Сын губернатора - Ольга Рузанова Страница 21

Прохожу в кухню и продолжаю поиски там. Снова безрезультатно.

Что делать?

Обойдя квартиру еще раз, решаю написать Греховцеву.

Выхожу в прихожую и сталкиваюсь с ним нос к носу. От неожиданности ощутимо колит в груди.

- Я не слышала, как ты вошел…

Он молча разувается и снимает черную куртку.

- У тебя есть, чем мыть?

- В смысле?

- Ну… тряпки, ведра, порошок…

- Наверное, нет, - отвечает, немного подумав.

- И как я должна убираться?

- Я не подумал об этом.

Не подумал он. Сложив руки на груди, смотрю на него со всем недовольством. А ему хоть бы что, взъерошив волосы на затылке, проходит мимо, касаясь меня локтем.

- Я что, зря приехала?

- Почему зря? Приготовь мне кофе.

- Я тебе не служанка! – отвечаю с вызовом.

- А кто?

Придурок. Во-первых, я не умею пользоваться кофе – машиной, а во-вторых… я не служанка.

- Иди сюда, - зовет он из кухни.

Иду на зов и останавливаюсь в дверном проеме. Герман наливает в чайник воду из-под крана и, включив его, спрашивает:

- Чай или кофе?

- Ни то, ни другое. На работе не ем и не пью.

- Как хочешь, - проговаривает нейтральным тоном и достает из шкафа под раковиной белую вискозную салфетку, - иди пыль вытирай.

Я порывисто в нему подхожу и, протянув руку, хватаю тряпку. Дергаю ее на себя, но Герман не отпускает.

Что за?..

Вскидываю взгляд и оказываюсь пойманной в зрительную ловушку. Он снова это делает. Смотрит так, словно расщепляет на атомы. Меня мгновенно парализует. Умом понимаю, что выказываю перед ним свою слабость, а сил отвести глаз найти не могу.

Герман, будто очнувшись, несколько раз быстро моргает и размыкает пальцы.

- Иди, - произносит одними губами.

И меня как будто ветром сдувает. Вылетаю из кухни и жадно затягиваюсь воздухом.

Этот гад точно владеет гипнозом. Каждый раз, когда он так смотрит на меня, я превращаюсь в инфузорию – туфельку.

Намочив тряпку, прохожу в гостиную. Начинаю протирать все поверхности, включая подоконники и не нахожу даже намека на пыль. Нигде – ни вдоль плинтуса, ни под диваном. Складывается ощущение, что кто-то здесь помыл прямо перед моим приходом.

Или Греховцев настолько ужасен, что даже пылинки боятся залетать в его квартиру.

Сама себе улыбаюсь.

Ну, ладно, будем справедливы – не настолько он отвратителен и не самый плохой человек, из всех, кого я знаю.

Даже мой родной дед в разы хуже.

Но то, что он самый странный из всех моих знакомых – это факт. Его слова и поступки не поддаются никакой логике. Сегодня он втаптывает тебя в грязь, а завтра – среди ночи летит спасать. Сегодня – целует, а завтра заставляет чистить свой унитаз.

- Напиши список того, что нужно купить для уборки. Я оформлю доставку, - заставая меня врасплох, разносится над ухом.

- Зачем так подкрадываться?! – взвизгиваю я.

- У тебя проблемы со слухом. Ты проверялась? – спокойно глядя на меня, сидящую на корточках у его ног, отпивает из чашки чай.

- У меня все в порядке, а тебе нужно повесить колокольчик на шею!

Греховцев отходит от меня и, усевшись в кресле, закидывает ногу на ногу.

Он, что, собрался наблюдать, как бессмысленно еложу тряпкой по полу?

- Продолжай, - между тем велит он.

- Я здесь уже все помыла…

Поднимаюсь на ноги с намерением выйти из комнаты. Ползать перед ним на коленях он меня не заставит даже под дулом автомата. Решительно иду мимо его кресла и чувствую захват на запястье. Это прикосновение прошивает током до ключицы.

- Пусти.

- У тебя секс был уже?

Я, отказываясь верить услышанному, просто немею. Глядя на его руку, удерживающую мою ладонь, с ужасом чувствую, как растекается по лицу жар, переходит на шею и спускается к груди. Сердце, рискуя взорваться, бьется в припадке.

Глава 9.1

Утро следующего дня начинается для меня затемно. Проснувшись в шесть утра, я молча пялюсь в темноту, раз за разом переживая вчерашний шок.

Ругаю себя за свою реакцию на слова Германа и снова чувствую, как, словно от пощечин, горит лицо.

Да, выросла я не среди монахинь и разговоры сверстников были по большей части на эту тему, но то, что именно Греховцев заговорил о моей интимной жизни, обнажило все мои комплексы.

Потому что, относительно секса мы с ним вообще в разных плоскостях находимся. Представить то, что он мог думать обо мне в таком ключе – до вчерашнего дня было апогеем абсурда.

Я плохо помню, как убежала. На ходу запрыгнула в свои ботинки и, схватив куртку с рюкзаком, выскочила из квартиры.

Повела себя, как дура малолетняя. Это сейчас я успела придумать не менее дюжины остроумных ответов, а вчера вообще забыла, как буквы в слова складываются.

Испанский стыд.

Позже, вечером, я все-таки написала ему список того, что мне необходимо для уборки. Он ответил: «Ок, сейчас закажу», а вдогонку прислал еще одно сообщение «Стесняшка».

Нравится ему надо мной потешаться. А я каждый раз поддаюсь.

Сегодня суббота. Лекций в университете нет, но снова нужно идти на «работу».

Тихонько, стараясь не шуметь, встаю с кровати и, нашарив ногами шлепанцы на полу и захватив с собой полотенце, иду умываться. Возвращаюсь и так же неслышно, чтобы не разбудить Юльку, юркаю в кровать.

- У тебя телефон жужжал… - раздается вдруг хриплый ото сна ее