Ты для меня одна - Юлия Крынская Страница 5

На вензеле изображена корона, внутри которой вписаны две буквы МГ с красивыми завитушками. Нетрудно догадаться, что они обозначают. Я бы предпочёл увидеть там ММ. По бокам от короны на задних лапах стоят волк и медведь. Держатся за неё, хотя скорее поддерживают. Всё-таки не забыл котёнок своего Большого брата. Фрол такой тут брутальный косолапка.

Я так увлёкся рассматриванием бумаги, что чуть не забыл про сам подарок. Аккуратно, чтобы не порвать упаковку, распечатываю дальше. В белой плоской коробке, исписанной с обратной стороны китайскими иероглифами, лежит чёрный ободок. Надеюсь, инструкция на русском тут есть. Куда его надевать? На шею? На бедро? На голову, лицо? Или это кардиостимулятор для пенсов? Напоминаю себе обезьяну из басни про очки. О, тут же ещё открытка! Какой-то пожар на ней. Дом сгорел, гори и баня? При детальном рассмотрении понимаю, что Маруся нарисовала её сама. И не дом на ней горит, а мост. На одном берегу стоит маленькая девочка, а на другом средневековый замок. Языки пламени уже лижут его стену. Ребус предельно ясен за исключением одного. Кто из нас двоих поджёг мост. Меня потряхивает не по-детски, а я ведь ещё не добрался до самого подарка! Раскрываю открытку трясущимися руками. К счастью, там просто инструкция, написанная каллиграфическим почерком Маруси. Сам обучал её этому искусству.

«Дорогой пользователь! Займите удобное для вас положение, наденьте релаксатор на голову и погрузитесь в выбранный вами мир. Помните главное: уходя в фантазии, не забудьте вернуться в реальность. Для этого достаточно снять то, что находится у вас на голове в данный момент, будь то корона, кепка, заколка или клипса».

— Уважаемый пользователь, — ворчу, разглядывая ободок. — С большим удовольствием я бы саму тебя сейчас попользовал.

Раздаётся звонок в персонайзере, выуживаю его из заднего кармана джинсов. Отец моей демонюги нарисовался, не иначе. Угадал! На экране Фрол. Нажимаю на зелёную ладошку.

— И куда ты свалил? — Фрол звонит из своего кабинета, закинув ноги на стол и поставив мисочку с любимыми фисташками на грудь. — Мы с Марго вам такой интим наладили. Вы что, полаялись уже?

— Нет, вполне себе мирно поболтали.

— А почему тогда у кровинушки моей глаза на мокром месте? — Фрол берёт со стола лупу и подносит к глазу. — Давай колись, красный молодец.

— Что ты, отец родной! Встретил в лучшем виде, обнял так горячо, что даже схлопотал по щам.

— Ты что, приставал к Марусе? — Фрол, удерживая драгоценные орешки рукой, скидывает ноги со стола и подъезжает вплотную к экрану. Была бы у него шерсть, встала бы дыбом. Глаза темнеют, брови съезжаются к переносице.

— Ты охолони, а то сейчас помру от страха, — усмехаюсь я. — Приобнял в машине на заднем сиденье дочу твою, чтобы в чувство привести. А то сердится на меня до сих пор, шипит как кошка дикая. Вот я и включил план Б.

— То есть ты хотел отшпилить мою девочку прямо в машине? — Фрол со всего размаха бьёт кулаком по столу, по экрану идут помехи.

— Почему отшпилить-то? — подскакиваю я на кровати.

— Потому что это всегда был твой план Б! — рокочет Фрол, как турбина. — Ребёнок только приехал, а ты к ней сразу под юбку полез?

— Небеса! Как вы с ней похожи! — падаю я обратно на подушку. — Не собираюсь продолжать разговор в таком ключе!

Сбрасываю звонок и отключаю персонайзер. Сходу надеваю на голову ободок и с удивлением смотрю на стены из красного кирпича. Я ведь только недавно перекрасил их в белый. Что-то со мной не так. Подношу руку к лицу и меня прошибает пот. Где моя борода? Стук в дверь и, не дожидаясь разрешения, в комнату входит Маруся. Роскошные локоны обрамляют худенькое личико, серые глаза полны решимости. Скинув с плеч мокрый плащ, Маруся бросает его на стул. Вроде жара на дворе! Оглядываюсь на окно. По стеклу барабанит дождь в серой рассветной дымке. Рывком подрываюсь с постели, и прыгая на одной ноге, натягиваю джинсы.

— Почему ты до сих пор не позвонил? Забыл про мою днюшу? — улыбается Маруся и стягивает с плеч тёплый клетчатый платок, оголяя худенькие плечи. Что за смелый наряд? Шёлковый топик и мини-юбка с кромкой чулок под ней. Как родители дочь в таком виде из дома выпустили? Или Папа Карло там с утра пораньше опять пытается Буратино нужного пола выстругать?

— Думал, что ты ещё спишь, — раскрываю я объятья, забыв напялить майку. — С днём рождения, котёнок!

Маруся подходит ко мне и, заглядывая в глаза, обнимает за шею руками-ледышками, встаёт на цыпочки и тянется к моим губам, чуть приоткрыв рот. Я в полной растерянности. Прекрасно понимаю, что она хочет, но так мы ещё не здоровались. Мы вообще так никогда не делали. Пытаюсь отстраниться, но меня будто что-то не пускает.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — робкая просьба и бездонные, серые глаза сносят мне крышу. Я отстраняю Марусю от себя и проглатываю ком, вставший в горле.

— Я же съем тебя, Маруськин! Волки не знают пощады, — отшучиваюсь, невольно съезжая руками на её бёдра.

— Я для этого и пришла, — голос её дрожит.

— Ты подожди тогда немного, — выбираюсь из нежных объятий, и ретируюсь к дверям. Глупышка! Не понимает, что я порву её, как тузик грелку. Во мне всё клокочет. Нельзя же так с утра врываться к здоровому мужику в спальню. Маруся обгоняет меня и поворачивает ключ в замке.

— Что ты делаешь? — прислоняюсь я к стене. Столько лет я учился сдерживаться рядом с Марусей и даже мысли не допускать о ней, как о женщине. Потому сейчас, подавив невольный порыв, беру себя в руки.

— Ничего, — пожимает Маруся плечами и идёт к окну.

Даже походка у неё сегодня другая, пожираю я глазами стройную фигурку. Маруся открывает раму и морозный воздух врывается в комнату.

— Э, ты чего делаешь? — я бросаюсь к окну, но уже слишком поздно. — Ты зачем выкинула ключ?

Маруся закрывает раму и садится на подоконник. На её лице сияет победная улыбка.

— Котёнок хочет познакомиться поближе с волчонком! — невинным голоском произносит она.

Волчонок в моих штанах с готовностью поднимает голову.

— Тихо, успокоились! — говорю я ему и разбушевавшейся с утра пораньше отчаянной деве. —