Любовь с чистого листа - Кейт Клейборн

Кейт Клейборн

Любовь с чистого листа

Kate Clayborn

Love Lettering

Copyright © 2020 by Kate Clayborn

Cover design by Kensington Publishing Corp.

Cover design by Kristine Mills

Cover photographs © Shutterstock

© Четверикова Ю., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022

«Любовь с чистого листа» — это калейдоскоп удивительных открытий. Подобно искрящемуся на солнце бисеру, из которого складываются волшебные узоры, Кейт Клейборн подсвечивает самые главные темы нашей жизни, и ты вдруг понимаешь, что никогда не смотрел на любовь и дружбу под таким углом. Эта добрая история дарит надежду, которой хочется поделиться со всем миром.

«Эта книга разбудит вас посреди ночи, потому что вы успеете соскучиться по ее совершенно несовершенным героям».

«Персонажи Кейт Клейборн настолько реальны, что я забыла, что читаю художественную литературу».

Посвящается маме, научившей меня всему о жизни в искусстве

Глава 1

Воскресенье, я работаю в гротеске.

Жирный шрифт для заголовков — так пожелал клиент, — макушки сплющены, как крыши и столешницы, каждая буква тянется, старается и требует, чтобы ее увидели.

Все буквы прописные, но не потому, что ей нравится кричать — по крайней мере, мне так кажется, хотя однажды я увидела, как ее муж дал их малышу глотнуть немного кофе, и от ее взгляда у него, наверное, весь подбородок облысел за сутки. Нет, я думаю, что ей просто не нравится, когда что-то выходит за дозволенные рамки. Все ровное, однообразное, без отвлекающих факторов, чтобы глазу было не за что зацепиться.

Черные и серые чернила — с этим она еще будет мириться, но не более. Это не шутка. Однажды я увеличила трекинг и добавила чуть-чуть металлика — тонкие золотистые линии к вертикальным элементам каждой буквы. Строгая нота ар-деко, с которой, я была уверена, она смирится, но открыв планер (черный, в точку, формат А4, никакой вычурности), она захлопнула его, не прошло и десяти секунд, и двумя пальцами отодвинула от себя. Рукав ее черного кашемирового свитера точно был частью этого заявления.

— Мэг, я плачу тебе не за декор, — сказала она. Будто декор — это удел хламосборщиков и наемных убийц.

Это женщина в стиле гротеск.

А я? Все эти бренды вроде транспортных компаний — большие, массивные, строгие буквы — не в моем стиле. Не в моем привычном… как там написали в прошлогоднем «Нью-Йорк таймс»? Причудливый? Жизнелюбивый? Озорной? Вот, точно: не в моем привычном причудливом, жизнелюбивом и озорном стиле. Но еще в «Нью-Йорк таймс» написали, что с буквами я могу сделать что угодно. Этим я и занимаюсь в воскресенье.

Вздыхаю и смотрю на лист передо мной, где набросала своим карандашом Staedtler буквы:

М-А-Й

для наступающего месяца. Достаточно крупно, «А» даже пересекает центральную линию. Слово очень… очень короткое, у него мало возможностей, в отличие от моих клиентов, которым хочется красивый весенний узор перед разворотом на месяц: крупные мазки, изящные завитки на концах букв, провозглашающих радость нового месяца. Я сделала уже четыре «Цвети на своей клумбе», три «Май цветет!», а также индивидуальный запрос на «Страстный месяц май» от сексолога, у которой офис в элитном квартале Бруклина и которая сказала мне поразмышлять, не намекает ли моя коллекция карандашей на что-нибудь конкретное.

— Конкретнее моей работы? — спросила я, на что в ответ получила очень осудительно вздернутую и очень ухоженную бровь. Бровь сексолога, которая будто говорит: «Я знаю, какая пустошь у тебя в половой жизни». Планер у нее в розовой кожаной обложке с золотистой кнопочкой. Надеюсь, она понимает всю иронию.

Я беру свой любимый линер из линейки Micron, тонкий и острый — ни на какие перспективы в половой жизни, я надеюсь, не намекающий — и безразлично тычу им в обшарпанную деревянную столешницу. Сегодня это мое рабочее место. В магазине тихо, осталось полчаса до закрытия.

Местные по выходным нечасто заходят, потому что здесь собирается толпа приезжих с того берега реки и туристов, прочитавших о «ламповом канцелярском магазинчике» в Бруклине, которую Сесилии удалось превратить в обязательную для посещения достопримечательность, по крайней мере для тех, кто не прочь закупиться. Но и такие покупатели давно разъехались, набрав полные пакеты милых открыток, коробочек с дизайнерской бумагой, профессиональных ручек, маркеров и карандашей, кожаных блокнотов и, возможно даже, купив парочку довольно дорогих дизайнерских подарков, которые Сесилия выставляет перед входом… В былые времена, когда я работала здесь чаще, мне нравились эти моменты тишины, когда в магазинчике нет никого, кроме меня, моего ни на что не намекающего линера и листа бумаги. И вся моя работа в этот миг — творить. Играть буквами, экспериментировать с их формой, раскрывать их возможности.

Сегодня это затишье меня не радует. Наоборот, мне хочется, чтобы вернулась эта воскресная суета, потому что она мне нравится: шум, люди, лицом к лицу с новыми лицами. Сначала я думала, что чувствую себя так с непривычки, оттого что долго не прикасалась к телефону — вынужденный отдых от всех этих красных кружков с уведомлениями, которыми кишат иконки моих соцсетей. Это лайки и комментарии к видео, которые я когда-то выкладывала ради удовольствия, а теперь почти всегда для спонсоров. Видео, где я демонстрирую брашпены, которыми вообще-то почти не пользуюсь, или плавным движением руки делаю изящный росчерк, где пролистываю толстый планер с уголками, отделанными фольгой, который я не смогу продать и в итоге просто подарю.

И все-таки я поняла, что это не только из-за смартфона. Все дело в отдыхе от списка основных задач, который я прикрепила над рабочим столом в своей комнатушке. Причудливо оформленный,