Мириада - Ирина Владимировна Колмакова Страница 37

один шаг оставался до бортика. Николай обнял ее за талию, крепко прижав к себе. Ее сердце заколотилось быстрее. «Какие у него сильные руки», — подумала Майя. Потом посмотрела сначала вниз, на небольшие многоэтажки, окружающие здание, а затем вдаль — и увидела потрясающе красивый вид: на площади Победы в сотнях огней и подсветок сновали туда-сюда машины, а среди них как муравьи двигались люди. Это как будто был другой мир — иной город, который она еще не знала. Они стояли так минут десять, а Майя все не могла оторваться от увиденной красоты. Она чувствовала себя на границе между повседневностью и вечностью и неожиданно испытала желание нарисовать то, что видит. Она поделилась им с Николаем, и он сказал, что каждый раз, когда он приходит на крышу, его посещает вдохновение. Вот и сейчас ему хочется сделать фотографии города, но слишком темно и снежно. Не самое удачное время для его творческого занятия. Николай показал Майе виды на город с других сторон крыши: на улицу Николаева и Исаковского. Но больше всего ей, конечно, понравился вид на площадь. Это было такое впечатляющее зрелище! Ветер вдруг стал усиливаться, и Майя опять почувствовала страх. Николай извлек из рюкзака маленький голубой резиновый коврик и предложил сесть в центре крыши рядом с вентиляционным выходом. Они уселись на коврик, Николай достал термос с горячим смородиновым чаем, который сделал дома. Он обнял Майю свободной рукой за плечо, и около часа они провели в беседе.

С Нового года Майя с Николаем регулярно выбирались на крыши Смоленска. Николай фотографировал, а девушка наслаждалась видом города. Она очень ждала настоящей не календарной весны, когда будет тепло и появится возможность подолгу сидеть наверху. Она представляла себе, как в эти вылазки будет брать с собой учебники, чтобы позаниматься. На крыше Майя отдыхала душой, ощущала удивительную свободу и умиротворение. Фотографии Николая с каждым месяцем становились все лучше, чувствовалось развитие. Он всегда печатал немного фотографий и для Майи, она любила разглядывать их. У фотографий было и преимущество перед реальным видом, открывающимся непосредственно с крыши: фотоаппарат мог увеличить увиденный пейзаж, приблизить его. Снимки получались гораздо интереснее того, что видели глаза напрямую. Вот увеличенный Арбитражный суд, Драматический театр, городская типография, Успенский собор. И всё как на ладони. Так, разглядывая однажды снимки, она увидела, что на крыше Успенского собора возле центрального купола есть печная труба. Она поделилась этим с Николаем, и тот рассказал, что служитель, сопровождавший его по чердаку собора, показывал ему эту печку. Сейчас ею не пользуются, есть электрическое отопление, но раньше ее топили, так как наверху было очень холодно в зимнее время.

За зиму они вдвоем обошли десятки крыш. Были на крыше Арбитражного суда, Городской Думы, башни торгового центра Галактика и дома Книги. Однажды даже побывали на крыше городской администрации и студенческого общежития. И конечно же забирались на крыши старых пятиэтажных жилых домов. Майя всегда приносила печенье, а Николай брал с собой термос с горячим чаем, заваренным с травами или ягодами. И бессменный коврик, на который они усаживались рядом и делились своими мыслями, впечатлениями и просто пережитым за день.

Пару раз за зиму Николай уезжал в командировки на неделю. Майе он оставлял ключи от своей квартиры, чтобы она поливала цветы и кормила кота. Хотя Василий иногда целыми сутками шлялся на улице, она поражалась, как он еще ни разу не принес в дом каких-нибудь блох или еще чего похуже. Иногда он приходил с рваным ухом или поцарапанным до крови носом, прихрамывал на одну из лап, а через сутки уходил гулять как ни в чем не бывало. Он перестал ее бояться, но особо и не ласкался. Николай в дни его отсутствия разрешал Майе ночевать у него дома. Один раз она так и поступила, когда из очередного рейса пришел Михаил Валерьянович. Через день он по традиции ушел в запой, и жуткий запах перегара, разносившийся по всей квартире, вызывал у Майи приступы тошноты. Тогда она пять дней прожила в квартире у Николая. Спала в дальней от кухни комнате или, как ее еще называл Николай, комнате отдыха. Она была смежной со спальней Николая, где располагался большой платяной шкаф с бельем. Тот самый, где когда-то спряталась обнаженной Майя. И если спальня была приблизительно квадратной, то комната отдыха имела продолговатую форму и больше напоминала купе. У стены стоял небольшой раскладной диванчик, а напротив него был огромный аквариум литров на пятьсот, но с самыми простыми рыбками: неонами, гуппи, барбусами… На фоне водных растений они сновали туда-сюда, ощущая себя в таком объеме как в океане, а красивая подсветка теплого оранжевого цвета после восьми часов вечера сменялась на ультрафиолетовое излучение, и тогда аквариум выглядел просто волшебно.

В тот день, когда она уже ожидала приезда Николая, произошла неприятная история. Майя с утра сходила в университет на очередное занятие. Ее однокурсники, такие же молодые девчонки и парни, попросили у нее конспект, который расхваливал один из преподавателей. Нельзя было сказать, что Майя дружила с ребятами, но в те редкие встречи в дни консультаций в университете она свободно общалась со всеми. Одному молодому долговязому студенту она явно нравилась, но Майя дала понять, что он ей не интересен. Ребята, конечно, пару раз видели, как Николай ждал Майю после занятий у университета, чтобы отправится на очередную крышу где-то в центре Смоленска, но ничего об их дружбе не знали. Как-то раз один из студентов узнал Николая:

— Это же мент, Мамонтов! Ему от тебя чего надо?

— Ничего. Это мой друг, — стискивая руки, ответила Майя.

— Не фига себе у тебя друзья!!! Ему ж тридцатник! — удивился студент.

Майя просто пропустила эту фразу мимо ушей, попрощалась и пошла к стоявшему возле машины Николаю. С тех пор прошло несколько месяцев, и вот сейчас ее однокурсники, две девушки и двое парней, пошли вместе с ней до дома за конспектом, который она обещала вынести. Они остались ждать на лестничной площадке перед квартирой Николая, а Майя прошмыгнула внутрь и пошла на кухню, где на подоконнике временно хранила все тетради. Она схватила конспект и вышла обратно к ребятам, не закрыв за собой входную дверь.

— Ты же вроде не здесь живешь? — спросил долговязый парень.

— Сейчас временно здесь, а вообще, да, моя квартира дальше, напротив лестницы.

— Ты чего, с мужиком этим старым живешь? — высокомерно спросила одна из девчонок.

— Ну ты даешь! Чего, молодых парней нет? Или на его бмвэху позарилась? — продолжил