Сливово-лиловый - Клер Скотт Страница 19

Он касается пальцем небольшой статьи на краю страницы и говорит:

— Это мое детище.

— «Принято решение по перестройке старых казарм», — читаю я и углубляюсь в статью. — «Концепция «Город для людей»? Что это?

— Старые казармы — это гуманитарная катастрофа, если хотите. Квартиры старые и совсем крошечные, четыре семьи пользуются одной ванной комнатой в коридоре. Невозможно себе представить, если не видеть этого. Я был шокирован, когда впервые посетил и осмотрел помещения. То, что сегодня все еще существует подобное — и что за это разрешено взымать арендную плату — это невероятно. Мы все перестроим, приведем к высоким стандартам. Бывший бетонный плац перестроим в детскую площадку. С деревьями и лужайкой. Мы улучшим среду обитания и надеемся, что другие домовладельцы присоединятся к тому, чтобы сделать район более красивым.

— Звучит хорошо. Ты занимаешься планированием проекта?

— Не один. Нас трое.

Я дочитываю и чувствую на себе его взгляд. Роберт тянется к моей руке и сжимает ее.

— Кто покупал постельное белье? — спрашиваю я, когда заканчиваю читать статью.

— Какое постельное белье? — спрашивает он и смотрит на меня, прищурившись.

— То, на котором мы спали.

— Я.

— Ты? Ты уверен?

— Конечно, я уверен. А что?

— Блин. Я была уверена, что это твоя мама купила.

— Моя мать?

— Да.

— Моя мама не покупает мне никакого белья, Аллегра. Она покупает мне носки и трусы-боксеры, и я до сих пор не представляю, каким образом ее остановить…

Я смеюсь и качаю головой.

— Ты никогда не сможешь ее остановить. Боюсь, это генетически запрограммировано.

— Это точно?

— Да.

Он допивает кофе, отодвигает чашку, слегка наклоняется вперед и смотрит на меня.

— Кстати о нижнем белье. Почему оно на тебе? Утро воскресенья, мы одни…

Я не отвечаю, просто улыбаюсь, беру свою чашку и встаю.

— Еще кофе, милый Робби? — спрашиваю я, направляясь к кофеварке.

Он тяжело вздыхает и откидывается назад. Наши взгляды встречаются, и он вопросительно приподнимает бровь.

— Милый Робби? Серьезно?

Я тихо смеюсь и вопросительно приподнимаю чашку.

— Вернись сюда. И захвати кофе.

Я наливаю ему и возвращаюсь к кухонному столу. Ставлю чашку и собираюсь снова сесть, когда он открывает рот и говорит. Своим особым голосом.

— Нет. Сюда, Аллегра.

Он садится прямо и указывает на пол у своих ног.

Бабочки в моем животе просыпаются ото сна и начинают взволнованно порхать. Я подхожу к месту, на которое он указывает. Роберт встает и свысока смотрит на меня. Мы глядим друг другу в глаза, долго. Я складываю руки за спиной и чуть шире расставляю ноги. Мне нужно устойчивое положение.

— Милый Робби? — снова спрашивает он и усмехается.

— Хм-м-хм-м.

Правую руку он кладет на мой зад, а левой хватает меня за волосы и отводит голову назад. Его взгляд становится жестким и непреклонным. Я чувствую, как он убирает руку, знаю, что он замахивается. Бьет. Сильно. Один раз, два раза.

— Так ты себе представляешь уважительное отношение? — спрашивает он, и я качаю головой, насколько позволяет его хватка. — Не хочешь извиниться?

Я киваю.

— Неуважительное обращение, а именно использование уменьшительно-ласкательных эпитетов будет наказано. Ты помнишь?

Конечно, помню. Я киваю.

— Итак? — тихо вопрошает он.

— Я заслуживаю наказания и прошу надлежащий урок.

— Прекрасно. На левой дверце шкафа висит хлыст. Принеси его.

* * *

Вечером я встречаюсь с Мелиндой в баре. Тихо стону, когда сажусь на барный стул, и сразу же встаю. Этим вечером можно забыть о том, чтобы сидеть. Урок Роберта был… запоминающимся.

— Все хорошо, дорогая? — спрашивает она, и я киваю. — Он надрал тебе задницу?

— Так и есть. И я не буду больше говорить на эту тему, Мел.

— Знаю, знаю. Как оно? Ты счастлива?

Я задумываюсь на мгновение, а затем киваю.

— Да, очень. А как твои успехи? Ты еще ничего не рассказывала.

— Никак. Ни одного мужчины в поле зрения. Знаешь, я действительно завидую тебе.

— Почему?

— Потому что сейчас воскресеный вечер, а ты почти не вылезала из постели сегодня. Я вижу это по тебе. Я хотела бы снова того же.

Мои мысли ускользают. Это было прекрасно, Роберт был прекрасен. От завтрака до этого момента. Было много веселья и еще больше секса, мы оторвались по полной и лучше узнали друг друга. Я успешно спровоцировала его и очень изящно поплатилась за это. Думаю, что он прекрасно меня чувствует, замечает, когда мне нужен перерыв, чему может подвергнуть меня, что может потребовать. Роберт строг, бескомпромиссно последователен и держит свое слово. Именно то, что я так люблю в доминирующем мужчине.

— Привет, — раздается голос рядом с нами. — Я Мартин, это мой приятель Кай. Можем ли мы пригласить вас выпить?

Мелинда окидывает их изучающим взглядом, обоих, сканирует стоящих перед ней и выбирает Кая. Я вижу это — он ее тип, абсолютно. Я мысленно закатываю глаза. Девчачьи посиделки закончились. Мелинда выходит на охоту. А мне разрешено развлекать его приятеля.

Пятнадцать минут спустя я выслушала всю историю жизни Мартина и была рада, когда телефон в моей сумочке провозгласил о входящем сообщении.

Эй, детка, как девчачьи посиделки?

— Я должна ответить… — бормочу извинения Мартину и отвечаю:

Ужасно. Девчачья вечеринка закончена. Теперь я подружка Мел, которая должна развлекать приятеля объекта ее вожделения.

Я возвращаюсь к Мартину, но знаю, что Роберт ответит незамедлительно. Не проходит и двух минут.

Должен ли я прийти и спасти тебя?

Да, пожалуйста. Я стою у бара.

Почему ты стоишь? Неужели нет свободных барных стульев?

Ха-ха.

Почему ты стоишь, Аллегра?

Боже, он это делает даже по смс. Мою кожу начинает покалывать, и я краснею.

— Все в порядке? — спрашивает Мартин, и я киваю. — Хочешь еще чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — говорю я и быстро пишу:

Потому что у меня болит задница.

«Хорошо», — отвечает Роберт, а затем телефон замолкает.

— За… хм… за мной сейчас приедут, — говорю я, уставившись на дверь. Понятия не имею, сколько времени понадобится Роберту, чтобы добраться сюда, но я уже жду не дождусь. Мартин спрашивает меня о чем-то, и я вежливо обращаю свое внимание на него.

* * *

Час спустя я нахожусь там, где и должна быть — в постели Роберта. Я удобно лежу на животе, пока он любуется своей работой. Кожа все еще слегка красновата, на моей попке цветут сливово-лиловые пятна,