Ирина Калюжнова - Мы начинаем и выигрываем

Ирина Калюжнова

МЫ НАЧИНАЕМ И ВЫИГРЫВАЕМ

ГЛАВА 1

На свете ничего не происходит просто так. Случай – это указующий знак. Глупый его не замечает, умный старается понять, а мудрый идет за ним. Алексей Тимофеевич в этом не сомневался и причислял себя к мудрым людям. Она пришла именно к нему и выбрала его из многих, и это был знак. Он влюбился в нее с первого взгляда, со второго понял, что в ней нет ничего особенного, с третьего в этом убедился, а когда она заговорила, то это было вообще «туши свет», но не имело никакого значения, потому что с первого взгляда он влюбился.

Ей было, наверное, лет тридцать пять, и хотя выглядела она моложе и держалась естественно, ее тридцать пять были все же видны, причем трудные тридцать пять. Ей, конечно, приходилось рассчитывать только на себя и, наверное, хочется быть за кем-то, да и какой женщине этого не хочется. Ее облегало легкое платье с завышенной талией и длинной юбкой. Алексей Тимофеевич помнил, что такие носили в прошлом году, ей оно очень шло. На ногах босоножки на плоской подошве, пальцы с облупленным маникюром как-то очень мило выглядывали из-под ремешка. Было самое начало сентября, но жара стояла летняя. Ее покрывал ровный красивый загар, полученный, надо думать, не на морском курорте, а на городском пляже.

Слушая ересь, которую она несла, Алексей Тимофеевич беззастенчиво ее разглядывал. Она не обращала на это ни малейшего внимания. Или была увлечена рассказом, или считала, что так и положено. Она наверное, разведена или вдова. Он почему-то сразу решил, что она не замужем и у нее есть ребенок, причем девочка, девочка-подросток. В вырезе платья ясно вырисовывалась грудь, довольно низкая, наверное, носит самый простой бюстгальтер, не любит себя стеснять.

Она все говорила и говорила, и хотя слова ее были сумбурны, сущность дела он понимал. Какая-то разборка бушевала вокруг нее, а она привыкла все делать сама и считает, что не обошлось без ее участия, чтоб разобраться в своих сомнениях, она пришла к нему, эзотерику и экстрасенсу.

Свою деятельность Алексей Тимофеевич начал не так давно. Психология его всегда интересовала, но в то время, когда надо было срочно поступать в институт, чтобы не загреметь в армию, выбирать не приходилось. В их инженерной семье связей таких, чтоб устроить на психологический, не было и быть не могло, денег на взятку тоже. Мама, правда, сказала, что деньги, кое-что продав, можно бы и найти, но кому дать? В общем, он стал инженером-электронщиком и не жалел об этом. Знания ему пригодились, хотя, конечно, получить их можно было намного быстрее. Да и что, кроме диплома, мог дать ему психфак. Осмотревшись, он понял – ничего ровно.

Да и стоило ли там учиться во времена, когда всякий нестандартно мыслящий мог быть объявлен ненормальным. Тогда все объясняли объективными причинами, а сейчас принято считать, что человек может повлиять на судьбу мира или хотя бы на свою собственную. Он знал, что это не совсем так, но и понимал, что вера в это помогает и поэтому ею нельзя пренебрегать.

И было еще много такого, что он знал, в чем сомневался и чего не знал совсем. С наступлением новых времен проектный институт, в котором Алексей Тимофеевич отсиживал с 9 до 6, сократился до одного отдела, о чем лично он нисколько не жалел, поскольку к этому времени окончил редкие по тем временам курсы эзотерики и с некоторыми другими – было их всего пятеро – начал вести самостоятельный прием. Дела у их группы шли неплохо, но потом начались осложнения.

Пока эзотерика, астрология и тому подобные вещи были экзотикой, которой увлекались немногие, официальные органы не обращали на «неформалов» особого внимания, это было что-то вроде хобби или клубов по интересам. Но когда оказалось, что услуги эзотериков имеют спрос и, предоставляя их, можно получить доход, требования всякого рода лицензий, регистрации, деклараций посыпались со всех сторон. Ко всему еще понадобился и официальный психологический диплом.

К тому времени образование стало мягко переходить на платные рельсы и абитуриенты превратились из жаждущих претендентов в капризных покупателей, выбирающих из многих, рекламирующих свой товар. Именно тогда ему попалось на глаза объявление о том, что Государственный университет открыл факультет второго образования, где психологический диплом можно получить за год. Оплата для него оказалась вполне приемлемой. Посетив несколько лекций, Алексей убедился, что делать ему здесь нечего, многое он давно знал, со многим был не согласен, а спорить ни с кем не собирался.

