Пристроить шпиона - Мария Зайцева Страница 24

- Ты уволен, - коротко завершает свою нудятину генерал Савин, и я в первые мгновения решаю, что, нахер, уснул, пока его слушал.  И вижу прекрасный сон… Или ужасный?

Потому что из  моего ведомства не увольняют, я же не идиот.

Увольнение обозначает только одно – меня пускают в расход. Причем, самым незамысловатым способом. Нет, в живых-то могут оставить, хотя с чего бы это, проблемы лишние потом… Но обязательно упакуют туда, где ты, даже если и сильно захочешь, ничего не расскажешь. То есть,  рассказать-то можешь… Медведи или верблюды прекрасно умеют слушать. А, главное, нихрена не умеют говорить.

Потому я выказываю некоторое удивление, внеочередно моргая. И жду продолжения. Пояснения. Не то, чтоб сильно жду, за Савиным не заржавеет и без всяких объяснений меня выкинуть, но все же надеюсь.

Генерал смотрит на меня какое-то время, и взгляд у него становится… странным. Усталым таким и одновременно напряженным.

Эти эмоции вообще для Савина нехарактерны,  и потому даже такому ослу, как я, становится понятно, что происходит что-то из разряда нереальностей. Фантастики.

Потом генерал встает, подходит к окну, стоит пару минут, молча рассматривая улицу перед воротами конторы.

А я по-прежнему пялюсь на его строгую, каменную спину и пытаюсь приготовиться к пиздецу.

В том, что он грядет, теперь ни капли сомнения не возникает.  Никогда я не видел у Савина такого выражения в глазах, даже когда все шло по… Ну, короче говоря, плохо шло, агенты наши палились, или форс-мажор какой случался… Генерал всегда сохранял присутствие духа и каменную морду хищника. А тут… Явно что-то из ряда вон.

И, судя по тому, что я тут, рядом, предупреждение про не стоять под стрелой уже малоактуально.  Потому что я уже под стрелой.  И на меня уже нехило летит сверху.

- Сядь, - коротко приказывает генерал, я послушно сажусь, в очередной раз охреневая, потому что посидеть в кабинете генерала мне ни разу не удавалось, за все годы службы. Но сегодня, судя по всему, день такой… Чего ж там летит-то мне на башку? И удастся ли остаться в живых?

- Ты знаком с моей дочерью… - начинает говорить генерал, а я весь подбираюсь, словно перед броском и попутно проматываю самый херовый сценарий в мозгах. Причем, даже и не знаю, что херовее: то, что нас с Принцеской спалили за постельными встречами или, например, то, что Принцеска нажаловалась папе на мою грубость? Обиженная женщина всегда немного неадекватна, а в Принцеске вообще адекватности, как в кошке… - У нее сейчас проблемы… - пауза. Да бля, говори скорее! Я же сейчас помру от напряга! Какие проблемы? Со здоровьем? С женихом? – Она оказалась в опасной ситуации. Гораздо опасней той, из которой ты ее вытащил прошлой осенью.

Вот оно. Прилетело.

Хорошо, что генерал все еще стоит спиной и не видит моих глаз и выражения моей морды. Наверняка, безумного.

Потому что мыслей у меня в башке уже нет. Есть желание схватить придурка за глотку и силой заставить выдать всю информацию о дочери. Всю, полностью, а не дозированно, как он, сто процентов, собирается!

Принцеска моя… Да, бля! Какая еще опасность? Она же… Она же должна быть дома, в папочкиной квартире, наверняка, набитой всем, что может вообще придумать русская безопасность. Она же… Бляха муха, она опять куда-то вперлась???

О чем он думает постоянно, этот придурок, зачем ее отпускает одну? Она же дурочка, постоянно нужно присматривать! Хуевейший отец! Просто анти-отец года, бля!

- Сейчас возникли некоторые… разногласия между службами… Тебе это не требуется знать, - продолжает генерал, затем поворачивается, и я еле успеваю сделать мертвую рожу. Ни к чему ему видеть,  насколько я уже раздавлен грузом. Тем более, что я сам еще не в курсе. Надо полностью получить информацию, а уже потом… - Короче говоря, с понедельника моя дочь будет жить у своего… - тут лицо его неуловимо меняется, становясь еще каменнее, - жениха. Я , по определенным причинам, не могу за ней там следить. А делать это нужно. Ты… Ты один из лучших моих негласников. К тому же, совсем недавно в городе, тебя не знают… Я надеюсь. Мне нужно, чтоб ты находился возле нее, не попадая под подозрения, как мой человек. Потому, ты увольняешься официально с последнего рабочего места, в течение этого дня передаешь дела сменщику, он с тобой свяжется. И дальше действуешь, согласно разработанной легенде. Ознакомишься с ней сегодня вечером, Паша все пришлет. Он же будет с тобой связываться напрямую по всем вопросам, он же отвечает за техническое оснащение операции. Все основные задачи будут в присланной тебе информации, потому углубляться не буду. Но эти задачи внешние, по ним потом будешь отчитываться. Но есть и внутренние задачи. Они в приоритете. И вносить их в отчет, вообще хоть где-то упоминать про них…

Он остро смотрит на меня, я киваю. Не дурак. Понятное дело, что ему потом, в случае успеха операции, надо будет ее проводить по ведомству. Со всеми положенными документами.  Это – мое и его прикрытие.

- Основная задача у тебя – охранять мою дочь. От любой, подчеркиваю, любой опасности, что может угрожать. Не важно, жених это будет, его отец, какие-то другие родственники или люди, находящиеся в доме. Моя дочь не должна знать, что твой начальник – я, но , так как ты ее уже выручал, она должна проникнуться к тебе определённым доверием. В этом вопросе я на тебя полагаюсь. Сумел же ты ее убедить ехать с тобой через полстраны, тут используй тоже свою находчивость. Вторая задача твоя – вывести ее из-под удара, когда будет необходимо. А лучше вообще сделать так, чтоб даже гипотетической опасности не было для нее. Это – две основные задачи для тебя. Вопросы?

- Почему я не могу сказать ей, что от вас?

- Потому что в этом случае она начнет вести себя неестественно, возможно, пытаться излишне много времени проводить с тобой, или наоборот, избегать… Если поймет, что и до этого ты тоже не по своему желанию ее спасал… Алина… Она – сложный человек… Я не могу