(не)твой - Эллин Ти Страница 20

дней назад Антон руководил рабочими, распоряжаясь за установку разбитых стекол. Мальчишка… Он совсем не похож на мальчишку, на самом деле. И мне все тяжелее себя убеждать в том, что он ребенок. Антон мужчина, просто замашки у него импульсивного подростка проскакивают, но это, наверное, у всех нормальных людей так, да? Не всем приходится рано взрослеть, и те, кому всё-таки не приходится, счастливые люди.

Собираю свои вещи и иду в холл, отчёты написала утром, план тренировок тоже составила, а групп у меня сегодня нет никаких. Оборачиваюсь по сторонам, чтобы не встретить Антона, потому что за окном ливень, и он наверняка захочет снова отвезти меня домой, и я уверена, сегодня спрашивать он снова не будет.

Поцелуй ещё этот вчера… Дура! Безвольная дура! Как могла позволить?! Не отвечала, но и не отталкивала, ненормальная, сама же решила, что не по пути нам… Все так сложно, у меня голова кругом.

Достаю телефон и открываю приложение такси. Деньги бы экономить, конечно, нужно, но идти по ливню, заболеть, а потом потратить в три раза больше на лекарства тоже не вариант. Отец ушёл из семьи полгода назад и оставил на маме огромный кредит, я не могу её бросить одну справляться с этим. Поэтому и машину продала, чтобы хоть какую-то часть закрыть. Мы справимся. Немножко только потерпеть нужно и все обязательно будет в порядке.

Кружочек на экране прогружаться не спешит, интернет работает дерьмово из-за погоды, и я закрываю приложение, собираясь вызвать по номеру телефона, как сзади сильная рука меня подхватывает за талию и настойчиво ведёт к выходу.

Антон. Ну конечно.

— Ковалёв...

Пытаюсь возмущаться, но все бессмысленно. Он не отпустит сейчас, раз попалась, можно даже не пробовать бежать, догонит все равно. Мне льстит его внимание, приятно, что он пытается мне помочь, но… Но черт! Это всё ведёт куда-то не туда! Я не умею сопротивляться так долго!

— Не ворчи, Кроха. Сказал — буду возить, значит буду.

И я вздыхаю, сдаваясь, потому что спорить с этой скалой смысла нет. Он снова хватает меня за руку, и мы выбегаем на улицу, морщась от сильного дождя. Когда там обратно солнце?! Эй, погода, ты мне совсем не помогаешь!

Антон практически запихивает меня в машину, быстро, я даже промокнуть не успеваю, и только потом садится сам, закидывая сумку на заднее сиденье.

— Хорошая погода, правда? — говорит с улыбкой, и я закусываю щеку изнутри, чтобы на эту улыбочку не ответить, хотя губы предательски тянутся.

— Ужасная...

— Вот и я говорю, что отличная, — продолжает, не слушая меня. — Пусть ещё недельку такая будет, меня всё устраивает.

Ну конечно, устраивает его. Знает, что без дождя я в машину к нему не сяду, а так просто возможности сбежать у меня нет. Засранец… В такие моменты ну точно мальчишка маленький! Делает, что ему вздумается, считая, что все в этом мире так просто.

Закрываю глаза, прислушиваясь к ощущениям. Мне… мне хорошо очень сейчас. Спокойно, тихо и тепло. И это очень пугает. В машине Ярослава я никогда не чувствую спокойствия, а сейчас такое умиротворение, что хочется клубочком на сиденье свернуться и спать под шум дождя, слушая, как Антон негромко подпевает песням по радио. Третий раз меня везёт, третий раз мурлычет песни под нос себе, интересно, а в душе поёт?!

Стоп! Крохалева! Одергиваю себя от глупых мыслей, мне неинтересно, не должно быть! Что вообще за мысли такие, боже, докатилась…

Пока жру себя, пытаясь мысленно пристыдить, мы доезжаем до моего подъезда. Антон снова молчал всю дорогу, даже не пытался завести разговор, просто… Напевал песни негромко и покорно вез меня домой. Это очень мило, на самом деле. Потому что это показывает его заботу обо мне. А обо мне нельзя заботиться, я такими чувствами не балованная, сразу как мороженое в горячих руках таять начинаю и не могу собраться, чтобы вернуться в нормальное агрегатное состояние.

Боже… Доведет меня Ковалёв.

— Спасибо, Антон, что подвез, — впервые, кажется, убираю из речи в его сторону формальное «Вы». Само с губ срывается. Не спешу говорить, что больше такого не нужно, потому что он все равно будет возить меня дальше, а я только расстрою его лишний раз, чего мне, почему-то, делать совсем не хочется. Он так заботлив ко мне… А я дура безвольная.

— Обращайся, Кроха, всегда рад, — улыбается Антон, и что-то такое хитрое в этой улыбке замечается, что я подозрительно щурюсь. Дёргаю ручку двери, и конечно, она не поддается. Вот же…

— Открывай.

— Не-а, — говорит самодовольно, продолжая улыбаться. Нет-нет… к горлу подскакивает какая-то непонятная паника. Что он собирается делать? Трахнет меня на заднем сиденье и отпустит с миром?

— Ковалёв, — шиплю, пытаясь выглядеть угрожающей, но, судя по лицу Антона, выходит так себе, — я буду кричать!

— Могу устроить, — снова посмеивается, а я чувствую, как краснею, боже! Как девчонка! От одной фразы с намеком на пошлость! Ох, боже, мне не выиграть эту войну…

— Антон, откройте дверь, — говорю серьезнее, но даже такой тон на него не действует.

— Один кро-о-ошечный поцелуй, и открою.

— Это наглость.

— Я наглый.

О да… он наглый. А ещё до ужаса самоуверенный. Пользуется тем, что вчера его не оттолкнула, пользуется вообще всем. Видит, что я таю, играет мной, как куклой, пока я думаю, что ведущая в этой игре. Сопротивляться собралась от поездок в машине, а сама радуюсь, сидя рядом, разве что лужицей по сиденью не растекаясь.

А он видит всё это. И за остальные ниточки дёргает, мной управляя. Но… мне не противно это. Я не знаю. Когда Ярослав все решал за меня, мне хотелось выть от несправедливости, я и сбежала от него потому что его интересовали только его желания, а на мои плевать было.

А Антон… не знаю. Он даже когда нагло делает то, что хочет, все равно умудряется у меня спрашивать, хочу ли этого я. Потому что я ведь ни разу не сопротивлялась по-настоящему от всех его ухаживаний или каких-то шагов в сторону. Я ни разу не протестовала от поездки на машине. И даже шутки его наглые не прервала ни разу. Позор тебе, Крохалева…

— Крошечный,