Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ) - Виктория Борисовна Волкова Страница 26

— Почему?

— Не люблю. Никогда не любил, — пожимаю плечами и чувствую себя как на самом важном допросе в жизни. Даже шея вспотела от напряжения.

— А меня? — смотрит Лара затравленно.

— Тебя люблю, девочка. Сына нашего люблю. И даже Чапу твоего. Кстати, где это недоразумение?

— Спит на террасе. Там прохладнее, — всхлипывает Лара и утыкается носом мне в грудь. — Почему ты сразу не сказал, Феликс? Почему?

— Ну как сразу, малыш? Вчера или сегодня с утра? Только успел тебя к себе заманить и дурня этого мелкого искал по берегу. Думал, сегодня вечером спокойно поговорим. А оно вот как обернулось… Тебе кто сказал, кстати?

— Не знаю, — всхлипывает Лара. Плечи подрагивают. Но уже прижимается ко мне. И на том спасибо. Послать бы на хрен Дроздов и Рудникова. Сказаться больным и остаться дома. Включить нежнятину на полную катушку. Уговорить. А я, сука… через двадцать минут должен быть на работе.

— Ну как не знаешь? — улыбаясь, целую в лоб. — Все ты знаешь, малыш… Вертишь мной как хочешь.

— Правда, не знаю. К соседям приехали родственники, — кивает она в сторону дома Торганова. — Вроде как они твой дом покупать хотели, но опоздали. А сосед стал им рассказывать про тебя. Я во дворе на качелях сидела. Все слышала. Потом твою фамилию назвал, и женщина какая-то вскрикнула. А-а-а, Феликс! И про твою жену сказала…

— Женщина? — хмурю лоб. — Какая женщина? Ничего не понимаю…

— Не знаю, Аней зовут вроде. Анна Яковлевна.

— Янхельевна, — поправляю, улыбаясь. — Это Анька Аркелиди. Очень хороший адвокат. Каким она тут боком, не знаю. Но мы с ней давно знакомы. Вечером познакомлю вас. И ей голову откручу заодно, — целую девчонку в макушку. — Расстроила тебя. Труба иерихонская. Тихо говорить не умеет.

— Феликс, — ойкает Лара. — Ты правда разведешься?

— Да, малыш. Жить с Лидой я не собираюсь. Я с тобой хочу. И какая там разница, что в паспорте. Главное, я люблю тебя. И в отцовство сразу вступлю, если до родов не успеем. Ты только верь мне. Больше ни о чем не прошу, — целую заплаканные глаза, мокрые щеки. А потом сминаю пухлые губы своими. Грубовато вторгаюсь в рот. Целую и не могу оторваться.

— Такси приехало, — жалобно напоминает Лара. — Надо…

— Сейчас улажу, — открываю окна и двери. — А ты быстренько на стол собери. И я помчу обратно в контору. Дел много сегодня.

Выхожу за калитку, протягиваю водителю косарь.

— Извини, брат, мы передумали, — тяну лениво.

— Да вы что? Это много, — пытается вернуть мне купюру водила.

— Нормально все, — подмигиваю ему.

И на обратном пути все размышляю, как мне удержать Лару рядом. Какой подвиг ради нее совершить?

Глава 20

Возвращаюсь в прокуратуру в смешанных чувствах. Вроде сыт и доволен, но в душе распирает от злости.

На Аньку Аркелиди за длинный язык. На Рудникова, улегшегося под Дроздов. На Лару — за дурацкий инфантилизм. И даже на Тиму Морозова, устроившего по всему Шанску забег велосипедистов.

С трудом на работу попал, честное слово!

Зато было время подумать над проблемами и найти решение.

Лара — девочка нежная, добрая, слегка наивная и очень правильная. Ну вот как я ее могу отпустить? Как? И ребенок мой. Глупо было бы! Но пока уговорил и то дело.

«И Чапа наш… Прибежал дурень, как только мы помирились. Значит, и не дурень, вовсе», — рассуждаю, поднимаясь по мраморной лестнице.

Войдя в кабинет, отправляю с личной, давно засекреченной симки пару сообщений, и вызываю Харитонова.

— Ну что, Захар Иванович, вздрогнем? — растягиваю губы в улыбке. А сам готов голыми руками придушить Рудникова. Ничего не боится, скотина. Устроил тут комплексное оказание услуг, не отходя от кассы.

Но если умный… Должен был быстренько подтереть за собой. Я дал час. Больше ждать не могу. Кто не спрятался, я не виноват…

— Узбеков ждем, — важно басит Харитонов, имея в виду службу внутренней безопасности.

— Это хорошо, — киваю я, усаживаясь за стол. — Процедура должна быть соблюдена в точности. А этот… Дроздов? Поет?

— Да какой там поет! — вздыхает тяжко Харитонов. — Он же невменяемый. На допрос привезли. Так стал орать, что всех уроет. Из обезьянника на майора Петрова драться кидался. Вопит «Иди ко мне в клетку, майор! Порешу!»

— Совсем с дуба рухнул? — спрашиваю недоверчиво. Нет, я всяких отморозков в своей жизни встречал. Но чтобы обычный коммерс по щелчку превратился в конченого урода, видеть не приходилось. Это ж сколько он в себе говна носил! Даже подумать страшно. А чуть задели, и понеслось дерьмо по говнопроводу.

— Его сразу по полной приняли, — докладывает Харитонов и внимательно смотрит на экран телефона. — Приехали спецы из СБ.

— Встреть их и начинаем, — велю я, а сам отвлекаюсь на вибрирующий айфон.

Лара. Сообщение мне пишет. Два уже пришло. Интересно, что на этот раз? Открываю мессенджер и даже присвистываю от досады.

А быстро работают, суки!

«Феликс, — пишет девчонка. — Представляешь, меня обвиняют в краже собаки! Будто я украла у какой-то женщины Чапу! Это ужас какой-то! Что делать? Я боюсь!»

А дальше идет ссылка на Шансоньетку, где уже прилеплена фотка нашего дурня, а ниже душещипательный пост, содержимое которого сводится к одному.

Наш новый прокурор — взяточник и негодяй, а его баба — актриса погорелого театра и воровка. Не верите?! Так это же она украла собаку у пенсионерки Мирзоян.

«Тьфу на вас», — от досады сжимаю челюсти. — «Лихо за нас взялись!»

— Лара, — звоню девчонке. — Только не волнуйся, пожалуйста. У тебя же документы на собаку есть? Я съезжу к этой Мирзоян… порешаю…

— Нет у меня никаких документов! — рыдает в трубку Лара. — Я его в парке нашла. Его большие собаки чуть не разорвали… Вечером… Поздно! Дождь шел! А он трусился бедненький!

— Так… — задумчиво чешу репу. — Значит, наш Чапа склонен к побегу. Кто-то знает, что ты собаку подобрала? Свидетели есть?

— Я с Пашей шла, — всхлипывает девчонка. — И потом еще людям каким-то предлагала взять щеночка, и Наде звонила…

— Какой еще Наде? — спрашиваю сипло. Информацию о Паше умышленно пропускаю. Это видимо тот небритый инфантил, что вчера нам под ноги бросался. Ну этот мне точно не конкурент.

— Надя Лунина! Хозяйка квартиры! — всхлипывая поясняет Лара. — Она в Москве живет. У нее муж генерал…

«Бинго, еклмн! Бинго!» — чуть не ору в голос. Хоть Лунина мне искать не придется. Оказался ближе,