Только одна ночь. Ошибка прокурора (СИ) - Виктория Борисовна Волкова Страница 31

— Детектива нанял?

— Да какое там! Сам отследил. Есть такие каналы в телеге…

— Я бы не стал доверять телеграм-ботам, — роняю осторожно. — Мало ли кто там чем промышляет. Ты же не пятиклассник, бро.

— Наталья там по-разному записана, — с неохотой продолжает Наум. — Очень нехорошо. Понимаешь? Ты знал?

— Да откуда? — пожимаю плечами. И почти говорю правду. Ну откуда мне знать, как у каких-то мужиков записана девочка по вызову?

— А я узнал… Чуть с ума не сошел. Любил ее. Пылинки сдувал…

— А сейчас что? Развестись хочешь?

— Да, хочу. Но не в этом дело. Дом хочу на себя переписать. Он же мой, понимаешь! Я же в него вложился до фига. Думал, мы до гробовой доски будем вместе. А она…

— Я так понял, что-то когда-то было… Не сейчас, — уточняю аккуратно. — Может, простишь? У вас ребенок все-таки…

— Не могу. И дом хочу отобрать. Не заслужила она его. И собаки там все мои. Она их терпеть не может… Посоветуй, как мне поступить. Есть же варианты…

— А поговорить? Может, она бы объяснила… Если она сто лет назад с пути сбилась? Давай сыщика наймем. Пусть проследит. Я не думаю, что она до сих пор с Русланом Алтаевым шарахалась. И Катька бы узнала. Твоя сестра точно бы молчать не стала… А значит, нет ничего сейчас.

— Проследить-то можно, — тяжко вздыхает Глеб. — Но я все равно с Натальей жить не буду. Огорчила она меня, — прокашливается он. — И ты, не будь дураком, ничего девочке своей не отписывай. Хотя кого я учу! Ты наверняка уже всю подноготную выяснил.

— Нет, и не собираюсь, — отрезаю раздраженно. — Я точно знаю. Чувствую. Лара — абсолютно моя женщина. И до меня ничего крамольного не было.

— Я тоже так думал. Доверял. И что теперь? Дом возвращать надо…

— Ну, вернешь, и что дальше? — вздыхаю я. — Жену выгонишь? Сына себе оставишь?

— Да вроде к этому все и идет, — печально тянет Глеб. — Женюсь на нормальной… порядочной…

— Ну, давай, а что? Наташке жизнь поломай. На улицу выгони. Пусть сразу на панель идет. Сыну травму организуй на всю жизнь. Пусть потом женщин стороной обходит и каждую считает прошмандовкой….

— А что ты предлагаешь? Я думал, ты поможешь… Примчал… А только пулю схлопотал.

— Давай вечером обговорим, — мотаю я головой. — Ложись, отдыхай, — добавляю миролюбиво и неожиданно понимаю простую истину. У Наума есть кто-то. Баба какая-то левая. Это она, а не Глеб, порыскала по телеграм-ботам. У него бы точно ума не хватило провести тотальное расследование. Это она уговаривает Наума выгнать из дома Наташку.

— У тебя кто-то есть? — шепчу, вставая.

— Это к делу отношения не имеет, — поднимается следом Наумов.

— Возможно, — пожимаю плечами. — Любит тебя, да? А Наташка гномит? — усмехаюсь криво. — А знаешь что? Ты их проверь. Позвони каждой или сообщение кинь в ватсапе и сообщи, что тебя ранили. Вот и посмотрим, кто первой прибежит. Лично я на Наташку ставлю.

— Ты серьезно?

— Где твой телефон, бро? Давай я сам накатаю. Диктуй.

Возвращаюсь в дом, отправив эсэмэски Наталье и еще какой-то Инне, записанной у Наума как Иван Иванович.

Скорее всего, Наташка просекла и решила отомстить.

«Короче, гребаный клубок змей!» — усмехаюсь криво. Тут бы свою жизнь разрулить.

Лара уже встала и хозяйничает на кухне. Алиса заперлась в ванной на первом этаже. Все как всегда!

«Придется, идти на второй», — думаю раздраженно.

— Привет, — подойдя сзади, обнимаю Лару.

— Привет, — роняет она сухо. — Я слышала ваш разговор с Глебом. Ничего мне не дари, пожалуйста, — заявляет безапелляционно. — Мне ничего от тебя не надо. И если что-то хочешь узнать, спроси. Я отвечу. Только не нанимай сыщиков. Не позорься.

— Да я и не собирался, — выдыхаю ошарашенно. — Я ж не Наумов, у меня недвижки нет. Гол как сокол я, Лара, — прижимаю девчонку к себе. Разворачиваю аккуратно и целую легонечко. — Кто-то подслушивал? — шепчу жарко на ушко.

— Нет, я никогда не подслушиваю, — мотает она головой. — Я в кладовку зашла, а вы как раз рядом сидели. В открытую форточку все было слышно.

— Я не Наум, — провожу подушечками пальцев по бархатистой щечке. — И ты не его жена. Не надо проводить параллели. У нас своя жизнь. У них — своя. Они помирятся, а нам бы свою не поломать, — кладу руку на выпирающий из-под майки живот. — Я не дам тебе повода усомниться во мне, Лара, — приподнимаю большим пальцем Ларин подбородок, — заглядываю в лицо. — Верь мне. Пожалуйста, — прикасаюсь губами ко лбу.

— А что остается? — вздыхает она. Утыкается носом мне в грудь и плачет. Тихонечко так. А у меня аж внутри все подрывается от нежности и одурения.

Если это не любовь, то что же?

Глава 25

— Пожалуй, ты прав. Я отправил сообщения Наталье и Инне. Посмотрим, кто из них пробежит стометровку первой, — доносится со двора голос Наумова. А у меня внутри аж закипает от возмущения. Нормальный человек? На женщинах опыты ставит.

«А вдруг и Феликс такой?» — думаю в ужасе и сама себя осаживаю. Сарычев совершенно другой. Добрый, нежный, ответственный.

— А сам-то ты с кем хочешь жить? — слышится ехидный голос Феликса.

— Не знаю. С Инной прикольно, к Наталье привык. Если бы… — дальше Глеб переходит на шепот, а я спонтанно поворачиваю голову на тихий вздох, больше похожий на сон.

Кирилл!

Бедный маленький человечек все слышал. И горюет уже из-за разрыва отца и матери. Господи, ну о чем эти мужики думают!

Глеб этот! Вроде умный человек, а во весь голос орет о разводе и даже думать не желает о сыне.

Придурок! Самый настоящий придурок!

— Кирюш, — приобнимаю мальчишку за плечи. — Хочешь у нас остаться? Мы с Алисой к реке пойдем, в кино. Тут рядом еще дети есть. Скучно тебе не будет.

— А можно? Дядя Феликс разрешит? — загораются печальные глазенки.

— А мы его попросим, — подмигиваю я. — Пойдем. Нам он не откажет.

— Я бы остался. Тут красиво, — тянет малыш растерянно. — Дома папа с мамой не разговаривают. Мне не нравится.

— Вот пусть они там разберутся, а ты тут на природе поживешь. Как в детском лагере.

— Я хочу. Мне с Алисой нравится гулять. Если она останется…

— Кто? Я? — появляется в дверях неугомонная дочка Сарычева. Собирает волосы в хвост. — Папа разрешил.

В спортивных широких штанах и майке она кажется мне совершенной. Не то что я… Арбуз проглотила.

— И я? Я тоже остаюсь? — с надеждой спрашивает Кирюха.

— Не знаю, суслик, — треплет брата по вихрастой макушке Алиса. И мы всем табором