Любовницы Пикассо - Джин Макин Страница 9

Я хотела ощущать любовь и страсть будущей жены, но вместо этого чувствовала внутреннее онемение, которое только усиливалось после смерти матери.

– Прими решение, Алана, – сказал Уильям, когда мы ужинали вместе в последний раз. – Ты не становишься моложе, а я не могу стать партнером в бизнесе, пока не женюсь.

Судя по его тону, было ясно, что он в первую очередь думает о партнерстве, а не о романтических отношениях, если в его жизни вообще оставалось место для романтики. Я пыталась представить себя в домашнем платье с фартуком, встречающей его у двери после работы в офисе. Курица в духовке, шоколадный пирог с обсыпкой, коктейли к десерту… Пыталась, но не смогла.

Я заснула в гостинице на огромной кровати с латунным изголовьем, стараясь вообразить Уильяма рядом с собой, а себя – его женой. Но мне приснилась мать, наш последний вечер.

– Тебе не следует оставаться одной, – сказала она. – Это слишком тяжело.

Когда я проснулась с первыми лучами рассвета, то обнимала себя так крепко, что ныли руки. В комнате стоял осенний холод, и я оделась как можно быстрее, забывая о сне и о своей утрате.

Мне понадобилось пятнадцать минут блужданий по выцветшим коврам в разных коридорах, пока я не нашла кафетерий. Гостиница оказалась больше, чем я представляла, когда наткнулась на нее в темноте накануне вечером. Просторные коридоры сменялись маленькими, одни комнаты вели в другие. Вверх по широкой лестнице, вниз – по узкой. В одном из тупиков я оказалась вне помещения, на маленьком балконе. У меня закружилась голова, но вид на реку был ошеломительным. Неудивительно, что существовала целая художественная школа реки Гудзон.

– Вижу, вы нашли нас, – сказал мужчина, зарегистрировавший меня вчера. Он проводил меня к столику у окна с видом на довольно запущенный сад. – Здесь можно заблудиться. Отель был построен в те времена, когда большие дома напоминали поселки, а слуги знали все улочки и переулки. – У него на поясе болталось полотенце, и он держал в руках кучу грязных тарелок. – Как насчет омлета?

– Отлично. И кофе, пожалуйста.

– Меня зовут Джек Бреннан. Я бы пожал вам руку, вот только они заняты. Извините, что не представился вчера, но вы выглядели слишком усталой.

Он улыбнулся так, что веснушки на его лице разошлись в стороны, словно тусклое созвездие на фоне бледного неба.

– Здравствуйте, Джек Бреннан! – сказала я. – Вы работаете в две смены?

– Это потому, что я владелец. Мое утешение или проклятие – в зависимости от того, как работает водопровод в любой конкретный день. Унаследовал это место вместе с налогами и облезшими обоями. Куда вы направлялись вчера?

Это был дружелюбный вопрос, но с намеком на близость, как будто мы были старыми друзьями.

– Чир-Холл.

– Собираетесь встретиться с Мерфи? – Он внимательнее посмотрел на меня, нахмурив брови, – то ли с любопытством, то ли с неодобрением.

– Я останусь еще на ночь или на двое суток, – сказала я. Пусть я и не могла позволить себе желанную поездку во Францию, но можно было провести несколько дней трудового отпуска на Гудзоне.

– Отлично, у нас полно места! – с энтузиазмом отозвался Джек. – Теперь позвольте мне унести эти тарелки на кухню, и я приготовлю вам завтрак.

– Спасибо. Еще мне нужно позвонить… Здесь есть платный телефон?

– Нет, но можно воспользоваться телефоном на стойке регистрации. Только не очень долго и не слишком далеко, пожалуйста!

Из дверного проема в дальнем конце комнаты донесся грохот, звон бьющегося фарфора и приглушенный крик. Джек поморщился и пошел узнавать, что за катастрофа случилась на кухне. Когда он спешил, его походка становилась дерганой, и он подволакивал правую ногу.

Должно быть, он почувствовал мой взгляд, поскольку ненадолго обернулся.

– Южная часть Тихого океана, – сказал он. – Шрапнель.

* * *

Покончив с кофе и омлетом, я направилась к стойке регистрации и воспользовалась местным телефоном для короткого звонка Элен, которая временно подрабатывала копирайтером в банковском холдинге «Ганновер» на Пятой авеню.

– Ну да, – сказала она, когда телефонистка соединила меня с ее офисом. – Уильям уже два раза звонил мне. Где ты остановилась, какой у тебя номер?

Я продиктовала ей телефон и промямлила вопрос, отвернувшись от шумного семейства, которое выстроилось в очередь для выписки.

– Что ты сказала? – спросила Элен. – Говори громче и побыстрее. Я не хочу, чтобы меня уволили за прием личного звонка.

– Кто-нибудь еще, кроме Уильяма, спрашивал обо мне?

Она сразу же поняла, что я имею в виду.

– Нет. Все чисто.

– Отлично, спасибо. Как твоя работа?

– Пока неплохо, если корректура статьи о важности накопительного счета в банке – это то, о чем ты мечтаешь. В целом я предпочла бы писать о Джексоне Поллоке [21].

– Нужно верить в лучшее, – сказала я.

– Тебе тоже. Удачи с Сарой!

* * *

К десяти утра я находилась в дороге и пребывала в хорошем расположении духа, проезжая по загородным дорогам мимо сосновых рощ, пастельных домов с дубами во дворе, окрашенными в золото и бронзу, и белых березовых перелесков. Виды были такими чудесными! Я почти жалела, что не изучала классических пейзажистов вместо модернистов вроде Пикассо.

Но теперь, когда я находилась лишь в нескольких минутах пути от Сары – от разговора о Пабло Пикассо с его знакомой, я ощущала первый восторг охотника за сокровищами, который видит римскую монету, выглядывающую на месте раскопок.

Как хорошо она его знала? И, кстати говоря, как близко Пикассо был знаком с ней? Что за женщиной была Сара? Мне казалось, что, если все пройдет хорошо, я смогу узнать о Саре больше, чем о своей матери. О моей любимой, скрытной, приводившей в бешенство матери.

Я гадала, была ли Сара подругой Ирены Лагю. «Когда я получу эту работу, Ирена, ты обеспечишь меня информацией для следующей статьи», – мысленно обратилась я к ней. В книжном магазине я обнаружила запыленный каталог ее картин с парижской выставки 1923 года и была потрясена формами, красками и чудесными образами женщин, созданными с точки зрения другой женщины, а не мужчины. Но, как и Пикассо, Лагю находилась во Франции. Как я могла добиться интервью с ней?

Наконец, я нашла Чир-Холл, и он оказался очаровательным каменным домом среди кустов и высоких деревьев, окруженным старинной каменной оградой. Длинные веранды обрамляли фасад на обоих этажах здания.

На звонок ответила неулыбчивая горничная в накрахмаленном белом переднике.

– Скажите, пожалуйста, миссис Мерфи дома?

– Возможно, – ответила горничная. – Это зависит от того, кто спрашивает.

– Кто это, Марта? – окликнул голос изнутри.