Расческа для Лысого - Мария Зайцева Страница 14

А этот черт только моргает и отворачивается. А потом просто заводит машину и едет!

Резко трогается, так, что я задницей скольжу вперед и чуть не улетаю на пол перед сиденьем! Еле удерживаюсь за поручень! Сука! Гад!

И нет, мне не кажется. Пока я выбираюсь и усаживаюсь, убирая ноги с панели, он усмехается!

Ах ты скот!

Да вот теперь хрен тебе, а не секс! Даже если опять везет на природу! Почему, кстати, на природу? Чем ему не угодил город? Или женатый и не хочет в дом приводить? Или баба есть? У такого мужика точно есть! Да и плевать. На один раз хорошо потрахаться мне хватило. А больше нифига! Не с той играешь, дядя Миша!

Пока я перебираю в голове варианты и дуюсь, Миша спокойно заруливает ко мне во двор. Домой, значит, привез. И что дальше?

– И что дальше? – спрашиваю я.

– Ничего. Не гуляй больше с взрослыми дядями, малех. А то я не всегда буду рядом.

– «Потому что мимо, дети, я могу не пролетать» – передразниваю я присказку недавно услышанного по телеку детского героя. Миша смотрит на меня удивленно. Ну да, откуда тебе детские современные мультики знать.

– Тебя случаем не Аркадий Паровозов зовут?

– Не понял сейчас.

– Погугли. Умеешь?

– Свободна, малех.

От этого окончательного прощания я отчего-то испытываю разочарование. Жестко он меня с сексом обломал. Гад. Но я же напрямую ни за что не скажу, что хочу его. Никогда. Это в прошлый раз, на озере, я такое сделала. И то только потому, что текилы тяпнула, а она афродизиак, не иначе. Я прикусываю губу, зло смотрю на него, потом шиплю сквозь зубы:

– Не кашляй, дядя, – и опять дергаю за ручку. А она опять не открывается.

Да он издевается, что ли, надо мной?

Я резко разворачиваюсь к Мише, а в следующее мгновение уже лечу вперед, потому что он очень быстро и ловко перетаскивает меня с соседнего сиденья к себе на колени. Сажает верхом, резко придвигает к себе и кладет пальцы между ног.

На мокрые трусы. Да, сука, мокрые! И уже давно! И это стыдно, дико стыдно. Но, когда он нажимает жестко и грубо прямо через белье на клитор, я непроизвольно начинаю дрожать и выгибаюсь, подставляясь под его пальцы. И это тоже стыдно и дико, но поделать с собой я ничего не могу. Пока он так трогает меня, пока смотрит своим темным внимательным взглядом, фиксируя каждое самое маленькое изменение на моем лице… Черт, сама я этого не прекращу. Ни за что.

– Ну что, стервочка маленькая, получила, чего хотела? – бормочет он, все сильнее и активнее двигая пальцами по промежности, так, что я тяжело, с присвистом, дышу и начинаю подскакивать от нетерпения.

Мне мало того, что он делает. Я хочу больше. Я хочу его в себе. Прямо сейчас. Вот сейчас же!

Я не отвечаю на его слова, только держусь за крепкую шею, вонзая ногти в кожу, чтоб не вздумал тормозить. И тянусь к ремню на джинсах, потому что сил терпеть больше нет. Но он не пускает, перехватывает мою руку, кладет просто сверху на ширинку и заставляет сжать член прямо через джинсы.

– Сучка ты дерзкая. О чем думала вообще, с этим ментом, овечка, бл*?

Он все сильнее и ритмичнее нажимает на клитор, заставляя уже практически забиться в конвульсиях оргазма, еще чуть-чуть, еще немного, ну немного же…

Я смотрю в его глаза, ничего не отвечая, ладонь сжимает член через джинсы, чувствую, какой он тверый, и от этого предвкушения мне становится до ломки в костях хорошо. Я знаю, что буквально через секунду заполучу его в себя и наконец почувствую то, чего так хотела с того самого момента, как разглядывала его, спокойно и жестко разговаривающего с моим обидчиком.

И само это ожидание кайфа, пожалуй, даже круче, чем сам будущий кайф. Тоньше и острее. Я опять тянусь у ремню, но Миша опять меня останавливает.

Я не понимаю причины, шиплю сквозь зубы и тянусь к его губам, чтоб заставить делать то, чего хочу я.

Он лишь усмехается нервно, уворачиваясь от моих губ, и я попадаю в небритую щеку, и это тоже кайф, потому что вкус его кожи мгновенно сносит все барьеры, что я еще пыталась удерживать, потому что тактильные воспоминания – охеренная вещь, и именно это происходит со мной сейчас. Я не выдерживаю, стону и облизываю его щеку, спускаясь к шее, и непроизвольно притираюсь сильнее в твердому телу, позволяя неутомимым пальцам доводить меня до развязки. И чувствую, что это случится скоро, прям скоро, прям вот сейчас, сейчас, сейчас…

А потом все заканчивается. Резко. Только что я сидела, выгибалась на его пальцах, стонала громко, не сдерживаясь, кайфуя от вкуса его кожи и закатывая глаза в предвкушении феерического оргазма…

А в следующую секунду я опять сижу на соседнем сиденье, распаленная, растрепанная, с диким взглядом и дрожащими ногами. В животе ломит от неудовлетворенного желания, от сорванного кайфа, в голове полный бедлам.

Миша оглядывает меня, медленно и жадно, словно хочет запомнить для себя, как я выгляжу. Выдыхает. А потом…

А потом щелкает замок, и он, помедлив, кивает мне на выход.

Это, бл*, чего такое сейчас было???

Это он меня… Обломал что ли? Он? Меня???

– Давай, малех, на выход. И не косячь больше. А то я нихера не этот… Как его, бл*… Не Пароходов…

Слова даются ему медленно. Но он опять спокоен. Словно и не было вот прямо сейчас бешеного урагана, который крышу мне напрочь сорвал, унес в закат, без возврата!

Это как так?

Так разве бывает?

Он же меня хочет?

Очень хочет, я ж не дура! Да у него член сейчас джинсы порвет! Какого хера здесь вообще происходит?

Я очень хочу задать эти вопросы. Вернее, не задать, а выкрикнуть их, проорать прямо в охамевшую физиономию.

Меня в буквальном смысле кроет, колбасит от сорвавшегося оргазма, от неудовлетворенности и обиды так, что становится страшно. Не по себе. Я в таком состоянии на многое способна, мне ли не знать. Хотя… Не было у меня такого состояния до встречи с ним! Никто меня так качественно не доводил!

Гад! Сука! Тварь! Извращенец!

Я очень, просто очень хочу вцепиться в уже невозмутимую и ироничную физиономию ногтями. Но вместо этого выдыхаю злобно:

– Да пошел ты нахер,