Писательница в бегах - Юлия Крынская Страница 6

class="p1">Шальные мысли о предстоящей ночи с новой подружкой кружат голову. На островах темнеет быстро. Брожу вдоль океана, утопая ногами в белоснежном песке, и всё время ноги несут к деревне. Поселение опустело, жители ушли на берег готовиться к празднику. Фонари около гостиницы ещё не горят, и узкая улица погружена в полумрак. Занимаю позицию у дома напротив гостиницы. Из окна Лилиан сквозь неплотно завешанные шторы пробивается свет. Больше всего хочу знать, что сейчас делает женщина, распалённая мною не по-детски. Надеюсь, не книги села писать. Часы показывают, что до встречи осталось примерно два часа. Вокруг ни души. Ещё раз проделываю уже знакомый путь наверх. Балконная дверь легкомысленно распахнута. В комнате слышится негромкое пение. Я сегодня столько наворотил, что впору махнуть рукой на правила приличия. В любви все средства хороши. Заглядываю в щель между занавесками. Дыхание обрывается.

    Лилиан стоит голышом перед зеркалом и, напевая, расчёсывает волосы. В горле пересыхает, с трудом сглатываю. Не столько её нагота, сколько естественность и грация приковывают взгляд. Лилиан поворачивается и придирчиво смотрит на бельё из тончайшего кипенно-белого кружева и такую же белоснежную юбку, аккуратно разложенные на кровати. Потянувшись, Лилиан садится в кресло и тонкими пальцами касается сосков цвета молочного шоколада. Завороженно слежу за её руками, ощущая, как напрягается каждая клеточка моего тела. Лилиан ласкает себя, спускаясь всё ниже, и я перестаю дышать. В ее движениях нет похоти, скорее отчаянное желание справиться в одиночку со своими демонами. Тонкая рука ныряет между бёдер и касается лона. Ничего в жизни я не хочу больше, чем превратиться сейчас в её пальцы и до изнеможения теребить нежно-розовый бутон, а потом окунуться в горячую влажную мякоть. Я наполнял бы её собой вновь и вновь. Губы Лилиан приоткрываются. Она стонет. Как сладко! Мы кончаем одновременно, я – не снимая штанов.

Лилиан встает и берет с кособокого трюмо флакон духов, наносит по капле на запястья и за мочки ушей. На улице свистят. Она поворачивается и шагает в сторону окна. Я чуть ли не кубарем слетаю с балкона и припускаю что есть духу в сторону яхты. «В белом у алтаря… в белом у алтаря…» —фраза из забытого фильма вертится в воспалённом от эмоционального потрясения мозгу.

Встаю под холодный душ. Но, как ни стараюсь, прогнать воспоминания не получается. Эрекция зашкаливает как у подростка, и бурлит фантазия на тему ночных безудержных соитий. Влезаю в спортивный костюм и устраиваю себе убойную тренировку на палубе.

Пора идти. Натягиваю чёрные джинсы, майку такого же цвета, кожаную куртку накидываю на плечи. Придирчиво оглядываю себя в зеркале. Парень хоть куда! «Завтра утром, Лил, ты проснёшься здесь, и твои шаловливые пальчики будут сжимать мой член!» – произношу с блаженной улыбкой и, захватив флягу коньяка, схожу на берег.

* * *

Лилиан

Домогательства Павла на яхте не проходят даром. Лок со своими страстями вылетает из моей памяти бумажным самолетиком. Поборов скромность, я исполняю желание нового знакомого. Он меня, конечно, выбесил, но в голове завертелась идея для новой книги . Наношу на запястья пару капель любимых духов с ароматом личи и белой лилии, надеваю белье, накидываю на плечи пеньюар из тончайшего шёлка и сажусь за создание романа века. Когда находит вдохновение, и прекрасная муза обнимает меня крылами, можно строить войска под балконом, стрелять из пушек, бить в тамтамы – ничто мирское уже не трогает мой разум. Даже скрипучие лопасти вентилятора, гоняющие жару и мух по комнате, больше не досаждают.

Я теряюсь во времени. Праздник аборигенов и свидание уходят в обнимку на второй план. Ухо различает стук в дверь, только когда по ней начинают колотить ногами. Подхватываю со стола листок, исписанный мелким убористым почерком, и, не отрывая от него взгляда, иду открывать. Павел стоит, облокотившись на дверной косяк, и явно ждёт иной реакции на своё появление. Его глаза чайного цвета вмиг чернеют и вспыхивают праведным гневом. Широкая грудь, обтянутая чёрной майкой, вздымается от негодования.

– Подожди минуточку, – рассеянно улыбаюсь я. Быстро возвращаться к действительности у меня никогда не получается. – Присядь пока.

– Ты ещё не готова? Я сам опоздал, но…

– Опоздал? – Возвращаюсь к столу и хватаюсь за ручку. – Даже не заметила, как время пролетело. Полюбуйся небосклоном минут пять.

Павел выходит на балкон, и я слышу, как он, возмущённо выдохнув, ударяет кулаком в стену.

– Подумаете, какой нервный! – Росчерком пера привязываю брутального пирата к мачте корабля.

За спиной раздаются шаги, и я, на мгновение взлетев в воздух, оказываюсь прижатой к кровати. Павел нависает надо мной:

– Мне всегда придётся тратить столько усилий, чтобы обратить твоё внимание на себя?..

– Тише, мальчик, тише! – упираюсь кулаками в крепкую горячую грудь, не собираясь больше уступать.

– Мальчик? – взгляд Павла вспыхивает молниями.

Напрягаю все силы, но всё, что мне удаётся – перевернуться на живот и попытаться уползти. Силы неравны. В мгновение ока Павел перехватывает меня за талию, больно бьёт ниже поясницы и укладывает на лопатки.

– Попробуем еще раз. – Павел переводит дух. – Привет, милая!

– Здравствуй, – излом моих губ с натяжкой, но можно назвать улыбкой. – А ты всегда будешь врываться в моё личное пространство таким образом?

– У тебя не будет личного пространства, когда я рядом, предупреждаю сразу.

– А если я скажу, что меня это не устраивает? – «Ну и наглец!»

– Моя… Моя женщина всегда будет счастлива со мной. Неужели это может не устраивать?

– Но я ещё не сказала «да».

– Так скажи. Ты можешь говорить всё что угодно, но твоё тело всё уже сказало за тебя. Прислушайся к нему. Разум и сердце, гордость и человеческая природа. Всё, что тебе нужно – это любовь. Я не знаю, что за мужчина у тебя был раньше, но он не делал тебя счастливой. Ты просила про глаза? У тебя они необыкновенные, но взгляд их отравлен. Слушай своё сердце!

Закрываюсь руками, чтобы скрыть слезы, так некстати навернувшиеся. Павел умело задевает за больное.

– Хочу любить тебя, Лилиан!

Уже знакомые губы касаются моих губ, и я отдаюсь поцелую. Не целиком. Теперь я контролирую каждое излишне смелое поползновение со стороны неожиданно свалившегося на голову любовника. Павел с упоением ласкает меня, но когда хочет перейти рубикон, я блокирую его движения, чуть стянув с себя крепкое мужское тело ловким захватом ног.

– Ну что опять не так? – стонет Павел вырывается стон из его груди. – Я сгораю от желания, не прогоняй меня.

– Прошу тебя, – задыхаюсь от напряжения, но упорно продолжаю удерживать его. – Не сейчас! Дай мне привыкнуть к тебе. Ты ведь не хочешь причинить мне боль?

– Ты послана свыше, чтобы свести меня с ума. Я всё понял, – Павел утыкается носом в моё декольте, выдыхает