Дельфина Лайонс - Призрак потерянного озера Страница 23

Я предпочла не услышать ни этого, ни того, как Бертран с ядовитым смешком заметил:

– Догадываюсь почему, старина. Маргарет продолжала доблестно наступать:

– Она же не дура. Она рассчитывала, что, если поставить передо мной кофе, я его выпью.

– Будь благоразумна, милая, – тон Элис больше подошел бы для ребенка. – Откуда бы мисс Пэймелл могла знать, что ты выпьешь кофе? Она же не приглашала тебя в кабинет, разве не так? – Она ободряюще улыбнулась мне. – Не думаю, что вы с ней близко сошлись.

– Она рассчитывала, что один из нас выпьет этот кофе, – упрямо стояла на своем Маргарет. – Может быть, ей даже безразлично, кто именно.

– А зачем ей все это нужно? – пожелал узнать Эрик. – Будь она из нашей семьи...

– Возможно, она рассчитывает войти в нее. – Глаза Маргарет перебегали с одного из братьев на другого. Эрик вспыхнул, а Бертран только усмехнулся.

– Это зашло слишком далеко, – объявил старик, отмахиваясь от Эллис. – Маргарет, я уверен, что это просто твой застарелый... гастрит или что у тебя там... дает о себе знать. Знаешь что, как только почувствуешь себя получше – поезжай-ка ты в Бостон и посоветуйся со своим врачом. А пока – сделай милость, извинись перед мисс Пэймелл.

– Пожалуйста, не надо! Я все понимаю – когда плохо себя чувствуешь, иногда такого можно наговорить...

– Я не нуждаюсь в оправданиях, мисс Пэймелл! – отрезала Маргарет. – Но на вашем месте я бы уехала отсюда как можно быстрее. Потому что с этим кофе дело точно было нечисто. И если никто не хотел отравить меня, то, значит, кто-то решил отравить вас.

Она удалилась.

– Иногда мне кажется, – прошептала Рене, – что в нашей семье актриса не я, а Маргарет.

Глава 10

Остаток вечера я провела, играя в бридж с Луи и Элис. Рене и Бертран вполголоса беседовали о чем-то в другом углу комнаты. Эрик исчез – возможно, опять решил порисовать ночью.

Когда пришел мой черед быть болваном, я решила подойти к Рене и Бертрану, хотя, если бы я вовремя разглядела выражение их лиц, я бы не стала поступать так бестактно. Разговор шел о чем-то очень личном и протекал напряженно. Они резко замолчали при моем приближении. Затем Рене начала оживленно и беззаботно тараторить о предстоящем в ближайшее время лесном пикнике.

– Это как раз то, на что стоит обратить внимание в этих местах. Вы будете очарованы здешним лесом. Он такой – такой настоящий!

– А миссис Гаррисон просто мечтает о том, чтобы помимо всего прочего ей пришлось приготовить корзину с едой для пикника, – вкрадчиво сказал Бертран. – Если кто-нибудь попросит ее об этом, она возьмет да и положит туда яду, чтобы к ней с этим некому больше было приставать.

– Яд, яд! Сколько можно! – не выдержала Рене. – И откуда у людей подобные мысли? Ты же знаешь, что Маргарет просто ненормальная. Она с десяти лет ходит по психиатрам.

Я была рада поскорее вернуться к карточному столу. Оттуда я заметила, что беседа Бертрана и Рене опять накалилась.

Мистер Мак-Ларен рано пошел спать, а Луи и его жена не проявляли никакого желания удерживать меня после его ухода. Поэтому я добралась до своей комнаты вскоре после десяти. Спать мне не хотелось, и я уселась читать какой-то запутанный роман из газетного приложения, которое предусмотрительно захватила с собой.

Но мне трудно было сосредоточиться на надуманных книжных загадках. Вокруг меня было достаточно настоящих тайн.

Раздеваясь, я размышляла о тех невероятных вещах, про которые говорила Маргарет, и о вещах еще менее вероятных, на которые она только намекала. Почему-то я все же не могла просто отбросить их, отнеся все на счет помутненного рассудка Маргарет. А если ее слова не совсем лишены смысла... Каким-то образом сейчас, в спокойной, полной таинственных звуков ночной темноте, то, что раньше представлялось неправдоподобным, стало пугающе реальным... и значит, кто-то правда пытался меня отравить. И мисс Хайс могла быть убита. Но в таком случае, если это кто-то из членов семьи, он должен был ехать тем же утренним поездом, и Эрик, встречая этот поезд, заметил бы его. Кто бы это ни был. Если только Эрик сам... Но это же смешно. Это все смешно. Все равно, надо будет поговорить об этом с Рене. Она относится ко мне лучше других. Да она и сама предложила полную откровенность, а мне нужен кто-то, кто поднимет все мои страхи на смех. Тогда и мне будет легче это сделать.

Выключив свет, я подошла к окну, чтобы впустить свежий воздух. Я задержалась на минуту, глядя на озеро. В лунном свете оно было черным, чистым и холодным. Я стояла и смотрела на него, и тут заметила, как что-то большое, темное и неповоротливое продирается через заросли. На какое-то мгновение на него упал лунный луч, и в нем заблестели огромные витые рога. В ту же секунду это нечто снова пропало в тени. Должно быть, заблудившаяся корова, сказала я себе. Однако теперь мысль о лесном пикнике нравилась мне все меньше и меньше.

До середины ночи я пролежала без сна, прислушиваясь к каждому шороху в старом доме – и к стуку своего сердца. Но никто не пытался влезть в мою комнату. Насколько, конечно, я могу об этом судить: утром, когда пришла горничная, ключ опять валялся на коврике и дверь оказалась незапертой. Впрочем, вполне возможно, что замок просто плохо работал и ключ вывалился именно поэтому.

В этот раз Кора была без подноса. Она запыхалась.

– Мистер Эрик велел мне проследить, чтобы вас разбудили вовремя, чтобы вы успели к завтраку вместе со всеми.

Сам Эрик, однако, за завтраком не присутствовал. Завтрак был накрыт в небольшой солнечной комнате, которая гораздо больше подходила для этой цели, чем та, где мы вечером обедали. Рене тоже не было. Она поздно встает и завтракает в кровати, сообщил мне ее дядя, и по его тону было ясно, что, хотя он и не одобряет таких привычек, но для "богемы" находит возможным сделать исключение. Подозреваю, однако, что такой терпимостью Рене была обязана не уважению старика к актерской профессии, а своей собственной привлекательности. Старик казался почти раздосадованным из-за того, что Эрик давно уже позавтракал, чтобы успеть застать утреннее солнце.

– Эрик так и рвется работать, – тяжело вздохнул Бертран. Утреннее солнце ему явно не идет, подумала я. Лицо его было отекшим, под глазами мешки. Наверное он, решила я, как и Рене, не привык рано вставать. К моему удивлению, Маргарет все-таки решила выйти к завтраку после вчерашнего, хотя вид у нее был очень страдальческий. Она приветствовала меня легким кивком, из чего можно было сделать вывод, что она решила снять с меня подозрения в попытке покушения на ее жизнь.

Разговор не клеился и, начавшись, тут же замирал. Я была несколько разочарована, что Бертран не обращал на меня ни малейшего внимания – как впрочем, и ни на кого вообще, – и злилась на себя за эти мысли.