Вероника Трифоненко - Золушка поневоле или туфельки моей ба(СИ) Страница 39

Напоследок решила чуть-чуть попотворствовать своему больному мозгу и поцеловать спящего Гарра. В конце концов, я его больше никогда не увижу, да и он в отключке, а значит, свидетелей у позора не будет. О, идея, знаю, это просто будет как практика, ну надо же мне на чем-то, ком-то поучиться целоваться, главное, чтоб Гаррет, не очнулся, а то он меня не только поцелуем научит, да и тут же вся прелесть в том, что можно его поцеловать и не бояться дальнейших приставаний. А еще это можно назвать компенсацией, за не найденную туфлю…

Блин, вот и дошла до Гарра. А он точно спит!? Как-то стремно… нет, поцелуй даже спящего извращенца, идея дурацкая. С другой стороны он же такая лапочка, да и через пять минут меня уже здесь не будет, наклонилась к принцу и поняла, что он не лапочка, а сволочь, Гаррет спал, крепко прижав к своей тушке хрустальную туфельку, которую я не замечала за одеялом… Нет, ну что он за человек, в обще!?

Забыв про поцелуи, потянула туфельку на себя. Ага, как же, сначала принц просто не отпускал чужую обувь, затем и вовсе, схватил другой верхней конечностью мою руку и открыл глаза, надо было что-то говорить, и я поздоровалась:

— Привет, а я за своей туфелькой!

Гарр кивнул, но туфельку не отпустил. Я потянула сильнее, и тут случилось страшное, браслет издал предупреждающий писк и переместил нас обратно. И было бы ничего, если бы нас включало меня и туфельку. Но нет, нас включало, меня, туфельку и сонного Гаррета в одних пижамных штанах!

— Привет, теть, я вернулась! — постаралась улыбнуться Эсми как можно невиннее, отпустив туфельку и встав между пьющей какао родней и полуголым принцем. Подумала, может, пронесет, и не заметит.

Ага, как же, тетя даже подавилась, буркнула, что: 'видит', и отодвинув меня палочкой, стала разглядывать Гарра, тот в свою очередь стал разглядывать ее.

— Антимаг, прирожденный, — задумчиво произнесла себе под нос фея, болтая в воздухе небесно голубой палочкой с посеребренным напылением в форме молний.

— Фея, из старейшего рода, обычная, — ответил ей тем же, видимо, уже пришедший в себя король.

— Ну и зачем ты его притащила!? — как и всякая представительница древнего фейского рода тетя Эсми человеческую наглость (впрочем, как и фейскую) терпеть не могла, а поэтому отвечать на выпад Гаррета прямо посчитала ниже своего достоинства. Всего лишь начала говорить о нем в третьем лице, отказывая ему в праве вести с ней диалог.

— Случайно, вместе с туфелькой, можешь его назад отправить, пожалуйста!

Тетя вздохнула, кивнула и протянула принцу руку, уточнив, из какого мира я его выкрала. Затем тетя взмахнула своими прекрасными прозрачными крыльями и ничего не случилось.

Тетя выругалась, Гаррет, остался таким же спокойным, как и был, его в принципе, обычно только мои затеи выводят. Это потому что я талант… в смысле, выводить окружающих, это же дар, да!?

Кажется, и правда, дар, злая тетя, хлопнула дверью, потребовав, чтобы со своим багажом разбиралась сама, а то у нее и так дел куча. Напоследок, добрая родственница пообещала, что если, найдет кого-то лишнего в своем кабинете через полчаса, хана будет не только лишнему, но и мне.

Когда за тетей захлопнулась дверь, Гаррет занял ее кресло, а я села на стол.

Мне решили устроить мини-допрос:

— Куда ты меня притащила!?

— К себе домой, — машу ногами и стараюсь не смотреть на принца, просто, вспомнилось, как хотелось его поцеловать, и стало стыдно. Немножечко.

— Это я понял. Ты из мира фей!?

— А разве не заметно! — ой, забыла, я же в платье баронессы, поверх фейского наряда, под недоуменным, а затем заинтересованным взглядом короля принялась раздеваться, пока, наконец, не оказалась в своей одежде.

— Это у вас домашний наряд!? — меня разглядывали с интересом и так, будто я была одета не очень прилично.

Оглядела себя, потом, вспомнив, моду Чудленда, решила пощадить чужие нервы:

— Угу, пижамка. — потом, посмотрев, на стоящую на столе, хрустальную туфельку, вспомнила, про главное: Зачем ты, в обще, спал с моей туфелькой!? Бабы… прости, баронессы кончились!?

— Не кончились, — Гарр ответил спокойно, я удивилась, так как настраивалась на скандал, затем, правда продолжил:

— Ты же знаешь, что мы женаты по законам Ромса!?

— А по законам фей нет… — я что вслух!? Вот блин, ладно, делаем вид, что сказала это специально, а не тупо, не в состояние удержать язык в ротовой полости:

— В смысле, я понимаю, сложно изменять живой жене и все-такое. Но, во-первых, по-моему, фавориток/фаворитов еще никто не отменял, а во-вторых, туфля то моя тут причем!? Последнее это уже крик души.

Король Чудостраны намек на мою неуверенность в его сексуальной ориентации проигнорил, даже странно, то ли старею, то ли Гарр так много пьет, не важно, главное, он решил прояснить ситуацию с туфелькой. И кстати, он хамло, это я о его объяснение заранее предваряю своим мнением. Потому что в этом уверена на все 100 %:

— Знаешь легенду о принцессе-змейке!? — на меня посмотрели благожелательно, что напрягло, и я насторожилась еще больше:

— Ну, допустим, — этот бродячий сюжет я встречала уже не в одном мире.

— Так вот твоя туфелька — это как ее змеиная шкурка… — я же говорила, что он хамло, да!? Нахмурилась, повернулась к Гарру и зашипела:

— Ты сравнил меня со змеей!?

Кажется, Гаррета пробрало, он затрясся, думала от страха, оказалось, от смеха.

Сначала хотела обидеться, потом вспомнила, насколько удачными выходят у меня пародии и тоже засмеялась.

Отсмеявшись, попросила Гарра вернуть туфлю, с меня потребовали обещание вернуться в Чудострану, если не сейчас, то попозже, потому что жена королю нужна, как и наследники, а значит, если я не хочу возвращаться, обязана хотя бы подать вместе с Гарретом бумаги на развод. И вот вроде не хочу быть женой человека, но разводиться с Гарром тоже не хочу. Я, в обще, вменяема!?

Кивнула, пообещав, что обязательно, еще появлюсь, но когда не знаю, и скорее всего, даже не скоро, в том смысле, что по законам фей, еще не имею своей печати, так как являюсь несовершеннолетней. С опаской, Гарр уточнил, а в каком веке, мне можно будет подписывать бумаги:

— Ну, дай подумать, через двести, нет двести сорок два года, мне как раз исполниться, двести шестьдесят пять, — не выдержав свою драматическую роль феи-старушки, громко засмеялась, меня ударили в плечо, уточнив:

— Издеваешься!?

— Да, — затем, напоследок, улыбнулась и, переведя дыхание, серьезным голосом сказала:

— Дорогой супруг мой, увидимся через два года.

— Дорогая супруга буду вас ждать, смотрите, не появитесь раньше — перенял мою серьезную мину король, затем добавил нормальным голосом, противореча самому себе: