Грешники. Внебрачная дочь (СИ) - Елена Николаева

Елена Николаева

Грешники. Внебрачная дочь

Глава 1. Горе-модельер

Анна

— Мамуль, Кать, привет! — целую родных в щеки, открыв дверь. — Проходите на кухню, располагайтесь, а я пока что наши с Никой платья из чехлов вытащу. Хочу на них ещё раз взглянуть перед поездкой. Они такие красивые. Только что доставили из салона. Арсений заплатил за наряды слишком большую сумму! Боже мой, я так волнуюсь перед свадьбой. Как её пережить?

— Раз приняла его предложение, нормально переживёшь. Как и все невесты, — отрезает тётя в своей обычной прямой манере. — Главное, чтобы потом не жалела. Что-то слишком рассщедрился твой Арс. Небось к Бусинке пытается втереться в доверие, — улыбнувшись, опускает коробку с тортом на стол.

Мама принимается доставать из шкафчика чашки. Я вытаскиваю тарелки, вилки, ножи.

— А наша Никушка не очень-то его жалует, — добавляет тётя Катя. — Полгода, как вместе живёте, а детка никак к нему привыкнуть не может. Дядей Барсиком называет. Ты бы её немного приструнила. Совсем распоясалась, козявочка. Доведёт Барса-Арса до нервного тика, и будет вам сокрушительный звездец! Мужика трахнет инфаркт. Бумажную свадьбу не успеете отметить. Огонь, а не девка. И ничего, что семимесячной родилась. Хитрая, как лиса. В попе шило. За ней нужен глаз да глаз. Разбаловала ты её, Анечка. Как бы потом жалеть не пришлось.

Усмехнувшись, включаю электрочайник.

— Это потому что её нянчил бабский батальон. Подозреваю, что заслуга в этом твоя, тёть Кать. Арсений часто по командировкам мотается. Им нужно больше времени проводить вместе. Он с ней мало общается. Но он хороший. Добрый. Никушка полюбит его. Всему своё время.

— Неродная кровь, — вздыхает мама. — Вот и не тянется она к нему. Ну так где наше Золотце? — сразу же переводит тему, чтобы я не окуналась в прошлое. И я благодарна ей за это.

С тех пор, как вернулась из Европы побитой собачонкой, прошло почти четыре года. После первой неразделенной любви мне кое-как удалось собрать своё сердце по кусочкам, совладать с сильными чувствами, но шрамам так и не удалось рассосаться. Всё ещё ноют, напоминая о первом горьком опыте. Каждый раз, когда смотрю на Доминику, вижу в ней бывшего. Глаза, ушки, носик, острый подбородок, всё, как у него. Она даже хмурится как отец.

— Ника спит, — отвечаю после короткой заминки. — Набегалась во дворе с соседской девчонкой. Полчаса назад, как отмыла от грязи. Накормила и уложила в кровать.

— Пусть ребёнок поспит. А мы пока чай с тортиком попьём. Ты сладкое употребляешь, Ань? Что-то ты заметно исхудала. Барс посадил тебя на диету? — прищуриваясь, тётя осматривает меня с головы до ног. — Неужели разлюбит, если не дай бог пару килограмм наберёшь?

— Тётя, хватит шутить. Я знаю, ты его слегка недолюбливаешь, но он хороший, заботливый и…

— И зануда, каких свет не видывал, — весьма открыто озвучивает своё мнение. — Весь в свою профессорскую маман! Как ты с ним живешь? Он даже козявку из носа в мусорное ведро относит. Брррр!

— Нормально живу, — вспоминаю этот момент и сама начинаю хохотать. — Зато носки грязные не разбрасывает где попало.

— Ой, Анька, — отмахивается Катя. — Педант это диагноз! Что тут ещё скажешь? Я только посочувствовать тебе могу. Видела, как твой благоверный под линеечку карандашики раскладывает в кабинете. Затачивает и выравнивает тютелька в тютельку. А тюбики в ванной? Мне иногда хочется взять и на его глазах все экспрессивно перемешать! Жуть, — вздрагивает, словно от озноба.

— Кать, ну хватит. Порежь лучше торт. Мы с Аней платье свадебное распакуем. Посмотрим, что там Арс ей купил. Нужно ещё вещи внучки сложить в чемодан и вызвать такси до приезда жениха. Пусть ребята спокойно в отпуск соберутся.

— Ань, ты когда залучать от груди думаешь? — облизав с пальца крем, тётя вскидывает на меня серьёзный взгляд. — Детке твоей вот-вот три года исполнится. Растянет «девочек», будешь потом локти кусать. Взрослая она, чтобы грудь у мамы просить. И как на это смотрит твой будущий муж?

— Мы с ним всё обсудили в самом начале. Ника сама должна отказаться. Я так решила. Не хочу насильно отлучать и травмировать ребёнка.

— Так она до семи лет может выпрашивать. Нет, так дело не пойдёт. У тебя прекрасная возможность всё исправить. За время отпуска она забудет о груди. Вот увидишь. Главное, когда вернётесь с острова, больше не давай. Ну не знаю, мажь их чем-нибудь невкусным! Ладно, бегите к платьям. Я сейчас приду. Хочу взглянуть, на что раскошелился твой Арс.

Мы с мамой покидаем кухню. Тихонечко пробираемся мимо детской, там всё ещё гробовая тишина. Распахиваю дверь в зал, и обе замираем, едва не теряя сознание. Сердце, не то что прекращает биться. Оно вылетает из груди, разбиваясь вдребезги!

Кажется, мне не судьба выйти замуж…

— Никушка, ты что делаешь? — сиплю, оценивая масштаб катастрофы. Паника топит, набирает обороты. Покрываются влагой глаза. — Это полный армагеддец…

Свадьба через неделю. Сегодня летим с Арсом на Тенерифе в отпуск на несколько дней. Прилетаем и сразу в ЗАГС… И что я надену? Моё свадебное платье перекроено вдоль и поперёк.

От бессилия опускаю руки. Опираюсь спиной на косяк двери.

Дышу… Дышу… Дышу, сжимая кулаки. Маленькая ведь. Не встряхнуть, не наорать!

— Что ж ты натворила, горе-модельер? — мать хватается за сердце. — В чём мамка теперь пойдёт под венец?

— Дядя Арс ей новое купит, — заявляет дочь. — Там много платьев. А на моём мало цветочков. Я их вырезаю, чтобы наклеить. Не видишь, ба?

— Но платье такое одно! А если новое не купит? Что тогда? — мама добивается справедливости.

— Тогда нам Барсик не нужен, — ворчит Никуша. — Он мне не нравится. Ма! Он зануда. Я хочу папу, как Итан-царевич. Мне Катя о нём книжки читала. Он сильный. Красивый. С огромным дворцом у берега моря. У него есть меч-кладенец. А ещё он сражается с чудовищами! И победил Горгону Мэт. Отрубил ей голову со змеями.

— Что??? — сглатываю, округляя глаза. Какого черта? — Кааать?

— Ну подумаешь, раз сымпровизировала… — тётка пожимает плечами. — Кто ж знал, что у неё память, как у папашки, отменная…

— Ты не должна была. Мы же договорились.

— Да помню я, чьё имя нельзя называть. Ну что ж мне его, Волан-де-Мортом величать?

— Да хоть Кощеем Бессмертным! Ей не нужно о нем знать.

Разворачиваюсь и стремглав лечу в ванную. Захлопываю дверь. Стекаю по ней на пол. Слёзы уже не остановить.

Чёрт с ним, с тем платьем.