Мартин Ронделл - Секретарша

Мартин Ронделл

Секретарша

Тяжелый трудовой день подходил к концу. Он отложил в сторону документ, кото­рый изучал, и ручку, и потянулся в кресле. Размяв затекшие руки и суставы, вызвал по селектору секретаршу.

В окне за его спиной алели блики заходящего солнца, отраженные окнами дома напротив.

Вошла миловидная девушка в черной мини-юбке и белой кофточке с сумочкой в руках.

– Да, шеф? – с улыбкой спросила она.

– Закрой дверь, – попросил он. – На ключ.

Она спокойно закрыла за собой дверь и повернула ключ в замке, хотя уже знала, что от нее потребуется.

– Надо расслабится – сказал он, глядя куда-то в окно.

– Каким хотите способом сегодня, шеф? – деловито поинтересовалась она, по-преж­нему улы­баясь.

– На твой выбор – он встал из-за стола.

И пока шеф обходил его, она, быстренько отвернувшись, достала из сумочки спе­­циальный тампон и стерла помаду на губах. А когда он подошел и обнял ее сзади за плечи, девушка спрятала его обратно в сумочку и обернулась.

Их глаза встретились. Он глядел на нее с вожделением сверху вниз, а она на него с готовностью снизу вверх.

Она сделала шаг навстречу и прижалась к нему. Ее груди уперлись в его крепкое тело, а губы впились в его, в призывном поцелуе. Его ладони сжали ее ягодицы, а пальцы, словно разведчики на вражеской территорий, закрадывались под юбку

Между тем ее пальчики также не были без дела. Они ловко расстегнули ремень и брюки. Раз и они упали к его стопам. Туда же последовало и нижнее белье.

Затем она сама сползла вниз, медленно скользя по его телу. Встав на колени, она взяла в ладони его вялый пенис и нежно приласкала его. Ее пальчики будто играли на арфе. Чувствовалось ее мастерство, ей явно приходилось это делать не в первый раз.

Потом в дело вступили губы и рот. Она умело варьировала ласки на пенисе. Девушка то ускоряла действие, то вовсе прекращала ласкать его, чтобы тут же приступить снова, к еще более изящным ласкам.

Сила стремительно приливала к этому месту, и апогей уже приближался, когда мужчина остановил ее и, взяв за плечи, приподнял. Она послушно встала с колен, поняв, что шеф решил закончить иначе. Он подвел секретаршу к большому креслу с прямой спинкой, в которое обычно усаживались посетители, и слегка кивнул на него.

Она поняла и, согласно кивнув, залезла под юбку и быстренько стянула трусики. Подняв поочередно левую и правую ногу, она сняла их и, озорно улыбаясь, повесила ше­­фу на голову.

Тот схватил трусики и понюхал их, явно наслаждаясь ароматом женского тела. За­­тем зажал в зубах и зарычал, как дикий зверь, вызвав веселый смех у секретарши.

Девушка, все еще смеясь, опустилась в кресло и, откинувшись назад, широко развела ноги и, свесив их с подлокотников, полностью открыла панораму между ними, предоста­­вив отличную возможность полюбоваться этим столь желанным для всякого мужчины местом, а заодно и поразится гениальности творца, создавшего женщин такими.

Он с восхищением смотрел на эту красоту, не в силах оторвать взгляда. На ее ло­­бок с аккуратно подстриженными в форме треугольника рыжими волосиками, напоминав­­­шими ему, почему-то, английскую лужайку. На розовый бутон чуть ниже, полного слад­­кого нектара, так похожего на губы приоткрытого ротика, ждущего, когда же его поце­­­луют.

Не сдержавшись, он стал на колени и припал к этому источнику страсти. Он вертел головой, ворча от удовольствия, слизывая сладкий нектар. Его нос приятно щекотали во­лоски лобка, а пальцы его рук теребили ее клитор.

Она выгнулась и тихо застонала, зная, что мужчинам такое нравится. В данном случае все это было скорее притворством, чем правдой. Ну а почему бы ни подыграть. А вообще ее тело всегда легко и быстро окликалось на любые ласки, так что ей не приходи­­лось мучиться, угождая другим. Она научилась получать удовольствие даже с такими эго­­истами в сексе, как ее шеф.

А он, насытившись, продвинулся вверх по ее телу и, задрав кофточку, стал играть с ее пупком.

Девушка, опережая события, торопливо расстег­­нула пуговицы кофточки, распахнув ее, а затем отстегнула лифчик, благо застежка у него была спереди, обнажив груди. Ведь в угадывании же­ланий партнера и крылся ее успех.

Едва он краем глаза заметил ее голую грудь, как тут же набросился на нее, словно коршун на зайца. Он тискал и сжимал их в ладонях, либо обе сразу, либо по отдельности, целовал и облизывал, переходя от одной к другой, щипал и тянул соски и, конечно, словно младенец, сосал их. Одним словом, вел себя как ребенок, который наконец-то получил долгожданную игрушку.

Она обняла его голову и тихо, про себя, посмеивалась, то ли от щекотки, то ли за­­­бавляясь. Ее всегда веселили хищнические повадки шефа, стоило только ему увидеть ее обнаженные груди, как он тут же кидался на них. Он становился похожим на зеленого юн­­­ца, впервые изведавшего на вкус и ощупь женское тело. Хотя пробовал ее прелести уже десятки, а то и сотни раз, не говоря уж о других, но всяки раз это было как в новинку.

Их губы встретились вновь в долгом поцелуе, в котором ее уста отвечали не менее горячо на его призыв. Их языки сплелись в зажигательном танце вожделения, а тела вос­­соединились в созидательном акте. Ее теплое влажное лоно гостеприимно приняло в себя его пенис, и мужчина приступил к ритмичным движениям бедрами.

Он вцепился ладонями в спинку кресла и нежно шептал ей на ухо ласковые слова.

Напряжение нарастало.

Она изгибалась и крутила бедрами, добавляя свои па в их совместный танец.

Ритм этого сумасшедшего и, в то же время, прекрасного танца страсти возрастал с каждым мгновением, требуя от исполнителей виртуозного мастерства.

Девушка сцепила ноги у него на пояснице, заключив в объятия своего тела, из ко­­торых ему уже не вырваться, не пройдя весь путь до конца.

Его движения становились интенсивнее, быстрее.

Она запрокинула голову и застонала, теперь уже по-настоящему.

Он двигался все быстрее и быстрее.

Она схватилась за его рубашку на спине, едва не разорвав ее при этом, так, будто боялась упасть.

Быстрее и быстрее.

Задрожало кресло.

Быстрее и быстрее….

И вот наступила, наконец, кульминация столь великолепного действа. Его пенис оросил ее лоно, посеяв семя, которому в скором времени суждено будет дать росток новой жизни.

Закончив, он внезапно отпрянул от нее, словно она вдруг превратилась в чудище и, отойдя в другой конец кабинета, торопливо надел брюки. Она же, наоборот, не торопясь, села, спустив с подлокотников ноги, застегнула лифчик и пуговицы кофточки, надела трусики и, достав из сумочки помаду и зеркальце, не спеша, накрасила губы.