концов, убить меня они всегда успеют.

– Но только не этой ночью, – прошептала Кира.

Он обнял и сжал её между ног, и на этот раз у неё вырвался стон, хотя она была в джинсах.

– Не то, чтобы это не было очевидно, – произнёс он, и на этот раз его голос звучал холоднее, строже, – но моя любовница не будет напиваться в стельку, как сапожник. При всей моей любви к вашим аппетитным формам, сегодняшнее происшествие не было венцом эротического искусства.

– Винцом, – пробормотала Кира.

– И за этот сомнительный каламбур вы окончательно остаётесь без штанов.

Он уложил её лицом вниз на заднее сиденье, задрал ноги и быстро, деловито выполнил свою угрозу. Кира осталась в трусиках и расстёгнутой блузке; вся её одежда перекочевала куда-то в сторону, и туда же, по всей видимости, исчезла и обувь.

– А где вторая бутылка? – робко полюбопытствовала она.

– Одарил ею следующего прохожего, который подойдёт к вашей лавочке. Вы и так уже перепили сегодня. А теперь молчите.

Он не стал раздеваться: лишь снял пиджак и ослабил галстук. Медленно потянулся к ней, уже подрагивающей от возбуждения, перевернул и заново усадил на заднее сиденье, разведя её ноги в стороны, как и обещал. Кира резко вздохнула.

Она чувствовала себя маленькой развратницей на заднем сиденье автомобиля. Она и была ею, в слишком откровенном белье, почти целиком состоящем из дорогих кружев. В белье, надетом специально для него – и он это знал. Он прекрасно это понял. Как понял и то, что она безумно хотела его. Такая мокрая, словно не занималась любовью целый год, проведя его в кандалах в одиночной камере.

Неужели они наконец-то займутся любовью, промелькнула в голове жадная, голодная мысль. Неужели он сжалится над ней, позволит ей подарить ему себя…

Двумя дразнящими пальцами он провёл поверх узкой полоски кремовых трусиков. Спустился к влажной узкой ложбинке, но тут же поднялся наверх, перебирая в пальцах горошинки сосков.

Профессор и студентка. Такой старый штамп… но это так её заводило.

И сейчас, в эту минуту, ей хотелось только одного: чтобы он был самым шаблонным профессором в мире, дорвавшимся наконец до запретного плода. И не останавливался.

Она вытянула руку: пальцы больше не дрожали. Провела ими по чистой, безупречно гладкой щеке, скользнула к подбородку. Потянулась к нему губами…

– Ну вот ещё, – раздался насмешливый голос. – Нет, мисс Риаз, для вас я подготовил особый подарок.

Короткая пауза.

– Какой? – прошептала Кира, встречаясь с ним глазами.

– Тише. Я думаю, стоит ли вашему бюсту выглядывать на меня из-под блузки, или вытащить вашу красоту под свет дня… то есть ночи. – Он задумчиво постучал пальцем по подбородку. – Как вы думаете?

– Ну… вы ведь можете снять его в любой момент?..

Короткий смешок.

– Когда сделаю с вами то, что хочу, снять его будет невозможно. Разорвать – да, но вам это не понравится. Впрочем… – Он оглядел её, полуобнажённую, и в его глазах вспыхнул такой огонь, что невозмутимая маска на глазах разлетелась вдребезги. – А, к дьяволу!

Он набросился на неё, согревая и будя поцелуями. Его руки раздевали её, гладили, были везде и сразу одновременно; она застонала, почувствовав, как его палец проникает в неё сзади, и тут же насадилась ещё на два, взявшие её спереди. Блузка полетела на пол салона; застёжка лифчика, едва не перекушенная, поддалась следом, горячие поцелуи туманили ей разум, дразнящие пальцы, пахнущие ею, переместились на её лицо и теперь гладили её волосы, влажные кончики смазывали её грудь, она вся ныла от желания, её пальцы оказались у него во рту, и у Киры стон вырывался за стоном, когда она поняла, как это может быть хорошо.

