Босиком за ветром - Татьяна Александровна Грачева Страница 39

Пару раз он играл в «Пекаря» с ребятами, несколько раз ходил с ними собирать лесную малину и ежевику на развалинах. Они звали его чуть ли не каждый день, но он почти всегда находил себе занятие интереснее и в другой компании. Дима всё так же злословил, но его гадкие реплики больше не казались такими ядовитыми. Слишком часто он ими пользовался, и они стали восприниматься как нечто обыденное, пусть и не очень приятное. Дима и сам это понял, начал шутить реже, но больнее. Миха периодически напоминал о словах Славки и всё ждал, когда случится что-то ужасное, на Диму смотрел как на смертника, приговорённого к самой страшной казни.

Крис никому не рассказывал, где он проводит свои дни, но догадывался, что за его спиной это давно обсудили. Правда, насчёт жениха и невесты больше не шутили. Оказалось, опрятно прилизанный и спокойный Крис может вспылить и кинуться на обидчика с кулаками. Ещё больше пугала вероятность попасть в недруги ведьминой дочке.

Август подходил к концу. В обед солнце жарило по-летнему, но вечерами из глубин леса сочилась студёная прохлада, туманом окутывала ноги и заставляла искать тепло у живого огня. Новым популярным развлечением стали посиделки у костра. Днём тоже разводили огонь. Крис вместе с Витьком плавил соты из аккумулятора и заливал в углубления во влажном песке. Сначала хотел сделать нож, но быстро понял, что с украденным у бабушки кроличьим ножом самодельный не сравнится. Тогда он стал делать разные по размеру детали, которые можно было использовать для лепки кошмариков.

Набрав целую горсть мелких свинцовых капелек, он принёс их Славке. Она бурно обрадовалась, поспешно сгребла их грязной ладошкой и, оставив на подоконнике, потащила Криса в поле. До обеда они собирали ромашки и складывали в холщовые мешочки. Почти каждое утро они охотились на лечебные растения, Славка часто рассказывала, как нужно их сушить и от чего они исцеляют, но Крис в суть не вникал, больше слушал сам голос, а не то, что она говорила.

Вместе они выкапывали корни девясила, натянув резиновые перчатки, резали чистотел и собирали листья подорожника ровно через день после дождя, обдирали длинные плоские стручки гледичии13, а из её колючек делали иголки и, вдев в отверстия кукурузные рыльца, шили из листьев лопуха панамы.

Крис выдрал ромашку с корнем и поторопился прикопать, чтобы Славка не увидела. А потом неожиданно для самого себя оборвал лепестки, произнося присказку: «Любит, не любит, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт».

Славка села рядом, проводила последние облетевшие лепестки.

— Любит?

— К чёрту пошлёт.

— У меня тоже часто такое выпадает. — Она вскочила, раскручивая лёгкий подол вокруг ног. — Пойдём подсолнухов надерём?

— Чур я хочу с белыми семками.

Вместе они ободрали две огромные шляпки, правда, не с белыми семечками, а с полосатыми, крупными, как собачьи когти. Разложив ромашку на веранде, обошли сарай и уселись на сваленных, пока ещё не порубленных на чурки дровах.

У всех в деревне было своё подворье, большинство держало кур, некоторые уток, кроликов и даже нутрий, у семьи Джека вообще вокруг дома образовалась настоящая ферма. Крис так и не рискнул посмотреть забой, хватило рассказов Витька и самого Джека. Он хвастался, что пил тёплую кровь только вскрытой свиньи и грыз почерневшие смолёные уши, рассказывал про кур, бегающих по двору с перебитыми шеями, но больше всего любил истории про забой коров, видимо, за масштабность кровопролития.

А у Зофьи был только индюк. Он появлялся всегда неожиданно, но больше не нападал, словно Славка ему объяснила, что это «свои». И всё равно Крис посматривал на него с опаской и брезгливостью. У ведьминого дома не было ни «хозяйства», ни привычных грядок с культурными растениями, зато росло много деревьев, цветов и пышно лохматящихся сорняков, оказавшихся лечебными травами. Территорию вокруг хатки даже двором нельзя было назвать, и Крис как-то сразу окрестил это место садом.

Славка отложила шляпку подсолнуха и вынула из пенька топор. Покрутив его, примерилась к мишени, начерченной прямо на стене, и ловко метнула. Топорик перевернулся в воздухе и вонзился в стену над размазанным помидором. Крис чуть приподнялся и вынул из кармана нож, протянул Славке.

— В сливу попадёшь?

Вчера они метали в стену помидоры, сливы и тухлые яйца, оставшиеся разновеликие лепёшки обозначили как самые важные места на мишени, приносящие по сто очков. Крис тоже учился метать, с украденным кроличьим ножом вообще не расставался. Будто отсутствие ножа могло как-то остановить бабу Любу. Она давно купила новый и не забивала кроликов, только потому что они сейчас линяли, и не было заказов на их шкурки. Дома мама категорически запрещала ему прикасаться к острым предметам, иголки, ножи, гвозди — всё было под строгим запретом. В деревне же он носил перочинный нож в кармане, как обычную игрушку. Тут у всех были свои ножики, и это казалось чем-то абсолютно нормальным. Нужно же чем-то строгать палки для «Пекаря» и срезать шляпки подсолнухов?

Первые попытки Криса в метании выглядели жалко. Нож врезался в стену плашмя, ударялся рукояткой и только в редких случаях вонзался лезвием, да и то попадал не туда, куда был брошен. Этим же ножом Крис играл с ребятами в «Ножички», к концу лета научился сбрасывать его с локтя, с кулачка и с плеча, так чтобы он втыкался в песок. Но до Славкиной меткости ему пока было далеко. Причём казалось, что она не прицеливается, бросает, куда подскажет рука. Так просто, будто тыкает указательным пальцем в нужном направлении.

В саду у Славки они метали ножи и даже топоры, во дворе бабы Любы — дротики. Наконец пригодился дартс, подаренный бабушкой Верой на день его рождения. Очень быстро дротики растрепались и погнулись, пришлось привязывать к ним новые перья, а к одному — иголку гледичии. В течение двух недель дротики вообще потерялись, и они про них благополучно забыли.

Славка взяла его нож за лезвие и, не прицеливаясь, метнула. Нож просвистел по воздуху и воткнулся в зловонную лепёшку от яйца.

— Пришпилила желток.

Крис сосредоточенно выедал на подсолнухе узор и поглядывал в сторону леса. Пока не стемнело, он хотел ещё набрать ежевики на развалинах. Но, когда озвучил свою мысль, Славка покачала головой.

— Не надо. Там вчера копателей видели.