Наш необъятный океан - Штефани Сантер Страница 2

Глава 2

Эми

– Мисс? Можно попросить вас последовать за мной?

Я с трудом сглатываю, собираю все свое мужество и мотаю головой.

– Нет. Сначала я хочу с ним поговорить!

Ненавижу, когда голос дрожит. Вдобавок глаза щиплет невыносимо, и все же я сдерживаю слезы. Иначе кто меня воспримет всерьез?

Секретарь советника Уолби смотрит на меня непонимающе. Я упорно отказываюсь идти с ним, и тогда он раздраженно качает головой и хватается за телефон.

– К сожалению, вы не оставляете мне выбора. Если не покинете добровольно здание мэрии, я звоню в полицию.

До меня уже дошло, что он не блефует, но я не трогаюсь с места. Не показывай страха, Эми! Если ты сейчас струсишь, этого не сделает никто!.. Я расправляю плечи. Неопреновый костюм для плавания сковывает движения; я только теперь начинаю понимать, что промокла до нитки. А еще босая и вся в песке.

Пол в западном крыле мэрии застелен светлым персидским ковром, и на нем отчетливо видны следы грязных ступней – доказательство того, что я пробежала через весь этаж. До кабинета Уолби, советника по охране окружающей среды. Однако его на месте нет; во всяком случае, так утверждают сотрудники.

Я поднимаю глаза к потолку, чтобы предательские слезы не вырвались наружу и не покатились по щекам. Больше ничего не чувствую – и в то же время чувствую все. Бессмысленно чего-то требовать и на что-то надеяться; резервного плана тоже нет. Зато каждым миллиметром кожи я ощущаю высохшую морскую соль, мокрые волосы и особенно одну непокорную прядку, которая упорно липнет к ресницам, хотя я уже в пятый раз дрожащими пальцами заправляю ее за ухо.

В животе завязываются узлом ярость и тоска. Ничего не изменить. Последний шанс упущен…

Несколько часов спустя я сижу в полицейском участке и пялюсь через решетку камеры на мигающий автомат с напитками.

Вспыхнул.

Погас.

Снова вспыхнул, на сей раз с противным звуковым сигналом.

Погас.

Кажется, мой пульс уже синхронизировался с хаотичным ритмом неисправного светодиода.

– Вы должны уметь как-то отслеживать сигнал! – внезапно доносится пронзительный женский голос.

Я устало поднимаю голову. К сожалению, входная дверь находится за углом, и что там происходит, из камеры не видно.

– Мы определяем местонахождение сотового телефона только в экстренных случаях. Кража к таковым не относится, и…

Ответ сотрудника полиции тонет в раздраженном крике.

– Пожалуйста, успокойтесь!

– У МЕНЯ ЭКСТРЕННЫЙ СЛУЧАЙ! На телефоне было одно из последних фото песочных часов!

По какой-то причине эта информация разом меняет всю ситуацию.

– Песочные часы Эзры Афзала? – заинтересованно переспрашивает кто-то. И сразу раздается скрип офисных стульев, – похоже, к разговору присоединились и другие коллеги. Каждый готов предложить свою помощь.

– Может, вам лучше присесть?

– Я принесу вам попить.

– Не волнуйтесь, мы приложим все усилия…

– Продиктуйте, пожалуйста, серийный номер украденного телефона!

Я пытаюсь вытеснить воспоминания о том, как нелюбезно отнеслись ко мне, и начинаю прислушиваться к разговору.

Минуты тянутся бесконечно. Я по-прежнему заключена в мокрый, пахнущий затхлой водой костюм, который вместе с включенным на полную мощность кондиционером совсем меня заморозил. Прикусываю нижнюю губу, чтобы зубы не стучали.

– Аманда Ламар? – У камеры возникает человек в форме. – За вами пришли.

Я уже близка к тому, чтобы наконец вздохнуть с облегчением – мне срочно нужен горячий душ. И постель. Просто хочу домой, забиться в нору и поспать. Однако затем вижу, кто стоит за спиной у полицейского, и вдох застревает в горле. Лучше бы мне провалиться на месте! Эт-того н‐не может быть!

– Все в порядке? – ошеломленно спрашивает Дарелл, глядя на меня.

Я точно знаю, что он увидел, потому что в углу рядом с автоматами с напитками кто-то прислонил к стене несколько старых зеркал. Большие, выпуклые зеркала – такие обычно висят на плохо просматриваемых перекрестках. В камере у меня было достаточно времени, чтобы как следует рассмотреть свое искаженное отражение. Глаза красные, спутанные светлые волосы высохли и стали, как солома – даже прикасаться не хочется. Вдобавок пепельное лицо, на котором выделяются веснушки. Вероятно, в последние шестьдесят секунд я побледнела еще сильнее, поскольку с трудом сдерживаю панику и могу в любой момент сорваться. И я не знаю, что вот-вот со мной случится. Может, закричу или заплачу. А может, от перенапряжения начну хохотать, и тогда меня окончательно сочтут невменяемой. Проверять это не хочется; я поспешно вцепляюсь в воротник своего неопренового костюма – так меньше чувствую себя загнанной в угол.

– В порядке, насколько это возможно, когда тебя вытаскивает из обезьянника твой университетский преподаватель, – отвечаю я со слабой улыбкой.

В отличие от меня Дарелл одет в нормальный костюм и выглядит достаточно солидно, чтобы полицейский отступил на пару шагов в сторонку и позволил нам поговорить. Если мне снится кошмар, сейчас идеальный момент, чтобы пробудиться. Однако бетонные плитки под моими грязными ступнями, к сожалению, слишком реальны. Они шероховатые и твердые, такие не могут присниться.

Дарелл молча кивает. Возможно, ему тоже требуется какое-то время, чтобы привести в порядок мысли.

– Я должна была что-то предпринять, – поспешно объясняю я.

Он снова кивает.

– Порой приходится мириться с тем, чего не можешь изменить. – Он сочувственно похлопывает меня по плечу. – Иди домой, Эми.

– Но…

– Я все здесь улажу.

На сей раз киваю я. Остается только смириться. День прошел, шансы на успех закончились вместе с ним. И последняя соломинка: оказавшись на почти пустой парковке перед полицейским участком, я понимаю, что мой рюкзак с телефоном, деньгами и одеждой по-прежнему в раздевалке на пляже. Надо идти через полгорода. Босиком. И я иду. Надеюсь, после этого так устану, что засну немедленно.

Где-то на полпути, миновав Новембер-авеню, я прекращаю делать вид, будто держу себя в руках. Сжимаю кулаки, отпускаю на волю все свое самообладание и начинаю беззвучно плакать. На темных улицах ни единого человека, кроме меня. Солнце давно зашло, луна еще не взошла. Объятая темнотой, я на минуту начинаю верить, насколько бесперспективна на самом деле была моя задумка. И как горьки мои слезы, когда в лицо бьет холодный ветер, а отдельные слезинки ощущаются, как ледяные капли.

Прежде чем позвонить в домофон, я старательно заметаю все следы отчаяния – а именно вытираю нос и глаза рукавом мокрого гидрокостюма. Затем выжидаю еще пару секунд, чтобы совсем успокоиться, делаю глубокий вдох и нажимаю кнопку.

Возможно, череда моего «везения» продолжится и соседки по квартире нет дома. Тогда придется ждать всю ночь на улице. Взгляд уже выхватывает ветхую скамью в нескольких метрах от дома. По счастью, после сигнала домофона дверь поддается внутрь, и я вваливаюсь на лестничную площадку.

Сверху доносится голос Фрейи, эхом отражаясь от стен.

– Где ты была? – кричит она, держась за перила и глядя вниз. – Что случилось?

– Долгая история, – отвечаю я, поднявшись на третий этаж. Затем протискиваюсь мимо соседки и хочу прошмыгнуть прямиком в ванную