Только моя (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" Страница 9

Его слова били больно и прямо в цель. По щекам потекли слезы. Я дернулась, но он не отпускал.

— Или, может, я не понял чего? Может, ты специально? Экстремальных ощущений ищешь?!

А вот сейчас было обидно. Очень. Но все, что я могла сказать в эту секунду, было нелепое:

— Прости… те, — звучало жалко.

Он отпустил и стал аккуратно ладонью вытирать слезы.

— Не плачь. Не плачь, маленькая. Я так испугался, слышишь. Мне давно так страшно не было. Моя девочка. Моя Китти. Не плачь, — это уже с нежностью и тревогой.

Его настроение менялось, как направление ветра. Заносило. Но я понимала. Чувствовала, что он действительно испугался. Пережевал. Такие эмоции нельзя подделать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я больше никуда не отпущу тебя, слышишь? Ты теперь моя. Никому не отдам!

Дмитрий Дрейк

Хотел перехватить ее руку, когда она убирала волосы с лица, но не стал, чтобы не напугать резким движением. Она ведь думает, что я сплю. Пусть будет так. А я еще хотел убрать эту чертову челку. Вечно мешается. Теперь не буду. В этом невинном жесте было столько тепла и уюта, что внутри в комок сжалась нежность, но тут в сознание ворвался вчерашний день. И в голове застучало: «А вдруг… А если бы не успел…». Подсознание подкинуло пару красочных картинок возможных последствий. Чертов круговорот мыслей пронесся со скоростью света, будоража нервную систему так, что мне снова хотелось убивать.

Я быстро перевернулся, подминая ее под себя и вдавливая всем телом в кровать.

Такая маленькая. Такая хрупкая. Такая желанная. По всему телу прошла волна возбуждения и член встал колом. Но она так перепугалась моих действий, что походу даже не замечает, как я сейчас ее хочу. Детка, да я на грани! У меня ни на кого, по-моему, так не стоял со времен пубертатного периода.

Дал себе мысленный подзатыльник, дабы не сорваться и не сдержать данное пару минут назад обещание. Я взял ее за шею ладонью так, чтобы было не больно, но страшно, и она не могла увернуться. Пусть испугается сейчас еще раз как следует, чтобы лучше запомнила.

— Что? Сейчас тебе стало страшно?! — внутри меня снова проснулась ярость. В ее глазах была паника. Она дернулась было, но куда там.

— А вчера, когда ты потащилась на ночь глядя непонятно куда одна? В коротком платье?! М?! Вчера не было страшно?! Чем? Чем, мать его, ты думала?!

Меня понесло. Изнутри будто все горело и требовало выхода. Весь вчерашний вечер. Все, что не выжег алкоголь, требовало срочного выхода.

— Или, может, я не понял чего? Может, ты специально? Экстремальных ощущений ищешь?! — Я жестко усмехнулся, а она плакала.

Просто тихо плакала. Снова! Мать его! Молча. Не кричит, не дергается, не пытается спасти себя от моей ярости. Нет. Молчит и плачет. Орать резко перехотелось.

Я убрал руку от несчастной шеи. Увидел красные следы. Черт! Походу все же останется след. Перегнул. Стал аккуратно вытирать слезы, касаясь нежной кожи.

Меня штормило. Нежность, возбуждение и ярость внутри болтались, и ни одно из этих состояний не хотело отпускать. Нереальный коктейль эмоций.

Но я сказал главное. Это были не просто слова. Утверждение. Я поставил ее перед фактом.

— Я больше никуда не отпущу тебя, слышишь? Ты теперь моя. Никому не отдам!

Провел пальцем по нижней губе. Дыхание стало глубоким и хриплым. Она замерла передо мной и смотрит прямо в глаза. Уже заметил, она делает так, когда ей страшно. Как будто там спрятан спасательный круг. И мне это нравится. Это правильно. Она ищет у меня защиты на подсознательном уровне. Моя малышка.

Наклонился и очень осторожно прикоснулся к губам. Нежно стал целовать, захватывая в плен то нижнюю, то верхнюю губу, ласкал языком, слегка прикусил, услышал едва уловимый стон.

Сладкая моя!

Она не отвечала на поцелуй. Еще нет. Но ей нравилось. А я сходил с ума.

