Дом Монтеану. Том 1 - Лина Мур Страница 54

— Она милая.

— Она надоедливая болтушка, а мне и так хреново.

— Тебе хреново?

— Ага.

— Ну так развлекись. Пожалуйста. Видишь, я вежлива. Я даже прошу тебя. Прошу, — беру Стана за руку и дёргаю несколько раз за пальцы. — Ну, пожалуйста. Сделаю всё, что захочешь.

— Всё? Зря ты это предложила, Русó, — коварно усмехнувшись, Стан переводит взгляд за мою спину.

— В пределах разумного.

— Ни черта. Или всё, или ничего.

— Ладно. Всё, — бубню я.

— Отлично. Жди моего звёздного часа, Русó. Детка, поехали в бар, — Стан, широко улыбаясь, отталкивает меня и подхватывает Наиму за талию. — Я обещаю тебе, что со мной точно не будет скучно. Этот вечер и эту ночь ты запомнишь. Клянусь тебе. Не жди нас, Русó, мы вернёмся очень поздно, а может, и не вернёмся. Сбежим в Вегас и поженимся. Ты была в Вегасе, Наима?

— Ой, никогда.

— Тогда тебя, действительно, ждёт незабываемая ночь.

Закатываю глаза и направляюсь на второй этаж. Хотя бы эта проблема решена. А зачем я, вообще, притащила сюда эту болтушку? Забыла. Старость.

Долгое время лежу в кровати, ожидая, когда вернётся Стан, чтобы извиниться перед ним. Какой-то рандомный сериал идёт по ноутбуку, лежащему у меня на кровати. Подавив зевок, я продолжаю смотреть и понимаю, что мне становится ещё скучнее, чем раньше. Выключив ноутбук, направляюсь в ванную и набираю воду. Мой взгляд падает на выключатель света, а затем на свечи, ещё новые и в упаковке, стоящие в шкафчике под раковиной. Улыбнувшись, я сбегаю вниз и ищу спички. Это было не так уж и сложно. Вероятно, здесь часто скачет напряжение, потому что оказалось, что в шкафах на кухне тоже очень много свечей.

У меня за спиной раздаётся шум, я выпрямляюсь, поворачиваюсь к гостиной.

— Стан? Ты уже вернулся? — улыбаюсь я.

Он не отвечает, отчего я закатываю глаза и возвращаюсь опять к рассматриванию шкафчиков на кухне. Снова какой-то шорох появляется позади меня.

— Ладно, ты обижаешься, но ты же не вырвал ей язык, да? Это было бы очень невежливо, Стан, — хмыкаю я, нюхая свечи. — Ты знал, что у нас здесь очень много свечей? Мы можем зажечь их. Но только если ты обещаешь, что не будешь жарить на них мясо.

Я хихикаю над своей шуткой, а вот Стан не смеётся.

— Да брось ты, Стан, хватит дуться. Ты сегодня, вообще, очень странный. Молчишь, не пытаешься меня воспитывать, не ходишь за мной, не ноешь. У тебя месячные кончились? — Я достаю из другого шкафа ещё одну упаковку свечей и ставлю её на пол.

— Стан! Не дуйся! Ты же знаешь, что я люблю тебя. Пусть я сейчас ничего не чувствую, и мои слова не подкреплены действиями, но ты знаешь, что я люблю тебя. По-другому и быть не может. Хочешь пожарить что-нибудь? Можешь даже устроить пожар, я буду рядом. Стан! — Я встаю и оглядываю тёмную и пустую гостиную.

— Вот ты придурок. Ну и обижайся, а я буду расслабляться в ванной со свечами! И я заберу их все, понял? Не оставлю тебе ни одной свечи! — Сгребаю в охапку свечи и ловлю зубами спички. Довольная собой, поднимаюсь наверх, бедром выключая свет внизу. Вхожу в спальню и принюхиваюсь. Выплёвываю спички на кровать, а затем бросаю на неё новые пачки со свечами.

— Стан? — Толкаю дверь в ванную и замираю. Я точно оставляла свет включённым и пошла за спичками, чтобы зажечь свечи, но они уже горят. Они расставлены по всей ванной комнате, а я этого не делала.

— Блин. Томáс? — щёлкнув языком, осматриваю ванную комнату, а потом поворачиваюсь к спальне. — Стан не так романтичен. Он не любит свечи, на самом деле он более современный, чем я и ты, вместе взятые. К тому же здесь пахнет не только воском, Томáс, но ещё и ладаном и, кажется, ванилью. Фу, это же духи Джули. Какая мерзость, Томáс. У тебя хватило наглости притащить свой зад сюда, да ещё после лобзаний с этой шлюхой. Мерзость.

Я жду, когда он выйдет, но ничего не происходит. Глубоко вздохнув, стягиваю через голову толстовку и бросаю её на пол.

— Почему бы тебе не прекратить это делать, Томáс? Это уже смешно. Я знаю, что это ты. Если считаешь, что будет разумным держаться от меня подальше, играть в эти игры «я тебя не знаю», в какие ты играл в церкви или же делать вид, что вчера не пил мою кровь и ты не вампир, то явно не следуешь своим же правилам. Так зачем ты пришёл, Томáс? Стало скучно? Или ты просто не можешь держаться подальше от меня, потому что понимаешь, что это невозможно?

Я замираю на пару секунд.

— Ладно. Тогда я раздеваюсь, и тебе бы выйти раньше, чем я буду голой. Это уже крайне невежливо с твоей стороны.

Снова ничего не происходит. Тогда я полностью раздеваюсь и забираюсь в ванную, наполненную горячей и ароматной водой. Выключаю ногой кран и откидываю голову назад.

— Ты разозлился, не так ли? Ты очень психанул из-за того, что я сбежала вместе с Наимой в бар, а тебя не позвала. Но ты сам виноват. Ты мог бы поговорить со мной, обсудить всё, рассказать мне то, что тебя волнует. Ты боишься, и это нормально. Если о тебе до сих пор никто не знал, значит, у тебя есть причины прятаться. Ты говорил, что твой отец был убийцей, но не киллером, не так ли? Ты это выдумал, чтобы походить больше на человека. Все так делают. Он был убийцей, вампиром, который жаждал власти, я права? Это для меня одно из сумасшествий вампиров. Многие подвержены этому, и они умирают. Диктаторов всегда убивают рано или поздно. Но видимо, твоего отца убили поздно, раз ты так презираешь то, кто ты есть, и то, кем был твой отец. Ты пытаешься быть другим. Ты и в церковь пошёл служить для того, чтобы убедить себя в том, что ты не убийца. Но прошлое есть прошлое. И в прошлом не было банков крови. Не было донорской крови и связей, чтобы можно было спокойно достать её. Не было ничего, что могло бы облегчить жизнь вампирам. Все хотели быть ими. Люди думали и думают, что вампирская кровь — это власть.