(не)твой - Эллин Ти Страница 11

Картошку-то? От этого у меня мозги ещё сильнее чем от минета отключаются. Даша знает два рычага давления на меня, хорошо что про сырники и о том, что я обожаю когда мне как коту за ухом чешут, только мама знает. А то Даша бы меня в плен взяла со всеми этими знаниями, и я бы не сопротивлялся вообще.

Первые минут десять она колдует на кухне молча, а я так же молча сижу за столом, наблюдая за ней. И… вот все. То, что еще несколько недель назад при виде нее в груди теплело и даже искрило немного, сейчас даже не нагревается и самым тусклым светом не загорается. Сдохла бабочка внутри, так и не начав летать.

А вот глаза закрываю, Олю представляю, и все, ураган внутри какой-то, по спине мурашки бегают, даже улыбка на губах тянется, которую Даша как себе адресованную расшифровывает.

— Антош… — говорит, поворачиваясь ко мне лицом. Картошка шкварчит на плите, а у меня слюни уже реками. Ещё одна ведьма. — Я извиниться хотела. Неправильно поступила, не спорю, но ведь и ты не самый внимательный мужик ко мне был! Приезжала раз в неделю, тебе хватало, больше встреч ты не искал.

Киваю, знаю, Даша права. И сейчас я понимаю, почему. Потому что не ёкало, потому что… ну потому что Даша не Оля. Теперь мне хочется с утра до ночи в спорткомплексе торчать, если будет возможность там с Крохой пересечься.

— Даш, ну разрулили же? — я надеялся, что да.

— У меня ноль шансов? — сбивает с толку вдруг тихим голосом. Да какие шансы, мать твою, тебе это нахер никогда не нужно было!

— Дашка, послушай, пожалуйста, — встаю и подхожу к рыжей, хорошая она, всё-таки, просто не сложилось, бывает, не смертельно. Обнимаю, — если бы нам суждено быть вместе, мы бы были, столько раз могли сойтись, правда? Но не судьба, видимо. Как у вас там у девчонок говорят? Разные дорожки у нас с тобой.

— Почему ты вдруг передумал? — поднимает голову и смотрит так жалобно, что сердце сжимается. Сука, ну что ж с вами так сложно-то!

— Да влюбился я, Даш, — признаюсь. Она отходит мешать картошку. — Как идиот, прикинь? А ей похер на меня. Бегаю за ней, как щенок, других и видеть не хочу, аж бесит, веришь?

— Верю, — хмыкает, — что бесит. Что влюбился — неожиданно. Но я рада за тебя, честно.

Улыбается искреннее, правда рада. Не верила, что Антошка влюбиться может, а тут новости такие.

— Прости, ладно? Ты классная.

— Я знаю, — выключает плиту и ещё раз идёт обниматься. Как-то иначе… по-дружески, что ли. Комфортно. Обнимаю, носом в макушку зарываюсь, и уже не противные волосы эти, мягкие даже, апельсином пахнут.

— Давай я тебя с кем-нибудь из команды познакомлю?

— О нет, увольте, — нервно хихикает, — с хоккеистами я завязала, вы все с придурью, не хочу. С тобой можно покушать?

Киваю. Можно, конечно.

И завтрак уютный какой-то, как будто не было между нами ничего, а всю дорогу как брат с сестрой общались. К лучшему, слез, истерик и взаимной ненависти я не вынес бы, да и зачем? Ничего друг другу не обещали, трахались по обоюдному согласию. Не срослось, и ладно, отношения портить не будем.

Скорее всего, общение наше этим завтраком и закончится, но… Кто знает, да?

— Ладно, влюбленный Антошка, — хохочет Дашка, когда после завтрака собирается домой, — давай там, всё своё обаяние в кулак собери и действуй. Девчонки любят настойчивых, понял?

— Понял я, понял.

Я-то понял, но там стена непробиваемая, хоть бульдозер заказывай.

* * *

— Три подхода по пятнадцать отжиманий напоследок, — говорит довольная Кроха, оглушая нас громким свистом. Этот свисток её — чистый секс. Издевательство, ад для моей выдержки. То пальцами крутит его туда сюда, то губами обхватывает, фантазии вообще неприличные в моей голове этим движением рисуя. А когда она в майке, я сам хочу этим свистком стать. Потому что, сука, как он в ложбинку ей падает… Это просто каторга, правда, у меня слюни текут.

— Ольга Сергеевна, а вы сегодня в ударе, — ржет Сава. Сам тренер, но с нами почти всегда занимается, не прогуливает, — тренировка на полчаса дольше, лишние подходы на отжимания. Настроение хорошее?

— Тебя мое настроение, Савельев, волновать не должно.

— Так я не для себя спрашиваю! Есть кандидаты на ваше настроение, — смотрит на меня быстро, не прерывая отжиманий, а я глаза в пол. Знает же, что бреет меня Кроха, нахера начал вот?

— Есть кому беспокоиться о моём настроении, поэтому кандидаты ваши не актуальны, — мигом злится, опять свистит в этой блядский свисток и разворачивается к спорткомплексу, быстро сказав, что тренировка окончена.

— Ну и чё она, — чешет затыток Серёга, — не вернётся?

— Завтра вернем, — говорю, вставая. Мышцы затекли, она реально нас сегодня сверх нормы гоняла. Опять. И без растяжки. Руки почти дрожат от лишних отжиманий, но боль приятная. Хорошо отвлекает от гнили на сердце, — мы и так на полчаса больше впахивали.

— Давайте, мужики, у нас лёд через сорок минут, — говорит Колос, — курить если, то сейчас, не перед тренировкой, тренер спалит, ещё больше пахать будем.

Уходим за угол, проходя чуть дальше, чтобы Крохе в окно не попадаться, и чтобы дым не тянуло ей. Аллергия же, мы все помним.

— Ну чего там, Коваль? — затягивается Сава. Не спалила ещё коротышка, видимо, раз курит расслабленно. — Не уложил нашу тренершу? Или не поддается обаянию нашего мальчика?

— Сава, ты хотя бы блядь меня мальчиком не называй! — злюсь. У меня на это слово уже кулаки непроизвольно сжимаются. — Нихера, даже подойти к ней не даёт. «Ковалев, я старше вас, и вообще я ваш тренер, бла-бла», ты же слышал, колючая вся, — копирую Кроху, выбрасывая половину сигареты. Бесит, даже курить не хочется. Подраться бы с кем-то, да не с кем. Надо грушу поколотить, хоть там энергию выплеснуть, а то уже за ушами звенит.

— Так, может, у нее мужик есть? — спрашивает Колос. — Поэтому отшивает тебя? Логично, не? Сказала же, что есть