Оливия Уэдсли - Первая любовь Страница 44

Снова наступило молчание. В этот момент в столовую вошла Биби, держа в руке письмо.

— Я заставила Лайлу дать мне его. Робину следует знать его содержание.

Это было письмо Гревиля к Лайле. Джордж прочел его и сказал:

— Теперь мне все ясно!

Биби горько улыбнулась.

— Из-за этого письма разбито счастье двух людей, Валери и Робина.

Она вспомнила об их венчании, о выражении глаз Валери, встретившихся с глазами Робина, об их веселой, радостной поездке домой.

— Я иду спать, — решила она.

Джордж поднялся.

— Я тоже, — зевнул он, направляясь вслед за Биби и повторяя: — Ну и денек!

XXXIV

Валери приехала в Лондон, окутанный густым непроницаемым туманом. Это обстоятельство показалось ей последней маленькой неприятностью в целом ряде серьезных огорчений и забот.

Она переплыла океан во второклассном судне: приехав в Эль-Рио, прямо направилась к гавани, узнала, что через час уходит пароход, и взяла билет.

Валери позвала такси и велела отвезти себя на Берклей-Сквер. Добравшись до дома, поднялась по ступенькам и позвонила. После долгого ожидания раздались шаги, и в дверях появился Седл, раскрывший от изумления рот при виде ее.

— Это вы, ваше сиятельство?

Валери отвечала недовольно:

— Конечно, я. Уплатите шоферу. — Войдя в неубранный холл, она направилась к столику, где обычно лежали письма и телеграммы. Она телеграфировала Биби еще до отплытия парохода и затем написала Джорджу, прося его содействия. Валери увидела, что писем на ее имя не было.

— Если бы вы написали мне хоть одно слово, — волновался Седл, поспешно уходя из комнаты.

Спустя короткое время в спальне Валери и столовой затопили печи; ей подали ужин, состоящий из яичницы и превосходного кофе. Валери легла в постель, но не могла спать: думала о том, что в этом доме произошло все то… У нее возникло решение продать его и отправиться в Гревиль-Кортней. Новый владелец его считался ее опекуном до наступления совершеннолетия.

Было только девять часов вечера. Она встала, накинула пеньюар и пошла в столовую, чтобы найти какую-нибудь книгу. Не найдя ничего, прошла через площадку лестницы в комнату Хюго и повернула электрический выключатель. Воспоминания нахлынули на нее. Вот кресло, на ручке которого ей часто случалось сидеть, целуя и обнимая Хюго.

Голос Седла вернул ее к действительности.

— Мистер Тревор просит разрешения войти сюда и отыскать бумагу, нужную ему для мистера Скарделя.

Тревор! Валери испытала чувство человека, находящегося на необитаемом острове и увидевшего своего спасителя.

— Я желала бы видеть мистера Тревора, Седл, — сказала она. — Спросите, свободен ли он и может ли сопровождать меня куда-нибудь сегодня вечером? — И услыхала радостный ответ Тревора:

— Неужели вы вернулись, Валери? Какое счастье! Туман рассеивается, и мы поедем в Кафе де-Пари.

Валери поспешно оделась и отворила дверь.

Тревор ожидал. Он обнял ее, улыбаясь, и поцеловал. Этот поцелуй заставил ее подумать о Робине. Воспоминания о нем никогда не покидали ее. О чем бы Валери не думала в данную минуту, в следующую вспоминала о Робине.

Она была бы счастлива, если бы отправлялась теперь на бал с ним, а не с Тревором, если бы руки Робина обнимали ее, и Робин бы говорил:

— Как я рад, Вал! Вашего присутствия сильно недоставало мне. Какой счастливый случай привел вас домой?

Кафе де-Пари было переполнено. Валери и Тревор стояли на маленьком балкончике и смотрели вниз. На многочисленных столиках были расставлены вазы с розами. Оркестр играл танго. Валери забыла о том, где находится. Она думала о маленьком кафе в Салтандаре, где Робин танцевал с ней танго.

— Вы немного похудели, но так же очаровательны, как всегда, — сказал Тревор. — Откуда вы приехали, Вал?

— Из Аргентины. Я была в Аргентине с теткой Гонорией и гостила у Норманов — Джорджа Нормана и его жены.

— Там, если не ошибаюсь, живет Мартин — имею в виду Мартина Вейна. Отец только вчера получил от него письмо, в котором он обещает устроить у себя на службе моего брата Базиля.

— Что еще сообщает он? — поспешно спросила Валери.

— Ничего особенного. По его словам, это прекрасное место. Я слыхал, что Робин Вейн тоже находится в Аргентине. Его помиловали, но он не имеет права вернуться в Англию.

— Да, я встречалась там с Робином.

Тревор кивнул.

— До меня дошли странные слухи относительно этого убийства. Старый Уорингтон, как вам известно, мой крестный отец. Он был вчера у нас и беседовал с моим стариком. Я сидел в библиотеке на лестничке, искал книгу, и они меня не заметили. Уорингтон горячо заступался за Робина Вейна, говоря, что он благородный человек, хотя и молодой. А Уорингтон редко хвалит кого-нибудь. Я очень рад, что лорд Гревиль лишил вашу невестку наследства. Она этого вполне заслужила, по словам Уорингтона.

— Но Хюго прекрасно обеспечил Лайлу, — удивилась Валери.

— Нет, — отвечал Тревор уверенно. — Она потеряет почти все состояние, если не выйдет замуж за Робина Вейна, а Уорингтон сказал отцу, что тот охотнее согласится повеситься, чем жениться. И я вполне разделяю его мнение. Пойдемте танцевать?

— Через минуту! — Валери взяла руку Тревора. — Я хочу спросить у вас кое о чем, — произнесла она, нервничая. — Мне необходимо знать правду. А вы — единственный человек на свете, которому я посмею задать этот вопрос. Тревор, считаете ли вы, что Робин Вейн обманывал Хюго — я надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать…

Тревор смущенно взглянул на нее и покраснел:

— Я понимаю, на что вы намекаете, Валери. Мое мнение таково, что Робин Вейн — честный человек. Лорд Уорингтон сказал моему отцу, что поведение Робина было безупречно от начала и до конца, а ему известны все подробности этого происшествия. Вот все, что я могу сообщить вам.

— Достаточно, Тревор, более чем достаточно. Идемте танцевать! Я буду сегодня танцевать всю ночь. Вот увидите.

Тревор обнял ее и, медленно двигаясь под звуки фокстрота, подумал о том, какие странные мысли волнуют такую очаровательную наивную девушку, как Валери.

Кто бы мог сказать, что подобный вопрос будет ее интересовать до такой степени?

XXXV

Прощая, люди испытывают удовольствие. Во много раз приятнее, чем быть прощенным.

Валери представляла себе, как скажет Робину: «Я поняла все», — и прижмет раскаивающегося грешника к своей груди…

Через семь недель после возвращения в Лондон, в течение которых она не получила ни одного письма из Аргентины, Валери поехала в Гревиль-Кортней. Старый адмирал отправился в продолжительное плавание и предложил Валери погостить в имении в его отсутствие. Единственной компаньонкой Валери была кузина адмирала, старая маленькая дама, увлекающаяся садоводством, с которой она встречалась только за обедом.