Маргарита Южина - Ярмарка тщеславных невест Страница 36

– Значит… сегодня в половине первого, – муркнула она и побежала к себе в кабинет.

У нее сидела Маринка и что-то писала в тетради.

– Мам, дай денег на столовку, – пробасило голодное дитя.

Лена сунулась в кошелек. Денег было совсем немного, а до получки им еще с Маринкой жить… почти две недели. И все же…

– На, Марина. И еще, возьми мне две пачечки «Орбита», – попросила она.

У Маринки вздернулись брови:

– Ты же не любишь, когда жуют!

– Точно! Но еще сильнее я не люблю, когда изо рта разит! Беги!

После уроков все получилось даже лучше, чем задумала Лена. Винилен Альбертович встретил ее возле кабинета, тут же был вознагражден за такое поведение мятной жвачкой, но… но ничего не понял и ароматные подушечки засунул себе в кармашек.

Лена сначала растерялась, но потом боковым зрением увидела, как по лестнице спускается Наумов, а с ним под ручку идет Калерия Карповна. И решение пришло мгновенно.

Лена вдруг повернулась к лестнице спиной и стала играть вовсю:

– Не-е-е-т, так не пойде-е-ет, – шаловливо запела она и даже шлепнула вонючего физика по губам платочком. – Надо вот так…

Она самостоятельно залезла к нему в карман рубашки, что было верхом наглости, и выудила оттуда «Орбит».

– Надо вот так… – она распаковала пачку и сама, лично сунула две подушечки в рот разомлевшему физику. – Вот та-ак… а-а-а-м! И все! Только не ешьте, это жевать надо. И потом…

– А что потом? – светился Винилен Альбертович, который еще до сих пор не понял, что с ним сегодня просто играют. – Чего потом-то?

Лена уже видела, как буквально подбросило Калерию, как Наумов фыркнул и прибавил шагу и как они оба скрылись за дверью.

– Елена Анатольевна! – теребил ее за рукав Винилен. – И что будет дальше? Ну, Елена Анатольевна!

Он разливал на нее вовсю свое обаяние и просто негодовал, что она никак не собирается этого замечать. А Лена уже скисла – свою роль на сегодня она уже сыграла, а больше ей этот Винилен… да не нужен он ей на дух! Лучше всю жизнь одной прокуковать, чем жить рядом с этим скунсом!

– Что вы говорите? – повернулась она к нему. – А-а… что дальше будет… А что вас будут любить все женщины нашего крепкого коллектива.

– Они и так меня все любят, – обиженно надул губки взрослый мужчина.

– Ой, ну шалун! Прям озорник какой, все его любят! Не надо… – точно так же надулась Лена. – Ну только не надо себе льстить! Кому вы сдались?

И она вышла из школы, твердо намереваясь именно сегодня плюнуть на все, подойти к машине Наумова и… и рассказать, как он был не прав, как она была обижена, как она переживала, мучилась, как он перед ней виноват и как она… да, как она решила его простить. И пусть он купит ей… пусть он ей купит плитку шоколада. И все. А если у него нет денег, то пусть и вовсе ничего не покупает, а просто… просто довезет до дома. Да! Вот так она решила, вышла из дверей и… всхлипнула. Именно сегодня, когда она все так хорошо придумала, именно сегодня Наумов решил по-своему. Машины на прежнем месте не было.

Вечером Лена хотела лечь спать пораньше. Все! Она теперь знает, что ей надо делать. Ну да! Она виновата с этим лопухом – Виниленом! И совершенно понятно, отчего Наумов не стал ее ждать. Зачем? Хочет она кокетничать с Грушиным – пожалуйста, любой настоящий мужик сел бы в машину и укатил. Вот Наумов так и сделал. Но… он уже наказан, и… и Лена решила его завтра простить. Вот так прямо с утра она к нему подойдет и скажет:

– Ну? И когда ты собираешься просить прощения?

