Берег. Территория любви - Юлия Крынская Страница 6

— Уфф! — он резко развернулся на сто восемьдесят и блаженно подумал: «Просто конфета».

— Я хотела принять душ, но, голова закружилась…

Роберт сдернул с крючка халат и, не глядя, кинул его назад.

— Можешь поворачиваться.

Он поднял Юлю на руки и отнес в комнату.

— Если не возражаешь, с умыванием чуть повременим. Хочешь еще пить?

— Да.

Роберт уложил ее в постель и отошел к столу. «Во взгляде Джу уже нет настороженности, скорее она смотрит с интересом. Это прорыв!» — подумал он, наливая воду.

— Попробую вспомнить хоть что-нибудь. Не с неба же я рухнула. — Юля немного отпила, поставила стакан на тумбочку, легла и прикрыла глаза.

Роберт поправил ей подушку и сел в кресло. Пока она погружалась в прошлое, Роберт задумался о будущем. Он уже не видел себя без Юли, больше не было ни «я», ни «его», а появились «они» и «мы», и эти «мы» удивляли, умиляли и пугали одновременно.

— А в чем я была? И вообще, какие-то вещи, бумаги? Ключи, в конце концов? Может, что-нибудь в карманах?

— Нет. Твоя одежда сейчас стирается. Я пытался разыскать сумку, но в сумерках ничего не видно. Ума не приложу, как ты оказалась в лесу в такой ураган. Точно могу сказать, что тебя избили. Наверное, кто-то преследовал…

— А может и не вспоминать, кто я?

Роберт с интересом взглянул на собеседницу и улыбнулся: «Она, похоже, еще та штучка».

— Мне нравится ход твоих мыслей. Как же мы будем тебя называть?

— Я пока не в состоянии думать? Давай твои варианты, — она поднесла стакан ко рту.

— Ты ничего не имеешь против имени Герда? — приподняв бровь, озадачил ее Роберт.

— Почему Герда? — Юля поперхнулась водой.

— Есть такая сказка. Про Снежную королеву. Одна девочка долго ходила по лесам и полям, а потом поцелуем растопила сердце названного брата Кая. Помнишь?

— Да, как ни странно, сказку я помню, — удивилась Юля, — а еще помню, что память она потеряла в домике одной старушки-волшебницы. Роберт, а ты, случайно, не фея?

Ее мелодичный смех оказался заразительным.

— Нет, если не возражаешь, я выберу роль Кая, и давай считать, что ты уже нашла меня.

— Нет, господин хороший, думай еще!

Роберт прикрыл глаза и прочитал на память:

«Но что за блеск я вижу на балконе?

Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!

Стань у окна, убей луну соседством;

Она и так от зависти больна,

Что ты ее затмила белизною.

Оставь служить богине чистоты.

Плат девственницы жалок и невзрачен.

Он не к лицу тебе. Сними его.

О, милая! О, жизнь моя! О радость!

Стоит, сама не зная, кто она.

Губами шевелит, но слов не слышно.

Пустое, существует взглядов речь!»

Неожиданно Юля подхватила:

«Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!

Отринь отца да имя измени,

А если нет, меня женою сделай,

Чтоб Капулетти больше мне не быть».

От удивления Роберт открыл рот. Благодаря русским бабушке и маме, он хорошо выучил язык. Из Шекспира многое знал наизусть на английском и на русском. Но чтобы Юля так с ходу выдала ответ Джульетты, да еще после потери памяти! «Может она блефует?.. Хотя не похоже. Господи, я хочу эту женщину!»

Роберт пересел на кровать, чтобы коснуться губами хотя бы ее пальцев, но она отодвинулась от него, будто раскусив маневр.

— Ты все вспомнишь, поверь! А если нет, я подарю тебе новую жизнь, — вздохнул он, расправив одеяло в том месте, где только что лежала ее рука. — Джульетта, Джулия, Джу… По-русски, вроде, Юлия. Тебе нравится это имя?

— Да.

— Дарю.

— Спасибо! Но ты думаешь, одного имени достаточно для жизни?

Роберт внимательно посмотрел на нее. Сомнения раздирали его душу, он не мог не поехать в Москву и не мог оставить Юлю здесь. Неизвестно, как дело повернется, а подвергать ее опасности Роберт не хотел. С другой стороны, девушка она неробкого десятка, таким не нужно ничего объяснять, с ними лучше действовать напрямую.

— На самом деле, действительно, есть проблема… твои документы. Послушай, можешь сразу не отвечать. Завтра меня ждут кое-какие дела в Москве, поехали вместе? Если, конечно, отец утром подтвердит, что это не опасно для твоего здоровья. Я понимаю, предложение необычное, впрочем, как и вся ситуация. Но, возможно, ты захочешь побыть инкогнито, пока не вернется память. Заодно немного развеемся. С меня вино, кино и домино.

— Твой отец поедет с нами? — уточнила она.

— Дался тебе мой отец, — вскочил Роберт и прошелся по комнате. «Ну нет, ангел синеглазый, ты меня с чаем сделал, конечно, будь здоров. But I am not just anyone»[2]. Теперь и речи быть не могло, чтобы оставить ее здесь. Последствия подобного шага предстали перед ним обнаженно и без прикрас. Ревность пронзила его сознание и превратилась в жгучее желание завладеть Юлей всей без остатка, со всеми ее чувствами, мыслями и бездонными зелеными глазами. Глубже чем это дано человеку. Он окружил бы ее любовью и заботой, как будущего птенца скорлупой, кожа к коже. — Нет, я предлагаю тебе поехать вдвоем. Или Эдвард перевезет тебя в больницу до моего возвращения.

— А как я поеду без документов?

— Так ты согласна? — обрадовался он.

— Похоже, авантюризм мне больше по душе. Даже если ты окажешься разбойником, я предпочту отправиться с тобой за семь морей, а не лежать в больнице, какой бы замечательной она ни была.

— Значит, ты не боишься разбойников? — Роберт шутливо нахмурил брови.

Она откинулась на подушку и посмотрела на него:

— Я боюсь того, что понятия не имею даже в каком городе нахожусь.

— В Петербурге. Ладно, ни о чем сейчас не думай, постарайся уснуть. Как говорят у вас, утро вечера мудренее. Спи, прекрасная принцесса, я решу все твои проблемы!

— Принцесса? Можешь и так меня называть! — Она положила руки на лоб и жалобно протянула: — Опять голову скрутило.

Роберт достал из кармана таблетку и подал ей со стаканом воды.

— Выпейте, ваше высочество, это снимет боль и поможет вам уснуть, — тоном, не допускающим возражений, произнес он.

— Спокойной ночи, принц, — Юля приняла лекарство и закрыла глаза.

Роберт нежно взял ее за руку. Он подождал, пока Юлино дыхание станет ровным, устроился рядом в кресле и вскоре заснул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

[1] God! What do I have to do with her? (англ) — Господи! Что мне с ней делать?

[2] But I am not just anyone (англ. слэнг) — но и я не лыком шит.

Глава 4