Я ненавижу вас, Доктор Робер! - Вероника Фокс Страница 2

Последнее, что я вижу перед глухим звуком прибытия лифта — кривую ухмылку мужчины. Кажется, это противостояние только начинается. Двери лифта открылись и мужчина, больше ничего не добавив, выходит первым.

Галантности у него нет, так и впишу в свой воображаемый чёрный блокнот ужасных людей. Выйдя за ним, осознаю, что мужчина идёт в левое крыло. Именно туда, куда мне нужно. Тяжело выдохнув, следую за ним стуча каблучками по ламинату.

Ровная мощная спина, уверенный широкий шаг. Его походка настолько выдаёт его же раздутое самомнение, что мне становится противно. А ещё подливают масло в огонь мысли о секундном споре в лифте. Никак не могу выбросить этого их головы, прокручивая заново наш дурацкий диалог.

Мужчина останавливается так внезапно, что я врезаюсь в него, не успев затормозить. Но, если бы честной, то если бы я не была настолько поглощена внутренними раздумьями, то я снова бы миновала это происшествие.

— Вы что, решили меня преследовать? — спрашивает он, резко обернувшись вполоборота.

Мы оказываемся настолько близко друг к другу, что эта дистанция щекочет нервы. От недовольства, дыхание становится прерывистым: и у меня, и у мужчины. Теперь я могу его рассмотреть поближе: тонкие бледные губы приоткрыты, ровная спина, брови слегка вздернуты в недопонимании. Его взгляд заставляет меня ощущать, что я в чём-то провинилась перед ним. И это чувство отдается в груди рвущейся птицей наружу.

— Не бойтесь, — сухо отвечаю ему. — Такого как вы, в суп не добавляют.

— А куда же таких добавляют? — интересуется он и полностью поворачивается ко мне.

Ладно, если бы честной, то когда я оказываюсь в подобных ситуациях, то мой разум отключается напрочь. Я работаю над тем, чтобы быть сдержанней в таких ситуациях, а с учётом того, что моя жизнь размеренная и стресса в ней куда меньше, чем у эритроцита в гипотоническом растворе, то любое подобное обстоятельство напрочь затмевает чистые мысли. Но почему-то, именно сегодня, именно рядом с этим мужчиной, мне хочется язвить свыше нормы в день. И даже барометр ломается, зашкаливая давление и не выдерживая вырвавшийся наружу сарказм, будто бы он действующий вулкан.

Мужчина продолжает смотреть на меня в ожидании ответа, а мне в голову ничего не приходит. И чем дольше мы смотрим друг другу в глаза, тем меньше во мне горит желание отвечать ему. В голове резко становится пусто, и лишь игрушечная мартышка стучит в тарелки с периодичностью в пять секунд. Вполне возможно, это голос разума призывает меня закончить бестаткную полемику.

Поджав губы, огибаю мужчину и ускоряю шаг, чтобы быстрее добраться до комнаты отдыха.

— Я так и думал, — глухой нож ненависти едва ли не долетает до моей спины. Слова, сорвавшиеся с уст мужчины колкие, интонация кажется мне котлом насмешки, который при случае, может взорваться.

Определяю про себя, что в этот раз нужно просто отпустить ситуацию. Не идти на поводу у эмоциях, постараться проглотить колючий ком возмущения.

Иду в комнату отдыха, которая располагается ровно посередине этого крыла и дернув ручку, захожу внутрь. Комната отдыха очень просторная: светлая, несколько диванов, два стола, за которым мы можем что-то почитать, поделать или поесть, даже несмотря на то, что в Центре есть полноценное место для кофе-брейка. Из комнаты отдыха можно попасть в мужскую и женскую раздевалку, для каждой предусмотрен свой отдельный вход.

— Доброе утро, — приветствую я Женю, которая распласталась на диване, лениво читая какой-то журнал.

С Женей мы познакомились две недели назад. Именно в тот момент, когда я пришла сюда трудоустраиваться. Женя — административный лаборант, знает где и что лежит, проводит инструктажи для новеньких, составляет графики дежурств и много чего ещё. Собеседование я прошла онлайн, потому что в лабораторию срочно требовался сотрудник. И в девять часов вечера, сидя перед камерой ноутбука, в домашних шортах и стильном пиджаке, который я впопыхах натянула на себя, приятная женщина HR задавала мне неимоверно глупые вопросы. Она вообще не была в курсе того, чем занимается лаборатория. И когда я начала задавать ей встречные вопросы, HR тактично съехала на абстрактные ответы, которые она зачитывала с листка бумаги. Было странно, но все-таки, меня приняли.

— Доброе, — отзывается та и, подняв на меня глаза, добавляет, — кто тебя так?

Я аккуратно снимаю пальто с себя и рассматриваю его на свету.

В ткань въелись грязные пятна. Отстирать это и впрямь будет очень сложно. Уж не знаю, из чего сделаны лужи в Москве, но выглядит это — ужасающе.

— Индюк какой-то, — отвечаю Жене с досадой в голосе, и стоило мне опустить пальто, как а дверях появляется Он.

Моё сердце замирает, кажется, дважды за одну секунду.

— Доброе утро, Марк Борисович, — здоровается первой Женя, а я перевожу взгляд: вначале на Женю, потом на мужчину.

Робéр Марк Борисович.

Тот самый сын самого Робера Бориса Алехновича, что является владельцем сети этих медицинских исследовательских центров и одного из самых почетных ученых в моей записной книжке.

Тот самый красавчик центра, о котором все девочки судачат за обеденным столом.

Тот самый когда-то молодой аспирант, который едва ли в свои двадцать пять защитился на PhD в Высшей технической швейцарской школе (ETHZ) по направлению в науках о жизни докторскую степень кандидата наук, если бы не авария. Зарубежной ученой степени, PhD, более чем хватало, чтобы настаивать обращаться к себе только с титулом «Доктор».

В проеме застыл мужчина, тот самый, которого я видела в лифте. Кто, собственно, и является тем самым индюком, который окатил меня грязью на своей машине у центра.

— Я смотрю, вы время не теряете? — спрашивает тот, выгнув бровь, по всей видимости, обращаясь ко мне.

Женя с удивлением смотрит на меня, но мне ответить ей нечего. Я вообще хочу провалиться сквозь землю, лишь бы этот день не продолжался.

— И вам доброе утро, — добавляет Марк с едва слышимой ноткой сарказма и, удалившись в свое мужское крыло, закрывает за собой дверь.

В комнате отдыха на секунду воцарилась тишина.

— Ты чего встала как вкопанная? — спрашивает Женя.

— Легок на помине, — выдавливаю из себя и вешаю свое пальто на руку.

— Ты о ком?

— О нем, — киваю головой в сторону закрытой двери мужского крыла.

Женя отводит взгляд от журнала и смотрит на меня с удивлением своими серыми глазами.

— Подожди, —