Элин Хильдербранд - Босиком Страница 33

— Ты мне нужен здесь сегодня, — сказала Вики. — Дети тебя ждут. Блейн только о тебе всю неделю и говорил. Ты не можешь просто взять и не приехать. Возьми такси до ближайшего аэропорта и доберись к нам на самолете.

— А что делать с машиной, Вик? В ней полно вещей.

Ах да, вещи: ящик «Шардоне» от их любимого производителя из долины Рашн-Ривер, которое заказывала Вики, вещи, которые она оптом купила в «Би-Джей», — бумажные полотенца, моющие средства, коробки с соками и подгузниками. А еще велосипед Блейна, упаковки книжек с любимыми сказками ее детей, краски и пластилин, витамины Вики (которые она специально забыла дома, поскольку ее от них тошнило). Ее дополнительные чемоданы, в одном из которых был белый парик.

Вики осторожно притронулась к катетеру. Когда хирург его установил, новый онколог Вики, доктор Олкот, решил ввести первую порцию яда без промедлений.

— Почему бы и нет? — сказал доктор Олкот (с такой беспечностью, подумала Вики, будто решал, съесть ли ему на десерт кусок пирога с лаймом и сгущенным молоком). Она должна была признать, что физически чувствовала себя не лучше и не хуже, чем до этого. Она продолжала ждать изменений — сработает ли химия, поглотит ли она раковые клетки, — но доктор мог гарантировать только одно: яд попадет в ее грудное молоко. Ее грудь становилась теплой и гудела от боли каждые три часа, как по будильнику, но Вики не могла покормить малыша. Портер проплакал всю ночь. Он отказался брать бутылочку, хотя Бренда заставила его выпить немного воды из детской чашки. Все могло быть еще хуже, повторяла себе Вики. Ее не тошнило, и волосы не выпадали пучками у нее из головы, как она того боялась. Бренда наняла работника аэропорта в качестве приходящей няни, и он должен был начать со следующей недели, и светило солнце. Когда Тед приедет, они смогут пойти на пляж всей семьей и провести время так, словно ничего не случилось. Во время телефонного разговора Вики поняла, что все свои надежды она возлагала на сегодняшний день, на пятницу, на день приезда Теда; она ждала его так, как будто он был принцем и должен был прискакать на белом коне. А теперь он не приедет. Он не мог оставить машину, полную вещей. Вики думала, что почувствует опустошение, но она не ощущала ничего. Ей было все равно. Приезд Теда на один день позже был лишь очередным пунктом в ее Списке Вещей, Больше Не Имевших Значения.

Она повесила трубку. Бренда с Блейном расположились на ступеньках перед домом и играли в кости. Портер сидел на маленькой лужайке в одном подгузнике и жевал одуванчики. Мелани уже в третий раз за день принимала душ. По непонятным причинам душ поднимал ей настроение. Она говорила, что он помогает ей не думать о Питере.

— Простите, что я использовала всю горячую воду, — говорила Мелани.

— Купайся на здоровье, — отвечала Вики.

Вики наблюдала за детьми. Они были счастливыми, блаженными, безрассудными. Она тоже хотела быть счастливой. Что могло ее такой сделать? Что угодно? Что могло сделать ее хоть немного счастливее, чем она была сейчас? Она слышала голоса людей из группы поддержки больных раком, звучащие у нее в голове, словно греческий хор.

— Ты должна бороться! Ты ни при каких обстоятельствах не должна сдаваться!

Вики похлопала Бренду по плечу, как раз когда та бросала кости.

— Да! — сказала Бренда и выбросила вверх кулак. — Два очка в пользу тетушки Бренды.

— Брен? — позвала Вики.

Бренда посмотрела вверх.

— Что?

Вики жестом пригласила ее зайти внутрь, но сначала убедилась, что калитка закрыта, — иначе ее дети запросто могли пойти гулять по Шелл-стрит.

— С этого места ни шагу, — сказала Вики Блейну.

— И не жульничай, — добавила Бренда. — Если ты будешь жульничать, я это замечу.

Блейн раздраженно бросил кости.

— Что случилось? — спросила Бренда.

— Тед приедет только завтра.

— О черт.

— Он попал в затор на дороге, и я думаю, что у него перегрелся двигатель. Он приедет утром.

— Ты расстроилась?

— Я хочу, чтобы ты позвонила няне.

— Няне?

— Тому парню, Джошу. Спроси, не может ли он сегодня приехать.

— Прямо сейчас?

— Через час. Я хочу выбраться из дому.

— Ты хочешь выбраться? — спросила Бренда. — Ты уверена, что чувствуешь себя…

— Я хочу выбраться, — сказала Вики. — Я, ты и Мел. Я хочу пойти в город и выпить бокал вина. Я хочу поужинать. Я хочу пойти в бар.

— Ты хочешь пойти в бар?

— Позвони няне. Вызови такси. Позвони в ресторан. — Вики глубоко вдохнула. Она давала указания одно за другим, но желание у нее было одно: выбраться в свет с девочками. Снова почувствовать себя человеком.

Джош подъехал к дому в семь часов. Калитка и дверь были закрыты, посредине дорожки, выложенной плиткой, лежали доска и кости. Джош вылез из джипа. Дома он принял душ и воспользовался бальзамом после бритья, но потом, посчитав, что он слишком тщательно собирается на работу, Джош надел джинсы и кофту с эмблемой «Ред Сокс».

Ему пришлось позвонить отцу в аэропорт.

— Я оставлю ужин в холодильнике, — сказал Джош.

— Ты собираешься на вечеринку к Заку? — спросил его отец.

— Нет, — сказал Джош. — Я работаю приходящей няней.

Как и следовало ожидать, в трубке стало тихо. То же самое было во вторник вечером, когда за жареной курицей и картофельным салатом Джош сообщил отцу, что уволился из аэропорта.

В тот вечер, после более длинного, чем обычно, глотка пива «Сэм Адамс», Том Флинн спросил:

— Чем ты будешь зарабатывать на жизнь?

— Я буду работать приходящей няней, — ответил Джош. Он ожидал увидеть на лице отца удивление или недоверие, но перед ним был человек, который когда-то нашел свою жену (с которой прожил пятнадцать лет) висящей на чердаке.

— Для двух мальчиков из Сконсета, — продолжил Джош. — Там платят больше, чем в аэропорту. Кроме того, я буду проводить время на свежем воздухе. И у этих трех женщин… — Он покачал головой; это слишком сложно было объяснить. — У матери мальчиков рак.

Том Флинн положил себе салата «Айсберг».

— Ты доработаешь эту неделю? — спросил он.

Джош доработал неделю, и она заканчивалась сегодня, в пятницу. Последний день. Карло угостил его пивом в ресторане аэропорта, затем еще одним, затем еще одним, после чего Джош уже начал подумывать о том, не пойти ли к Заку на вечеринку, несмотря на неизбежное присутствие там Диди. Затем зазвенел его сотовый и на дисплее высветился нью-йоркский номер. Звонила Бренда. В ее голосе было такое же отчаяние, как когда она звонила по поводу пропавшей книги. Она спросила, сможет ли он приехать к ним через час и посидеть с детьми.