Глаз дракона - Андрей Коба

Глаз дракона

От автора

Всем доброго времени суток.

Дорогие любители чтения книг.

У основной арки повествования появилось небольшое дополнение в виде рассказа. Которое осталось за кулисами. Для любителей жанра со спин-оффами, думаю должно понравиться. Да и просто интересно, поскольку в спин-оффе рассказываются более подробно некоторые детали мира. Начиная писать книгу «Глаз дракона», то в принципе не думал, что такое возможно.

Но затем подумалось «А, что если?».

И книга «День, изменивший мою жизнь» стала тем самым «Что, если?».

Этот рассказ о том, что осталось за кадром. Где были, а так же что делали некоторые герои, до того как встретились с основным персонажем.

Действия разворачиваются одновременно (после четвёртой главы основной арки).

— «Глаз дракона»

— «День, изменивший мою жизнь» (Спин-офф) Читать нужно (после четвёртой главы основной арки).

В планах: «Эллюрийское кольцо», это вторая книга и ещё несколько произведений.

Глава первая

Жестокая правда

Гэйред это городок, с численностью населения не превышающей шестидесяти тысяч человек. Он находиться далеко от основных узлов цивилизации. А удачное расположение, делает его неплохим курортным городом. Прямой выход в океан, позволяет путешественникам и мореплавателям заходить в порт. Одни пополняют свои припасы и снова уходят в плаванье. Другие заселяются в отелях и загорают на пляжах. Отдыхающим хорошо и горожане таким образом на жизнь зарабатывают. Конечно же в Гэйреде есть и кинотеатры и супермаркеты. Довольно высокий выбор развлечений. Здесь даже проводится ежегодный турнир по ловле рыбы. У кого за сутки будет самый большой улов. Тот от мера города при поддержке губернатора, получает хорошие призовые. В центре города возвышались многоэтажки. Самые высокие доходили до двадцати этажей. Но существовали естественно и частные сектора. Там находились дома не превышающий двух этажей. С собственными огородами и фруктовыми деревьями.

Возвращаясь поздним вечером с рыбалки, Стив со своим другом Рином. Обговаривали участие в ежегодном турнире по ловле рыбы. Этот юноша был крепкого телосложения. Его русые волосы и глаза зеленоватого оттенка, совсем не сочетались друг с другом. Рин даже постоянно подтрунивал его перекраситься в чёрный цвет. «Так ты хоть будешь похож на ведьмака. Готика все дела. Нынче это пик моды.» Стив лишь отмахивался, заканчивая на этом разговор.

Одевался он довольно просто. Лёгкая рубашка, чёрные штаны по верх накинут длинный тёплый серый плащ. В целом, плащ нужен только для утренней и ночной рыбалки. Когда возле берега становилось прохладно. Но ему всегда было довольно комфортно в нём. Это Рин пытался стянуть плащ с себя при любой возможности. «Мол, мы с тобой как из средневековья сбежали. Мне неловко в нём ходить. Люси как видит, постоянно смеётся. Это все из-за тебя! Прекращай косплеить древний век.» Бормотал тот каждый раз.

Его друг Рин внешне почти схож. Светлые волосы и не менее крепкое телосложение но глаза конечно отличались — карие. Из-за того что их называли братьями, Рин подыгрывал надевая постоянно на рыбалку подобный плащ. И выглядели они тогда одинаково. Два косплеера фэнтезийного мира с гномами. Родителей к сожалению Стив потерял ещё при рождении. И жил со своей тетей Трейси в этом небольшом городке.

Сегодня друзья возвращались позже обычного. Стив уже осознавал, ему не избежать праведного гнева. В последнее время, тётя постоянно была чем-то обеспокоена. Понять в чём дело, конечно же не имелось возможности. Тётя ничего не рассказывала.

Попрощавшись с другом у забора, остановился возле калитки. Трейси было не больше сорока лет. Её каштановые, густые волосы опускались ниже плеч. А голубые глаза пронзительно смотрели на Стива. Когда она злилась, приятный голос имел обыкновение менять свою природу. Так наверное бывает с каждым в такие моменты.

— Я тебя столько раз просила, чтобы домой так поздно не возвращался! — Взволновано произнесла Трейси. — Разве можно быть таким безответственным? Ты хоть представляешь, как я переживала. Ты говорил, что придёшь к шести часам, а сейчас сколько? — Двенадцать — так на минуточку! — Стив хотел оправдаться, но тётя посмотрела на него холодным взглядом, в котором чувствовалась какая-то невыразимая боль. — Пожалуйста, ничего не говори, заходи скорее в дом и иди ужинать. А я пойду отдыхать — устала очень, если понадоблюсь — я у себя.

Что-то изменилось в ее голосе, как-будто пришло осознание тщетности попыток что-либо объяснить «сыну». Женщина хотела что-то сказать, но не смогла молча лишь пошла в свою комнату. Стив давно заметил некую странность в проявлении тети. Которая взрывалась как вулкан, а потом резко вдруг становилась подобно угасающему угольку. Он понимал, что-то беспокоило ее, какая-то скрытая тревога постоянно присутствовала в их общении. Но Стив был так голоден, что все мысли сейчас стекались в кухню, откуда доносился божественный, пряный аромат любимой шарлотки.

Поев, он улёгся в своей кровати, с сильным желанием погрузиться в сон, но мысли о тете никак не отпускали. Что позволило понять, как сильно она его любит, а он так часто обижает ее своей невнимательностью. И что крик ее, столь им не любимый, — ведь тоже, по сути, проявление любви, любви, которая находится в плену у страха. Потом Стив вспомнил детство, как Трейси ему, еще совсем маленькому, читала сказки на ночь, и вдруг снова ощутил то бесконечное чувство спокойствия. Ведь когда тётя находилась рядом, он не боялся ничего на свете. Она его воспитывала словно родного сына, а он её любил как родную мать.

Родители Стива погибли очень давно. Настолько, что даже не знает как они выглядели, какими были, и где жили до той роковой минуты. С этими размышлениями парень погрузился в сон.

Ему снилась ночь, причем в ней ощущалось что-то зловещее. Три человека в чёрных плащах и капюшонах, закрывавших лица, подошли к домику, в котором царил смех и веселье. Несколько минут неизвестные стояли и наблюдали, вглядываясь в освещенные светом окна словно хищники, выжидая удобного случая, чтоб атаковать свою жертву. И этот холодный контраст света и тьмы поднимал с глубин души Стива какую-то вековую ненависть, словно в нем пробуждалась какая-то память. И этот сон казался настолько живым, что начинал просачиваться сквозь завесу реальности. И каждая деталь оставляла неизгладимый отпечаток на теле его души. Он видел, как люди вошли в калитку. Раздался скрип. В сумерках ночи звук был настолько звонким, что собаки