А потому, приплатив еще немного, в конце концов, время – деньги, через год получил диплом, не утруждая себя посещениями занятий.

Их эзотерическая группа к тому времени развалилась, хотя все они остались друзьями. Алексей Тимофеевич получил официальную регистрацию и начал вести прием в собственной квартире, которая досталась ему после смерти родителей. Самостоятельную практику открыли и другие члены группы. Алексей Тимофеевич, конечно, не мог получить правдивую информацию от бывших своих коллег, но имел основание предполагать, что его дела идут лучше, чем у многих других. К своей рекламе «Нет неразрешимых проблем, а есть проблемы, решение которых еще не найдено», он прибавил: «Восстановление гармонии в семье, снятие порчи, сглаза, заговоры на удачу и снятие венца безбрачия». И клиенты к нему пошли, и многим он даже помогал. Но для настоящего разворота не хватало средств. Нужно было помещение, офис, а не собственная квартира, и во-первых, реклама, во-вторых, реклама и, в-третьих, тоже реклама, причем косвенная, которая стоит дороже. Кстати, о рекламе. Он посмотрел на сидящую напротив него женщину. – Как вы узнали обо мне?

– Мне сказала знакомая, но она просила…

– Да, да, конечно.

Ну вот, она расслабилась, выплеснула все, преодолела смущение. Он сказал:

– Теперь начнем сначала.

Она тревожно посмотрела на него.

– Вам непонятно?

Он все понял, понял, что произошло, наконец, то, что не могло не произойти. А что именно она говорила, он прослушал, но это исправимо. Он сказал:

– Нет, все, что случилось, мне понятно, не вполне ясна ваша роль. Это потому, что при рассказе вы отключили свою энергетику. Вам нужно сосредоточиться и мне помочь.

Он зашел за ширму, где у него висело несколько икон, стояла фигурка Будды, лежали всякого рода амулеты, а также руны, карты Таро, засаленная цыганская колода и другие вещицы в этом роде. Все это он доставал в зависимости от вкусов клиента. Для нее он выбрал магический шар, правда, не хрустальный, но очень красиво сделанный из кусочков стекла, его подарил знакомый мастер со стекольной фабрики. Алексей Тимофеевич поставил шар перед клиенткой и сказал:

– Положите руки на шар, крутите его и постарайтесь передать ему то, что чувствуете.

Она послушно положила руки на шар. Он встал у нее за спиной, чтобы полюбоваться ее затылком. Темные, почти черные волосы, довольно тяжелые на вид, свернуты узлом и заколоты пряжкой. Он видел такие на лотках на художественном базарчике, и ему всегда казалось, что они совершенно не подходят современному облику женщины, но у нее в волосах заколка была как раз на месте. Интересно, какой длины у нее волосы? Он сказал:

– Свободному течению энергии могут мешать всякого рода узлы из волос, если можно, освободите волосы.

Не оборачиваясь, она вынула из волос деревянную заколку, и узел размотался. Он так и думал – до середины спины. С распущенными волосами она выглядела совсем по-домашнему.

– Итак, – сказал он, – начнем сначала, и постарайтесь переключить эмоции на шар, простите, как вас зовут?

– Елена Ивановна.

Лена, Леночка – имя красивое, но уж больно банальное, он будет называть ее Леля. Возможно, кому-то это покажется претенциозным, но ведь это будет имя только для них двоих. Все-таки надо войти в курс и выяснить, в чем ее проблемы.

– Итак, Елена Ивановна, прежде всего, как вы попали в эту фирму?

– Я… ну, через знакомых, я раньше в другом месте работала, но там уже все разваливалось. Небольшие фирмы часто терпят крах, и приходится искать новую работу. Мне подружка, одноклассница, сказала, что им нужен бухгалтер, я пришла, и директор очень хорошо меня принял. Он вообще интеллигентный человек, профессор, на пенсии сейчас – вот и занялся. У них была бухгалтер, но совершенная дура, знаете, из только что закончивших курсы. Представляете, она смотрит на меня и говорит: «Что мне делать с дисконтом?»

Алексей Тимофеевич не знал, что такое дисконт, но посчитал, что без этого он спокойно обойдется.

– И вы стали там работать.

– Да, и было, в общем, нормально и зарплата нормальная.

В чем же там может быть дело, возможно, на нее хотят свалить какие-нибудь махинации, которыми занималось руководство?

– А вам приходилось делать что-нибудь… Ну, мотать, рисковать или, как это называется, в общем, делать что-нибудь не совсем законное?