Светлана Рябова-Шатунова - Демон из сна. Мистические мини-романы Страница 6

– Что? – она понимала, что он прав.

Он, захлопнув дверь ушел. Рита осталась опять наедине с собой. Она подошла к зеркалу и стала внимательно всматриваться в свое отражение.

«Да уж. Страшнее атомной войны, – думала Рита. – Он прав, куда с такой. Один позор».

– У него есть другая, – раздалось за спиной.

Юноша сидел в кресле и улыбался.

– До чего он тебя довел. Айя-яй. Ты тут горюешь, а он развлекается с другой.

– Это не правд! – резко кинула Рита.

Юноша щелкнул пальцами, и она в зеркале увидела мужа с красивой блондинкой. Они заходили в шикарный зал под руку. Он мило улыбался ей.

– Будем смотреть всё? – спросил юноша.

– Что тебе опять от меня надо? – выдохнула Рита. – Я сама разберусь в своей жизни.

– Неужели? Тебе хватит на это духа?

– Ты появляешься всегда, когда мне плохо и этим пользуешься.

– А кто, кроме меня тебе может помочь? Ангелы? Ау-у-у.., где вы? Бог? Что-то и его не видать. Святые? Так ты и их не звала. Хочешь, чтобы всё было, как прежде? Успех? Слава? Деньги? Я всего-то ничего прошу, плевую плату, – твою душу. Зачем она тебе? Что от неё проку? Вот с мужем твоим мы уже совершили сделку, он отдал душу мне. Теперь, если ты не сделаешь то же самое, то он уйдет от тебя. И я в этом не виноват, он так решил сам.

– Для чего тебе душа? – спросила Рита. – Что ты с ними делаешь?

– Как, что? Это моя сила, власть. С помощью этого я строю свой мир. В котором вы, между прочим, ни в чем не нуждаетесь.

– Жить за счет других? А за счет тех, кто не продал душу тебе. Вы их давите, наступаете на головы, чтобы быть наверху.

– Но они сами подставляют их. Все говорят о Боге, а сами его хоть бы одним глазком увидели. Слепое стадо.

– Если ты их не смог соблазнить, значит, они лучше тебя.

– О, нет! Я интеллектуал, и мне нужны интеллектуалы развивающиеся за счет сердца, ибо через них можно особенно тонко действовать. Их я ловлю на тщеславии, гордыни, на признании своей непогрешимости. У нас на всех уровнях свои люди. Разве ты не знаешь, что я легко считываю мысли людей, ауру, и если есть на то необходимость, посылаю людям мысли усиливающие низкое мышление. Я их ловлю на пьянстве, зависти, корыстолюбии, чревоугодии и множестве других пороков, которые играют мне на руку. И в моем полку прибывает день ото дня. Невежественные массы, самое лучшее оружие.

– Нет, думаю всё же светлые сильнее вас темных, раз уж не дают развалить мир и уничтожить людей. Значит выше вас стоит их сила духа, – радостно сказала Рита.

– Да ты девочка опасно мыслишь. Не нравятся мне такие изменения в тебе. Ты хочешь потерять мужа? – резко спросил он. – Может, будешь вымаливать счастья у Бога?

– А что, это мысль! – сказала Рита, улыбаясь ему в лицо. – Это очень хорошая мысль.

– Что ты задумала? – испугался юноша.– Не надо…

– Ну, раз ты это утверждаешь, значит обязательно надо. Схожу в церковь.

– Ты до неё не дойдешь, – сказал юноша, но она этого уже не слышала.

Ночь прошла быстро. Рите казалось, что она вот только недавно легла спать, а уже пора было вставать. В голове, откуда-то звенел перезвон колоколов, хотя в эту ночь она не помнила, что ей снилось. Сергея рядом не было. От этого ей хотелось плакать, и она как маленький ребенок, уткнувшись в подушку, рыдала во весь голос. Ни одной мысли не было в голове, только сплошной плач. Сперва, надрывный, затем прерывистый, а потом и вовсе стихший на нет.

Ей хотелось пойти в церковь, покаяться в своих грехах, очистить от них всю свою душу. Она встала, умылась, аккуратно причесала волосы собрав их в хвост, оделась и вышла из дома.

Постоянно спотыкаясь на ровном месте, Рита, оглядываясь, шла. Ей казалось, что за ней следят.

– Говорила мне мама, учи доченька молитвы, так нет, не надо мне было. А теперь чего вспоминать об этом? Хоть бы одну вспомнить, а то что-то мне не по себе. Как там? Господь Бог впереди, Дева Мария позади, Ангелы по бокам, не одолеть врагам. Так, что ли?

– Ты это куда собралась? – резко на ее пути вырос юноша. – Не смей ходить туда.

– Что, боишься? – улыбалась Рита. – Не бойся. Пойдем со мной.

– Да ты умом тронулась. Зачем тебе это? А? Захотелось экстремально пожить?