Ей было хорошо, чёрт подери. Ей было великолепно.

– Мои студентки не валяются пьяными по скамейкам и подворотням. – На этот раз в тихом голосе была самая настоящая угроза. – И я хочу, чтобы сегодня вы это запомнили.

Что-то звякнуло, и руки Киры оказались раскинутыми в стороны. Щелчок слева, ещё один справа, Кира безрезультатно дёрнулась, запрокинула голову – и поняла, что была наказана. Её запястья сжимали кольца наручников, приковывая её к автомобилю намертво, полностью лишая свободы движения. Куда прочнее любого ремня безопасности.

– Вы ведь меня выпустите? – прошептала она.

Он покачал головой.

– Это, пожалуй, будет чересчур жестоким наказанием. А вот приковать вас ещё и за ноги… – Он засмеялся, наклоняясь к ней. – Уверен, вам бы это понравилось. Но не сейчас.

И поцеловал её.

Это было упоительно. Ей безумно, невероятно хотелось не только поцеловать, но и обнять его в ответ, обвить руками шею, коснуться лица, нарисовать цепочку поцелуев по виску, куснуть за мочку уха – но он обездвижил её, и она могла лишь тихо стонать, выдыхая ему в рот и беззвучно умолять о милосердии.

Как ей этого не хватало. Как ей не хватало его.

Нельзя, нельзя, нельзя, шептал внутренний голос. Тебе нельзя быть с ним, он был Тёмным Лордом, и если только он станет тем мужчиной из твоего видения…

… Можно ли вообще изменить будущее?

Она замерла, перепуганная. Если нельзя…

… То даже если они закончат с формальным ритуалом, даже если у Тёмного Лорда не будет шансов вернуться, он вернётся всё равно.

Кира вздрогнула, чувствуя, как по лицу текут слёзы. И замерла снова, когда почувствовала тёплые губы на своих щеках.

– Шшш, эта ночь не для слёз, – прошептал кто-то. – Она для вас.

– Для нас, – еле слышно поправила Кира, чувствуя, как слёзы и впрямь останавливаются. – Для вас и меня.

– Пожалуй, автомобилю этой ночью тоже придётся как следует попотеть, – совершенно серьёзно согласился профессор.

И поцеловал её снова.

На этот раз в его касаниях было столько спокойной уверенной силы, что ей не составило труда отдаться своей беспомощности. Она лежала распятой бабочкой на заднем сиденье в лёгких кружевных трусиках цвета роскошного крем-брюле или ложки сливок, готовых, чтобы их слизнули. Спелая, аппетитная и желанная. И он заставил её это почувствовать: между ног Киры снова раскрывался цветок желания.

Ждать было некого, торопиться некуда – они оба были здесь, и давящий испуг отступал: что бы ни готовило им будущее, сейчас они хотели лишь одного.

– Я люблю, когда вы возбуждаетесь, – прошептала она.

– Я люблю, когда вы не молчите, – прошептал он в ответ.

Он легко прикусил её грудь, не прекращая гладить её между ног поверх тонкой ткани. Кира трепетала, подаваясь к нему всё сильнее, но он словно бы не обращал внимания, хотя, конечно, замечал всё великолепно.

– Я люблю… – Кира закрыла глаза. – Люблю, когда вы меня раздеваете.

– Сами напросились, – раздалась насмешливая реплика.

Он резко свёл её ноги вместе, и в следующую секунду её трусики оказались спущенными до колен.

– Так?

– Дальше, – прошептала она.

– О нет. Я люблю вас дразнить.

Кира открыла глаза, ухмыльнулась ему, и оба они покатились со смеху.

Пока они смеялись, Кире удалось-таки потереть одним коленом о другое, и спустить трусики до самых икр. Голая, со спущенными трусиками, с широко разведёнными в стороны руками, прикованная за правое и левое запястье – она, должно быть, представляла собой то ещё зрелище.