И все. А дальше он сам сделает все, что надо. Он умный, он сообразит. А поэтому сегодня надо лечь спать пораньше, чтобы скорее наступило утро.

Лена ушла к себе в спальню, натянула на голову большое, легкое одеяло и даже уже успела что-то увидеть во сне. Но тут ее тряхнули за плечо, и она открыла глаза.

– Мам, там к тебе… – Маринка смотрела на нее как-то странно.

Он? Ну конечно! Это, конечно же, пришел Наумов! Потому что… потому что он настоящий мужик! И он знает, как надо правильно поступать! Потому что он…

Это была Анфиска.

– Лен, а чего ты спать-то рухнула? – недовольно спросила подруга. – Времени-то еще… Маринка! Сколько времени?!

– Половина восьмого… чего орешь, видишь же, вон часы, – одернула ее Лена.

– А, ну да, я просто не заметила, – кивнула Анфиса, и глаза ее вдруг загадочно блеснули. – Лен, а ты случайно не знаешь, какое сегодня число, а?

Ленка наморщила лоб. Какое же число у нее на доске было написано?..

– Не парься. Сегодня семнадцатое, чувствуешь? – напряженно смотрела на подругу Анфиска и ждала, когда та «почувствует».

Лена прислушалась к себе, потом постаралась придумать – что такое она должна почувствовать, а потом все же покачала головой:

– Нет, Анфиса, я ни фига не чувствую.

– Ну вообще! – возмутилась та. – Сегодня же семнадцатое! То есть ровно через три месяца у тебя будет день рождения! Ну?!

– И что? – все еще не понимала Лена.

– Ну как что?! Как что! Это же надо отметить! Ну Ленка! Ну вообще! Это же отметить надо!

Лена только теперь поняла – Анфиса все еще не потеряла надежды свести у Лены всех своих кавалеров и вот теперь выбрала время.

– И что ты хочешь?

– Ну как что? И потом, при чем здесь я? Здесь уже все хотят! – выпучила Анфиска бесстыжие глаза. – Короче! Собираемся в субботу, мужики уже аж дымятся все, так хотят с нами встретиться! И потом, не забывай! Тебе же тоже нужно сейчас знакомиться! Твой-то… перекати-поле, так и не объявлялся? Ай, Ленка, да не жди ты его, не придет он, точно тебе говорю.

И тут у Лены терпение лопнуло. То ли с утра день не заладился, то ли с вечера, но… ее понесло.

– Анфиса. А ты-то чего радуешься? Ну скажи, с какого перепугу ты тогда начала этот разговор, а? Ну тебе какая разница, как он ко мне относится! Есть у него любовь, нет у него любви?! Ну у тебя же устроена личная жизнь! Чего ж ты ко мне-то в душу лезешь, а?!

Анфиска не обиделась. Она уселась на кухонный стул и закинула ногу на ногу:

– О! Проснулась! Я уж и сама себе места не нахожу. Потому и собираю всех… к тебе в субботу. Ты, Лен, не сердись. Он, конечно, классный у тебя мужик был… нормальный такой, душевный, но… сволочь последняя! Это надо – бросил бабу и…

– Ты уходишь? – распахнула Лена двери в прихожую.

Анфиска поняла, что ее субботний план дает трещину и пошла ва-банк.

– Ы-ы-ы-ыг-ыгы-ы… – вовсю завыла она, задирая голову к потолку, будто старая дворняжка. – Я так и знала-а-а-а-а-а! Ты меня и вовсе понимать не хоче-е-е-ешь! А у меня муж ста-а-а-арый! Нелюби-имы-ы-ы-ый! Он меня, молоденькую, обманул, сволочь! И я получаюсь несчастная. Короче… – Анфискины слезы высохли так же внезапно, как и начались. – Лен, короче, ну их на хрен, этих мужиков, точно? Соберемся в субботу, посидим, точно?