Суженый босс - Меган Куин

Меган Куинн

Суженый босс

Пролог

РЭТ

— Рэт Уэстин, мой босс, мой главнокомандующий, мой правитель в Гуччи…

— Я не ношу Гуччи.

— Смирись с этим. — Она подмигивает и прочищает горло. — Мистер Большая Шишка, Прелестница в штанах и раздражитель сп…

— Господи… боже.

Я провожу рукой по лицу.

— Окажешь ли ты мне великую честь… — Она покачивается на согнутом колене и сжимает мою руку, чтобы не упасть. — Ты… — Она плачет, ее голос дрожит. — Прости, я никогда не делала этого раньше.

— Очень надеюсь на это, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Не думала, что буду настолько эмоциональной. — Глубоко вздохнув, она заканчивает: — Окажешь ли ты мне величайшую честь и станешь моим суженым?

Боже, с ней всё не так просто.

— Почему ты так сказала?

— Я что-то сделала не так? — Бормочет она себе под нос. — Я знала, что делаю что-то не так.

— Нет, почему ты сказала «суженый»?

— О, ты будешь моим суженым. Видишь ли, раньше так называли мужчин, которые собирались жениться… суженый. Но потом, в современном мире, суженый превратился в жениха. Но если ты женишься на мне, я с удовольствием сохраню за тобой почетный титул суженого.

— Не называй меня суженым.

— Суженый-ряженый? (прим. пер.: Суженый-ряженый — Тот, кто предназначен в женихи самой судьбой) — спрашивает она с дерзкой ухмылкой.

Как, черт возьми, я оказался в таком положении? С моей изворотливой и иногда раздражающей, но в основном эффективной помощницей, стоящей передо мной на колене… и делающей предложение.

Делает мне предложение.

В обтягивающих брюках с завышенной талией и подтяжках. Волосы, как обычно, стянуты в тугой пучок, она смотрит на меня сквозь очки в красной оправе, ее

ярко-голубые глаза блестят сквозь линзы, умоляя меня согласиться на эту нелепую затею, которую я предложил.

Да, я.

Как чертов идиот, я подумал: а почему бы не начать кошмарить отдел кадров и не попросить помощницу сделать мне предложение?

Озадачены?

Не волнуйтесь, я тоже.

С чего начать? Может, с самого начала?

Вот краткое изложение: моя бывшая, которая работала со мной, ушла от меня ради чего-то большего и лучшего. Мы никогда не говорим о ней, потому что она забрала мое сердце с собой. Вместо этого я полностью погрузился в работу. Я стал отшельником в собственном офисе, увольняя одного помощника за другим, потому что они были недостаточно хороши, или их голос раздражал меня, или они думали, что соль — это сахар и приготовили мне чашку отвратительного кофе, которая положила конец их карьере в «Уэстин Энтерпрайзис», — эта ошибка на их совести.

В свободное время — не то чтобы его было много, но когда оно есть — я слежу за двумя своими друзьями-идиотами, помогая им не испортить свою жизнь. Но теперь, когда они оба состоят в отношениях, основанных на любви и преданности, и один планирует свадьбу с моей сестрой, у меня гораздо больше свободного времени.

Есть вероятность, что они виноваты в моей погибели, в этой нелепой чехарде, в которой я теперь участвую.

Какое это имеет отношение к тому, что моя помощница делает мне предложение?

Видите ли, когда я искал очередного помощника, один из моих лучших друзей, Брэм, предложил прибегнуть к помощи его помощника, Лайнуса, чтобы тот помог мне найти кого-нибудь. Лайнус — дар божий, и я много раз предлагал ему огромную зарплату, чтобы он перешел в мою компанию, но, к сожалению, он верен Брэму… к сожалению.

Итак, Лайнус помог мне найти помощницу, и вот тут-то все и пошло наперекосяк.

Как только я увидел ее, понял, что это плохая идея.

Почему?

Потому что она чертовски красива.

Потому что она слишком дружелюбна.

Потому что каждой своей улыбкой и таблицей дел, которую составляет, она вызывает у меня желание перегнуть ее через стол и сделать своей.

Но, поскольку я явно не знаю, как принимать стоящие решения, я нанял ее в тот же момент, как только увидел.

И это было началом конца.

Хотите знать больше? Ну, на случай, если вы сгораете от нетерпения из-за моего ответа на ее предложение. Я согласился.

Вот история о том, как я стал суженым боссом.

Глава первая

ЧАРЛИ

Моя бабушка однажды сказала, что если я хочу показать кому-то истинную сущность, душу, я должна окружить себя вещами, которые люблю.

Смысл: если я хочу на кого-то произвести впечатление, я должна встретиться с ним в самой комфортной и торжествующей обстановке.

Так что, если мне нравится готовить, я хожу на кулинарные курсы.

Если я хочу читать — а я раз в неделю читаю исторические романы, — пропадаю в библиотеке.

Если выяснится, что мне нравятся камни, то буду помогать в каменоломне…или что-то в этом роде.

Вы поняли принцип.

Не то чтобы я пыталась с кем-то познакомиться в данный момент, поскольку, к сожалению, я «праздную» трехлетнюю годовщину того, как меня бросили у алтаря — да, это было весело, — но никогда не знаешь, когда у тебя наступит тот особенный момент с кем-то.

Поэтому я окружаю себя единственной вещью, которая делает меня счастливой.

Которая доставляет мне удовольствие и от которой у меня покалывает пальцы на ногах от волнения: организованностью.

Сцепив руки, я смотрю на баннер, висящий над входом в конференц-центр.

«Вторая ежегодная выставка канцелярских товаров в Нью-Йорке».

Я дома.

Обращаясь к незнакомцу, проходящему мимо, я говорю:

— Простите, сэр, не могли бы Вы сфотографировать меня на фоне этого великолепного знака? Мне нравится фиксировать такие моменты.

Одетый в отлично сшитый костюм, галстук, плотно завязанный на шее, он секунду смотрит на мой телефон, а затем забирает его у меня. Разочарованно выдыхает. Не скрывая раздражения, он отходит назад и занимает позицию.

— Вам не обязательно меня фотографировать, если это доставляет хлопоты, — говорю я, предлагая ему выход, поскольку он явно раздражен.

— Я взял твой телефон, так что просто встань как надо, и я сделаю этот чертов снимок, — огрызается он.

Ёлы-палы.

Очевидно, он находится вне зоны своего комфорта.

Не обращая внимания на его явное раздражение, широко раскидываю руки и, улыбаясь, смотрю на баннер. Считаю до пяти, прежде чем посмотреть на незнакомца.

— Получилось?

— Нет, кто-то прошел перед тобой.

— Оу, ладно. Еще раз.

Я снова поднимаю взгляд к баннеру, улыбаюсь и, досчитав до пяти, снова спрашиваю его:

— Получилось?

— Снова кто-то прошел.

— Беспредел. — Я улыбаюсь, а затем немного регулирую движение. Протягиваю