– Да как бы я не хотела, это мой путь и наши с тобой дороги расходятся, – говорила Рита, отталкивая его. – Ты принес мне столько грязи в душу, что уже и не знаю, как отмыть её грешную.

– Подумай о ребенке! – произнес он.

– Я, как раз о нём и думаю.

Она шла вперед. Он со всей силы толкнул её под проезжающую машину. Она упала и от страха закрыла глаза. Скрип тормозов стоял, казалось повсюду. Машина, вырулив влево, врезалась в столб. Водитель окровавленный лежал на руле. Рита медленно поднялась и оборачиваясь назад, от страха, молила Бога об одном, чтобы водитель был жив.

Кто-то из собравшейся толпы, крикнул:

– Он живой, вызывайте скорую.

С огромным облегчением, она ускорила шаг к Храму.

– Ты просто так не отделаешься от меня! – пригрозил голос юноши внутри неё. – Мы настолько с тобой срослись.

– Не правда! – закричала Рита. Люди оглядываясь, смотрели на неё.

Церковь уже была хорошо видена. И чем ближе она подходила к ней, тем хуже ей становилось.

– Видишь, как тебе плохо, – не унимался голос. – Там ждет тебя смерть, не ходи.

Рита шла уже медленнее обычного, каждый шаг ей давался с трудом. Её невыносимо мутило, и состояние обморока было настолько близко, что она готова была упасть.

– Послушай меня, не ходи. Я сделаю всё для тебя, всё что ты только захочешь, – говорил голос.

– Нет, – медленно говорила Рита, и шла вперед.

Вот уже порог церкви, старушка, что постоянно сидит возле крыльца с протянутой рукой для подаяния, её ворчание, гул в ушах и всё это сливается во что-то единое…

– Господи, помоги… – медленно произнесла Рита. – Господи, помоги…

И только тут старушка закричала:

– Батюшку, зовите Батюшку! Бесноватая пришла сама, надо же!

Рита не помнила, как вошла в Храм. Как её держали под руки послушницы, как она изрыгала не своим голосом проклятья в адрес Батюшки и Господа, как металась по полу и вопила не человеческим криком, как потом нечто вышло из неё у всех на глазах изо рта в виде темного дыма, и как она обессиленная упала в забытье. Батюшка читал не отрываясь молитвы, то и дело окропляя её святой водой. Сквозь монотонные звуки, она вдруг услышала молитву и очнулась. Рита сидела на коленях, волосы вылезли из кем-то покрытого на голову платка, прилипли к её мокрому лицу. Она, машинально поправив их, ничего не понимая, произнесла:

– Батюшка, я хочу в грехах покаяться. Можно?

– Можно, дочь моя. Можно, – перед ней стоял старец с длинной седой бородой. – Пойди к иконе, от которой свет и тепло идут к тебе и всплакни. Не буду мешать, дочь моя. Скажу одно тебе, укрепи веру свою и всё у тебя наладится. Господь не оставит тебя, ты уж поверь мне детка. Он и привел тебя в сей Храм. Ступай с Богом.

С облегчением и полная умиротворенности она вышла из ворот Храма. Перед глазами стоял образ Богородицы, давшей ей силы и уверенность.

Роман всё же Рита дописала с благословения Батюшки.

– Пусть он поможет заблудшим душам осознать всю тяжесть зла, – говорил он. – И пусть знают о том душевном покое и любви Бога, который несет нам Он в души.

Жизнь постепенно входила в нормальное русло. Рита каждые выходные ходила в Храм. Малыш развивался хорошо, и она чувствовала, как он радуется её душевному покою. С Сергеем их пути разошлись, каждый пошёл свой дорогой.

По ту сторону жизни

Ветер легко трепал штору через открытую форточку. Луна так сильно освещала комнату, что можно было разглядеть всё то, что стояло в самом дальнем углу спальни. Анна открыла глаза. Кто-то приятным, тихим, словно шелест листвы, голосом звал ее. Где-то она уже слышала его. Какая-то тень быстро скользнула по стене в сторону окна, и голос сменился тихим детским плачем.

– Витя, проснись, ты слышишь?

Она трепала мужа за плечо, а взгляд был прикован к детской кроватке.

– Витя, Витя, – продолжая будить мужа, взволнованно говорила Анна. Но тот, был погружен в крепкий сон.

Её тянуло туда. Вокруг уже не существовало ни спящего мужа, ни тени, ни ее положения, ни ночи, ни времени, вообще ничего, кроме детского плача, доносившегося из дальнего угла комнаты.

Анна откинула одеяло, встала и пошла. Чем ближе она подходила, тем тише становился плач. Она видела, как маленькие пухлые губки причмокивали, а сладкое выражение личика говорило о том, что малыш спит крепким сном.

– Родной мой, – прошептала Анна. – Кровиночка моя.

Она, наклонившись над кроваткой, смотрела на малыша каких-то несколько секунд, но ей показалось, что прошла целая вечность. И в этой вечности она хорошо знала его и любила всем сердцем.