Татьяна Краснова - Конкурс песочных фигур Страница 42

Эта шоколадная слезла с дерева – старой разлапистой яблони, у которой крепкие узловатые ветви отходили чуть ли не от корня – опытный глаз Володи сразу увидел в них цепь ступенек и переходов, очень удобных для лазания. Рядом с его домом росло похожее дерево. Девочка спустилась не торопясь, точно по этим ступенькам, ни разу нигде не зацепившись. Качнулась юбочка-колокольчик, без единой складочки и единого пятнышка.

– Смотри, что мы тебе принесли! – Егорка показывал на корзинку, явно не против тоже угоститься. – Пошли в беседку! А человечков заберем? Слазить за ними?

Володя, проследив взглядом за его указательным пальцем, заметил на яблоне, довольно высоко, дупло, в котором сидели маленькая резиновая лошадка, пупсик, человечек из конструктора «Лето» и еще какие-то зверушки из киндер-сюрпризов.

– Нет, пусть будут в домике. Потом залезем поиграем.

– А эти не сопрут? – Егор с сомнением покосился на мальчишек.

– Нет. Васька же мне сам солдатика дал для эксперимента. Всем было интересно, как они там перезимуют. А потом мы так радовались, он даже не стал забирать солдатика – подарил.

– У меня тоже есть солдатики, новые, – насупился Егор. – Я принесу.

В беседке шоколадная девочка раздала им свои гостинцы, и Володя, которому достался крупный абрикос, понял и то, что не взять нельзя, и то, что ей в самом деле не жалко. Невольно вспомнилась Карина-хозяйка, преобразившаяся из Карины – деловой дамы, летающая по комнате с чайником и чашками. Девочка тоже радовалась своим гостям – по-своему. Поддерживала светскую беседу, терпеливо отвечая на вопросы Вадима, которые ему явно просила задать Аня – о еде, здоровье и настроении, хотя ясно, что ей веселее было бы с Егоркой. Тот, набив рот, тоже задал вопрос, но более существенный:

– Сказку придумала?

– Ну да, – по-взрослому ответила девочка. – На яблоне всегда хорошо придумывается.

– Иринка у нас такие сказки сочиняет отличные, – пояснил Вадим без всякой наигранности и даже с оттенком гордости, как если бы шла речь о его собственном ребенке. – Надо бы записывать – интереснее, чем в книжках.

Девочка тоже сочла нужным растолковать новому человеку:

– Это для мамы. Она так устает, иногда даже заснуть не может – у нее в голове иностранные слова прыгают, как мячики. Я всегда знаю, когда она не спит. Позвоню, а она и точно говорит: «Я не сплю, я о тебе думаю». А я говорю: «А я о тебе». И тогда я ей рассказываю сказку на ночь, и она засыпает. Я каждый раз новые придумываю!

– А сегодня какую? – Егор любил есть и слушать интересное, не про самочувствие и аппетит.

– Сегодня – про стручков-кузнечиков. Помнишь наш огород у музея? – И шоколадная девочка, не смущаясь, не ломаясь и вроде бы совсем не стесняясь незнакомого взрослого, начала рассказывать свою сказку: – Мы с тобой нарвали гороху и сели на лавочку, чтобы тут же поесть. Вдруг стручки посыпались на землю. Мы их кинулись собирать, а они выскакивали из-под пальцев и разбегались во все стороны, как кузнечики. Так и не удалось их поймать. Целый день стручки-кузнечики скакали по поляне. А вечером собрались все вместе и отправились на огород. «Слезайте, братцы! – крикнули они остальным стручкам. – Пойдемте с нами! Так хорошо быть кузнечиками! Так здорово скакать по лужайке!» Стручки попытались спрыгнуть со своих стебельков, но не смогли. «Лучше вы идите к нам, – сказали они. – Так хорошо быть стручками, висеть на стебельках и греться на солнышке!» Стручки-кузнечики подпрыгивали, но никак не могли вернуться на прежнее место. Тогда они снова поскакали на лужайку, и внутри них весело гремели горошины. А остальные стручки махали вслед листиками и усиками.

– И правда, наш огород, точь-в-точь!

Вадим улыбался – Головин наблюдал это явление чуть ли не впервые. Впрочем, он улыбался и сам – он наконец-то понял слова Карины «это другая девочка, она не будет ни бегать, ни прыгать». Карина не хотела его уколоть или отодвинуть в сторону, она просто сказала то, что сказала. Это действительно другая девочка. Она действительно не будет носиться по веранде как угорелая. Она будет мечтать на его дереве и сочинять свои сказки.

– А здорово было! – протянул Егор. – Вот бы все как раньше! Вот бы мы опять рядом жили, и играли каждый день, и на огород ходили, и в мамину усадьбу! Помнишь, как с Ильей в догонялки бегали?

– А я его видела сегодня! – оживилась Иринка.

Вадим отошел позвонить – наверное, Ане, отчитаться, и дети болтали уже только друг с другом, переместившись в другой конец веранды и не обращая внимания на Головина.

– Илью видела? Да ты что! Он же в этом… в Германии!

– Да нет, он вернулся. Мы сегодня в парке повстречались, я так обрадовалась! И он тоже! Нас возили на праздник, где раскрашивали лавочки. Ты не был? Жалко! Там всем можно было раскрашивать! Там и космический корабль нарисовали, и птичек, и зебру. Мы с Ильей рисовали большого тигра! Пришли несколько настоящих художников, и Илья тоже… Знаешь, а я тоже хочу, чтобы все было как раньше! Чтобы мы с мамой и с Ильей опять вместе жили. Пусть даже у него в этой Москве. Правда, это от тебя еще дальше, но все равно.

– А может, они с твоей мамой помирятся?

– А они и не ссорились, – разъяснила взрослая девочка. – Просто Илья уехал, как все по работе уезжают, а теперь вернулся. Он сказал, что очень соскучился! И я очень соскучилась! И мама, конечно, тоже.

– А она чего с тобой на праздник не пошла?

– Она по делам уехала, и ей еще надо в Карачарово попасть – ну, в нашу с Ильей квартиру. Она что-то такое говорила… Может, мы уже все вместе уедем туда? Она обещала отпуск и настоящие каникулы!

– А может, вы, наоборот, сюда все приедете? Илья бы опять в музее картины перерисовывал! – Егор упорно навязывал выгодный для себя вариант, приближающий к нему его подружку.

Вот и он, Головин, так же выглядит, с той же наивностью. Может, давно надо было сюда прийти, чтобы уяснить, наконец, кто по ком скучает? Что там глаголет устами младенца? Он поднялся, махнул Вадиму рукой и направился к воротам, но Егорка понесся вперед:

– Уходите уже? А можно, я Иринку с Рыжим познакомлю?Володя не возражал. Шоколадная девочка присела на корточки перед его псом, который живо вскочил, разметая хвостом сосновые иголки, и, разумеется, тут же накинулся на нее со своими собачьими нежностями – а она от неожиданности засмеялась и первый раз взглянула на Головина радостно и по-детски. И это опять было то, о чем ему когда-то давно говорила Карина – что семейное сходство совсем не в чертах лица: сейчас на него смотрели в точности ее глаза, такие знакомые, такие любимые. Уехавшие от него сегодня утром. Даже раньше, чем кончились праздники.