V – значит Вендетта - Sabrina Morgan

Sabrina Morgan

V – значит Вендетта

Пролог.

Семья – это самые близкие, родные люди, которых мы очень любим, которые дарят нам тепло и помогают в сложных ситуациях. Это родной дом, тёплый, уютный и безопасный. Семья – это маленький мир, в котором всё понятное, привычное и дорогое. Это основа нашего общества. Настоящая семья – это больше, чем просто быть родственниками. Это особое отношение друг к другу, любовь, взаимоуважение, помощь и понимание. Это когда каждый человек уникален и незаменим, как и то, что он несёт в себе. До поры до времени, так было и у меня…

Я родилась в обычной среднестатистической семье, была единственным ребёнком, поэтому родители буквально пылинки с меня сдували. Моя мама относится к разряду опытных домохозяек, а папа – обычный рабочий на стройке. В свободное время он посещал различные шабашки в надежде заработать лишнюю копеечку, так как тех денег, что платили на его основной работе, нам нахватало. Нет, мы не бедствовали, но бывали времена, когда ужин и завтрак уходили на второй план из-за нехватки продуктов. Со временем я свыклась и начала есть в разы меньше, что, как ни крути, но повлияло на вес и общее здоровье.

Я часто вспоминала наши вечерние посиделки за большим столом. Несмотря на всю усталость, отец всегда находил силы улыбаться и всячески развлекать нас увлекательными историями по типу той, когда его коллега выровнял весь пол, залил цементом, но из-за собственной глупости остался на воображаемом «островке».

Нередко мужчина приходил домой выбеленный с ног до головы. Смоляные волосы, тёмные ресницы и брови покрывались белым веществом, от чего папа походил на живого снеговика. Его глаза отчётливо выделялись на светлом «полотне». Такие яркие, глубокие радужки цвета неизведанного моря. Мы все являемся носителями этого оттенка, поскольку он доминирует как у матери, так и у отца. Следовательно, я тоже могу похвастаться редкими красками на своём лице.

Мой отец был высокорослым брюнетом, имеющим бледную кожу, острые очертания лица, умеренные губы и, конечно же, глаза цвета океана. Если на вид мужчина выглядел довольно грозно, то на деле он представал перед всеми самым бурным весельчаком, озорником, юмористом и просто душой компании. А для меня – добрым, милым и заботливым папой. Я души в нём не чаяла…

Мама готовила вкусного цыплёнка, который был для меня своеобразным деликатесом и являлся одним из наилучших блюд. Женщина имела поразительные способности к готовке. Всё, что творила мама своими руками, буквально таяло во рту! Всё, но помимо моей головы. Оу, эта женщина была творческой личностью и горела безумными идеями, которые воплощала в жизнь, вплетая в длинные косы искусственные цветы, пышные банты и цветастые ленты.

В отличии от папы, мама не могла похвастаться высоким ростом, как у фотомодели. Женщина едва до ста пятидесяти пяти дотягивала, но эта миниатюрность придавала паре излишнего шарма. На фоне друг друга мать с отцом отлично гармонировали и дополняли друг друга. Мама – жгучая миниатюрная брюнетка, достаточно худенькая и стройная, и папа – здоровый бугай, что походил на самого устрашающего амбала.

Несмотря на разные габариты, она не боялась отвесить мужу смачный подзатыльник за идиотскую шутку или поступок. Была убеждена в том, что эта процедура мгновенно подействует. Именно такой была моя мама: грозная, смелая и стойкая. Она была удивительной женщиной…

Я чувствовала себя самой счастливой на земле. Казалось, ничто неспособно нарушить наше семейное спокойствие, но это было ошибочное суждение.

Тем вечером мы, как обычно, ждали возвращение главы семейства. Папа задерживался, аргументируя это тем, что его нагрузили дополнительной работой, и он прибудет порядком позже обычного. Мама замечала, что последнее время он словно сам не свой, но старалась всячески не показывать беспокойство в моём присутствии. Несмотря на юный возраст, я всё прекрасно понимала, но банально не решалась высказывать какие-либо претензии, так как знала, что мужчине приходится несладко. Начальник – зверь. В этом я убедилась, подслушав их телефонный разговор прошлым вечером. Противный голос из трубки злобно рычал, осыпая папу несусветными словами, о существовании которых я даже не знала! Нахальный, дерзкий и бесцеремонный. Дикий диктатор и просто слишком самоуверенный в себе и своих силах человек. Он сразу мне не понравился.

Время шло, секунды сменялись минутами, а минуты – часами, но папы всё не было. Мама заметно напряглась, когда неподалёку от нашего домика остановилась пара, состоящая из тёмных машин. Я была маленькая, поэтому не почувствовала какой-либо угрозы.

Почуяв неладное, женщина отправила меня наверх, а сама осталась на кухне в ожидании «чего-то». В доме горел свет, поэтому нетрудно было догадаться, что хозяева однозначно у себя. Я сидела в комнате, тщательно закрашивая белое пространство раскраски. Мне нравилось это долгое и кропотливое занятие. Оно развивало не только выносливость, но и внимательность, своеобразную аккуратность.

Когда этажом ниже раздался оглушительный грохот, я подпрыгнула на месте. В груди что-то ёкнуло. Я на цыпочках вышла из своей комнаты, скрываясь за ближайшей стеной. Из «тайника» открывался прекрасный вид на всю гостиную, а вот непрошеным гостям, что находились по ту сторону баррикад, было совершенно не видно моего укрытия. На руку играл полумрак, что царил на верхнем этаже нашего жилища.

По недолгому разговору я поняла, что неизвестные настроены решительно. Они говорили о каких-то долгах, о том, что время вышло и пора платить по счетам. Я хлопала ресницами, не понимая, о каких долгах идёт речь. На вопрос, есть ли в доме кто-то ещё, мама ответила стойкое «нет». Я удивилась. Она соврала! Впервые в жизни!

Доски подо мной предательски заскрипели, в следствии чего амбалы, что внаглую ворвались к нам домой, устремили взгляд в мою сторону. Я замерла, не в силах сдвинуться с места. Один из них глядел мне прямо в глаза…

Его радужки имели глубокий серый оттенок и отдавали видимой холодностью. Никогда не встречала столь пронзительных серых глаз. Они оказались первыми. Такие хмурые, словно тучи в сумрачный день, как морозные капли во время сильной грозы. Левый мог с уверенностью похвастаться едва заметным желтоватым пятнышком. Но кровь холодела в жилах далеко не от жёлтого цвета, а от глубокого шрама под тёмной тонкой бровью, что тянулся прямиком к редким ресницам. Он отпечатался в моей памяти чёрной черничиной кляксой, незабываемым мрачным поглощающим пятном.

Не выдержав, мама выхватила из ближайшего ящика огромный кухонный нож и крикнула одно-единственное: «беги». Женщина бросилась на одного из налётчиков в надежде задержать его и дать мне время уйти.

Я не стала бежать. Стояла на месте, как вкопанная, наблюдая за ужасающей картиной: здоровяк, что умело скрутил хрупкую женщину и, видимо, делает это не впервые, грубо, без