Расческа для Лысого - Мария Зайцева Страница 38

Потому что, чего бы там администратор, пытающийся быть грозным, не говорил, а за задницу я себя хватать не позволю никому. Даже будь ты трижды постоянным и столько же раз богатым мудаком. Нет уж.

Я поправляю униформу, оттягиваю вниз подол, который, сука, все равно задирается значительно выше колен, и бодро топаю к столику. Уже подходя ближе, понимаю, что в этот раз, пожалуй, будет, как в прошлый. И, наверно, Вова опять будет ругаться. И, вполне возможно, что и матом. Но мне не привыкать. Главное, чтоб не увольнял. А он не увольняет. Почему-то. Даже странно, почему. Я бы себя давно уже на улицу выпнула.

Я работаю в «Салавате» уже две недели. И вполне освоилась. Поначалу были напряги, конечно, но потом все как-то прям пошло. Возможно, потому, что никто реально не доставал, и по-человечески отнеслись. Хорошее место. Надо будет Ванька хоть поцеловать что ли… Хотя, глядя на его поведение, мои поцелуи приятелю нахер не упали. Мой детсадовский сосед по горшку, судя по всему, оправился и теперь развлекается вовсю, а меня перевел в категорию «подруга-друг». Наконец-то. Я прям выдохнула, если честно. Он хороший парень, и мне как-то уже не по кайфу было понимать, что переживает.

– Здравствуйте, Юрий Викторович, Василий Геннадьевич, рада вас видеть! – бодренько здороваюсь, улыбка до ушей, на взгляды раздевающие ноль эмоций. Привычно уже. И смешно. И сама ситуация смешная, учитывая, что в прошлый раз один из этих лощеных, пресыщенных мужиков получил от меня стакан ледяной воды прямо на ширинку. А нечего за зад лапать и гадости говорить!

Это было три дня назад, мужики охерели, я приготовилась гордо снимать фартук и валить из ресторана. А потом один из них передал другому бабки и отвернулся. А выигравший заржал:

– Ну чего, не прокатило, а?

И, не обращая внимания на расстроенную, но не злую физиономию приятеля, обратился ко мне:

– Не переживай, малышка, ты все правильно сделала, так ему и надо, может, поумнеет.

Я поспешно свалила на кухню, где меня отловил Вова и долго и душевно орал матом. Я прям заслушалась. А потом начала демонстративно снимать фартук. Типа, пошли вы все нахер. Но Вова, прооравшись, отправил обратно в зал, потому что жалоб от клиентов не поступало.

Я натянула улыбку и доработала. И получила чаевые. Десятку. Глазам не поверила. Мужики заказывали обычный бизнес. И оставили мне ровно в четыре раза больше суммы по счету.

И вот что это такое было?

В этот раз меня просто разглядывают. А я тяну улыбку.

– Вам как в прошлый раз?

– Нет! – оживляется тот, которого я облила водой, Юрий Викторович (Да-да, запоминаем имена и отчества всех постоянных. И экзамены сдаем, ага), – не надо, как в прошлый раз! Лучше просто бизнес, как обычно.

Я перевожу взгляд на Василия Геннадьевича, который, похоже, нехило наварился на мне в том споре. Он смотрит изучающе.

– Ну, может, Леночка что-то посоветует?

– Меню от шефа, – бодро рапортую я, не теряя улыбки, – сегодня отличный лосось на гриле с салатом из красных апельсинов.

И в глаза смотрю уверенно. Потому что хер ты меня прошибешь, мужчина. Броня моя крепка. И чего-то там про танки еще было…

Я задумываюсь про танки и чуть не пропускаю заказ:

– Нет, рыбу жрать в обед, это извращение. Давай мяса.

– Телячьи отбивные с соусом из белого вина и каперсов?

– Да, давай…

Перевожу взгляд на соседа. И ловлю его за разглядыванием моих ног. Фу, бл*! Ну вот что за озабоченные? Но терплю.

– Я еще подумаю… Иди пока.

Улыбаюсь и ухожу. Зад огнем горит, сейчас задымится просто, так пялятся.

Понятно все, сегодня десятку отрабатывать по полной буду.

На кухне сталкиваюсь с Иришкой, веселой верткой девчонкой, которая в самом начале была моим наставником.

– Ну что?

– Нормально. Будут гонять.

– Ну, это ничего. Потерпишь.

– Куда ж я денусь…

И это чистой воды правда. За эти две недели я поняла несколько вещей.

Первое: работа официантки – вот вообще не мое. Абсолютно. И дело даже не в том, что это тяжелый труд, хотя ноги до сих пор к концу смены болят так, что стоять не могу. Нет, основное – это то, что терпения не хватает. Особенно, когда вижу, что нарочно начинают глумиться, по разным причинам. Работаю мало, но уже столкнулась с тем, что бабы, пришедшие в паре, словив взгляд своего спутника на мои прелести, тут же начинают стервозничать. Говорить в моем присутствии гадости, типа, не обо мне лично, но вот вообще… Или просто тупо гонять по каждой мелочи. И здесь ничего не остается, как просто терпеливо делать то, чего от тебя требуют. И улыбаться. Видя, как это бесит. Такая маленькая месть.

А бывает, что мужики начинают себя вести так же. И от этого еще более мерзко. Особенно, когда понимают, что не ведусь на подкаты. Ох, некоторых в разные стороны колбасить начинает! И здесь опять же, только улыбаемся и машем, как пингвины из того самого мульта.

Иринка мне очень помогла на начальном этапе. Перехватывала такие проблемные столики, и я прям восхищалась, глядя, как профессионально она работает. Классная девка. Возраст, как у меня. А вот опыт вообще другой. Она одна на себе многодетную семью прет, с папашей-алконавтом и тремя младшими братьями. Им всем дико весело в малосемейке на окраине города. И Ирка, с ее охеренной по их меркам зарплатой, прямо манна небесная. У напарницы нет образования, только девять классов школы. Но мозгов, как мне кажется, побольше, чем у меня. И это я нихера не самокритична. Реально, так и есть.

И еще одно я поняла за время работы: здесь можно заработать бабло. Реально можно. Официантка из меня херовая. Но даже я умудрилась за неделю заработать пятнашку на чае. И Ирка говорит, что это еще плохо я получила. Но я и такому рада нереально. Каждый день, идя домой на негнущихся от усталости ногах, я жду, что Полька залезет в заначку. И наступит мне финиш. А теперь там уже тридцатка лежит. Это с той десяткой, что на этой неделе обиженные мной мужчины подкинули. И осталось еще семьдесят. И, если такими темпами пойдет, то я скоро все закрою. И смогу спокойно учиться.

Только это и останавливает меня от всяких тупых необдуманных поступков.

Я понимаю, что хрен я в городе найду такое место еще. Чтоб так получать. И поэтому смиряю свой нрав.

Не всегда, правда, удается. Вот