Член гудел и пульсировал. Организм требовал разрядки. Дыхание сбивалось, но я держался. Не сейчас. Не время.

Я просто целовал ее, крепко прижимая к себе. Рука давно блуждала где-то в районе ее тонкой талии. Дико раздражала футболка, которая мешала ощутить тепло ее кожи.

Р-р-р! Как же сложно держать себя в руках! Просто невыносимо!

Ее слезы давно высохли. Она слегка покраснела от смущения, видимо поняв наконец до конца, что происходит, а потом сделала то, чего не ожидал я. По крайней мере, сегодня. Сейчас.

Она обняла меня за шею и ответила на поцелуй. Неловко. Неумело. Но так нежно. Так чувственно. И я приоткрыл ее чуть припухшие от поцелуев губы и ворвался в столь желанный рот языком. Я ласкал ее язык, снова губы, снова слегка прикусил губу. Втянул ее язычок себе в рот, слегка прикусил его и стал ласкать, аккуратно, но напористо. Моя девочка снова издала стон. Едва слышный. Но мне хватало, чтобы рвало крышу. Что удержало меня от того, чтобы в эту секунду не содрать с нее одежду и не войти на всю длину, доказывая свое право на нее. На то, что все это теперь мое. Я не знаю!

Люди, что давно и хорошо знают меня, никогда не поверят, что я могу так. Да я и сам не верю. В какой-то момент привыкаешь просто брать то, что тебе хочется. Мне не отказывают. Я привык. Да и, если честно, если поднапрячься сейчас, приложить немного усилий, правильно приласкать, сказать нужные слова, она будет моей. В эту секунду. Но это не то, что я хочу получить. Я хочу большего. Отношений? Возможно. Пока мой мозг усиленно сопротивляется моим чувствам. Но впереди меня ждет длительная командировка вдали от нее, от советчиков. Будет возможность понять, любовь это или просто желание получить то, что я сам себе запретил трогать. Я принял решение. Она будет моей, но пока не определился для чего. Мне кажется, это самое сложное решение в моей жизни на данный момент. Даже сложнейшие сделки в бизнесе даются проще, чем это.

Я мягко отстранился.

— Тише, малыш. Тише. Не сейчас. Я же не железный, — постарался говорить так, чтобы не обидеть, а то подумает еще, что мне не понравилось.

Сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и лег рядом, просто притянув ее к себе.

Она устроила свою голову у меня на груди и стала что-то выводить дрожащими пальчиками в районе живота прямо поверх футболки. Одной ей известный рисунок. Было приятно. Когда она касалась особо чувствительных мест. Хотя я сейчас весь был одно чувствительное место, мышцы вздрагивали, где-то там внизу дергался член, который так и не получил разрядки. Но я не мешал. Наслаждался, пока есть такая возможность. Эти несколько минут счастья только для нас двоих.

— Спасибо… вам, — вдруг сказала она чуть слышно.

Вам? Вам?! Она серьезно сейчас, что ли?

— Кейти, мне кажется, что, если уж мы лежим в одной постели, пусть и одетые, можно перейти на «ты», не находишь? — усмехнулся я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она вдруг дернулась, но я удержал.

— Ну куда ты? Куда ты опять собралась от меня бежать? Ну сказал же, не пущу.

Она уткнулась мне в грудь носом, явно смущаясь, а я вдруг рассмеялся.

Мне было так хорошо сейчас. Я быстро перевернулся так, что она снова оказалась подо мной. С улыбкой, которая не сходила с моей физиономии, чмокнул ее в губы и сказал:

— Вставай. Я голодный. Ванная там, — махнул в сторону двери в углу спальни и вышел из комнаты.

Кейт

Он целовал так нежно, так осторожно. Умелые губы захватывали в плен мои, отвоевывая по миллиметру. Он ласкал их языком, слегка проводя то по верхней, то по нижней губе. Не переходя грань. Но так чувственно, так возбуждающе. Внизу живота поселилось приятное тепло. Он обхватывал своими теплыми губами мои губы, то верхнюю, то нижнюю. Касался языком, сводя меня с ума и отправляя в поход очередную толпу мурашек. Я дрожала под ним от страха, от удовольствия, но он так увлечен, что не замечает. Он слегка прикусил мою губу, оттянув и отпустив ее, и тут же провел в этом месте языком. Я не сдержала тихий стон.