Тьма в его сердце - Селина Аллен Страница 26

Джоанна

Осень никогда не нравилась мне. Обилие темных туч убивало все желание покидать стены отеля. Полдня я просидела в кабинете, разбираясь с отчетами о страховой компании. Конрад быстро организовал переход и новое сотрудничество. В такие моменты я понимала, что место, которое он занимает – заслужено, хотя с другой стороны, найти новую страховую компанию было не очень то и сложно.

В полдень, пересилив свое апатичное состояние, я решила прогуляться в кафе недалеко от отеля и пообедать там. Дигги хорошо освоился на новом месте и теперь ловко обращался с кофе-машиной и кассовым аппаратом, однако все еще избегал зрительного контакта. Заказав кофе и круассан с шоколадом, я села за свой любимый столик и уже собиралась насладиться ароматным слоеным тестом, как была прервана телефонным звонком.

Мама.

– Мама, привет, – ответила я, отодвигая от себя тарелку. Разговор будет не из приятных, но и дальше избегать его я не могу.

– Наконец-то ты ответила, я начала думать, что ты игнорируешь меня, – сказала она холодным голосом, таким, что можно было заморозить все вокруг.

– Прости, не было времени, – отмахнулась я. Хотя понимала, мама не поверит в эту отговорку, ведь я часто общалась с Конрадом, а он часто общался с мамой и наверняка рассказывал ей о многих вещах, произошедших в моей жизни.

Маменькин сынок.

– Это печально, что для меня ты не в состоянии найти и минуты времени.

В горле образовался ком, который я никак не могла проглотить. Даже сделав глоток кофе, успехом это не увенчалось. В груди плескалось раздражение, но оно полностью было вытеснено вязким чувством вины. Мама не была плохим человеком, она заслуживала к себе только хорошего отношения.

– Как твои дела? – решила спросить я, потому что тему для разговора никак не удавалось подобрать.

– Я в порядке, – ответила она потеплевшим голосом. – Собираю вещи.

– Зачем?

От мысли, что мама решит нагрянуть в штаты, мне стало нехорошо.

– Я и Саймон летим завтра вечером в Портофино, отдохнем пару недель.

Фух. Пронесло.

– Здорово!

Саймон и мой отец когда-то были хорошими друзьями. После знакомства с мамой, он больше не мог думать о других женщинах, мама очаровала с первой минуты их знакомства. Саймон скрывал свои чувства долгие годы, старался игнорировать влечение, но, в конце концов, увел маму у отца.

Саймон стал вторым маминым мужем и нашим с братом отчимом. Я всегда осуждала их обоих за то, как они поступили с моим отцом.

– Как обстоят дела у Саймона на работе? – спросила я, отрывая кусочек запеченного теста.

– Все хорошо, он планирует открывать новый офис в Италии, – ответила мама. Ее голос становился то тише, то громче, должно быть, она зажала телефон между ухом и плечом.

Саймон сколотил свое состояние на цифровых технологиях. Мама после передачи акций мне и брату не участвовала в управлении Хэтфилд, у нее итак был приличный счет в банке.

– Я думала вы едете туда, чтобы отдохнуть.

– Одно другому не мешает.

Крошка от теста упала на мою грудь, и я резким движением смахнула ее с ткани. Сегодня на мне была простая одежда: черный пуловер в обтяжку, заправленный в свободные джинсы с завышенной талией. На ногах черные ботинки. А волосы были распущенны, предварительно выпрямлены утюжком. Никаких блузок, юбок и туфель. Никакого дресс-кода. Хватит пытаться быть хорошей дочерью.

Откусывая круассан и делая глоток кофе, я, наконец, поняла, чем мне так нравилось это место, оно напоминало о Франции и о близких людях.

Нашу с Конрадом бабушку со стороны матери звали Сорайя Морель, она была француженкой. Когда-то Сорайя вместе с мужем Филиппом – нашим дедушкой, основали небольшое дело на юге Франции. Позже у них родилась дочь Лаура – моя мама.

Предприятие росло, и охватило всю Францию. Однако дедушка заболел, когда мама только вышла замуж. Он не мог управлять бизнесом, бабушка так переживала, что тоже не могла продолжать развитие предприятия и передала его в руки молодой пары Лауры и Томаса Хэтфилд. Маме и отцу удалось расширить территориальные рамки империи. И тогда они переехали в США.

После развода родителей, Саймон забрал нас с Конрадом и мамой в Париж. Лишь через пять лет мы вернулись в штаты. Этнически я была наполовину француженкой. В детстве мне приходилось жить на три страны, так как большая часть маминых родственников проживали во Франции, а папиных в Англии. Обе страны отзывались теплом в моем сердце.

– Джоанна ты хочешь мне о чем ни будь рассказать? – осторожно спросила мама. Вопрос был скорее риторический, потому что по ее голосу было понятно: отказа она не примет.

Я тяжело вздохнула и снова отодвинула от себя тарелку с круассаном. Отвечать не спешила.

– Я волнуюсь, Джоанна. Твое поведение в последнее время наталкивает меня на мысль что у тебя, – она сделала паузу и заговорила тише, словно то о чем она говорит вне закона, – депрессия.

Я улыбнулась, но это скорее была улыбка отчаяния. Она не первый человек, который так считал. И снова мне придется доказывать, что у меня нет никакой депрессии.

– Что у меня? С чего ты это взяла? – спросила я и поднесла к губам стакан с кофе. Горячий напиток обжег губы и язык, но я проигнорировала это, все еще размышляя над словами матери.

– Ты даже на звонок не можешь ответить! Я не понимаю, что с тобой творится, но скажи, я могу тебе помочь? – участливо поинтересовалась Лаура. Я уловила в ее голосе тревожные нотки, ее тон сочился заботой и пониманием. Но как же меня это раздражало!

– Нет, ты ничем мне не поможешь, потому что со мной все в порядке, – отрезала я.

– Почему тогда ты ото всех отдаляешься?

– Я не отдаляюсь, я была занята и не могла тратить время на бесполезный телефонный треп.

– Конрад говорил…

Я не выдержала и перебила Лауру. Слушать от очередного человека о том, что я стала какой-то не такой, уже надоело. Мне не нужна была ничья помощь и поддержка, не нужны жалость и сочувствие.

– Да мне плевать, что говорил Конрад, мама. Я не хочу обсуждать это! Я работаю больше, чем другие. У меня практически нет выходных. Постояльцы моего отеля довольны и счастливы, они полностью удовлетворены пятизвездочным сервисом. Я не сижу дома и не пялюсь в телик часы напролет, не заедаю слезы мороженым и чипсами. У меня даже нет времени сходить в магазин! Мне некогда быть в депрессии!

Я выдохнула и дернула головой, затем продолжила чуть тише:

– У меня не депрессии. Я живу на всю