Бет Уайт - Креольская принцесса

Бет Уайт

Креольская принцесса

Посвящается Дебо, моей давней учительнице, мастерице рассказывать истории, печь торты, играть на цимбалах, шить одежду куклам и делать множество других занятных вещей. Это тебе

© Beth White, 2015

© Jennifer Parker, обложка, 2016

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2016

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2016

1

Город Мобил, штат Алабама

Август 1776 года

Лиз Ланье танцевала босиком на пристани возле Уотер-стрит, размахивая ведром для крабов и подставляя лицо легкому утреннему ветерку, дувшему с залива. Конец длинного жаркого лета принес уже ставшую привычной душную и влажную погоду, а вода в заливе потеплела, грозя осенними штормами. Тем не менее она была рада оказаться на свежем воздухе и побродить рядом с лодками ловцов креветок, которые теснились у пристани вместе с торговыми судами, рыболовецкими баркасами и паромами. Ей было шестнадцать лет. Она выросла, и ничто не могло заставить ее сидеть в скучной классной комнате. Возможно, ей следовало бы уложить волосы, надеть платье подлиннее и подумать о том, чтобы научиться тому, что другие девочки ее возраста считали важным.

Встав на цыпочки, Лиз представила, что на ней надето шикарное платье и тугой корсет и она прогуливается в туфельках на высоком каблуке вдоль балюстрады белоснежного замка. «Выше голову и держи спину ровно, дорогуша. Герцог, возможно, пригласит тебя сегодня вечером на танец».

Сильные ароматы соли, рыбы и масла превратились в запах горящих свечей и дорогих духов, источаемый одеждами приглашенных гостей. Швартовочные цепи скрипели, а корабли, покачиваясь на волнах, громко терлись о пирс. Музыка пристани несла ее, словно на крыльях. Девушка повернулась и, задрав голову, посмотрела на купы облаков, вяло дрейфовавшие по жаркому летнему небу.

Пошатнувшись, она закрыла глаза и представила молодого человека аристократического вида, который уверенно шел через толпу прямо к ней. Красивое лицо, серьезные глаза и шпага, пристегнутая к поясу.

– Эй, детка. Мне надо где-то провести ночь. Выручи моряка!

Грубый голос заставил ее мечту исчезнуть, словно песочный замок, накрытый волной. Она обернулась и окинула пристань взглядом. В этот базарный день в город прибыли торговые корабли из Гаваны, Пенсаколы, Батон-Ружа, Нового Орлеана и других городов. Повсюду толпились люди всех возрастов, цветов кожи и социального положения. Женщин было мало. А леди среди них еще меньше. Восточная часть города была домом для моряков, рабов, лавочников и путешественников. А также для дам легкого поведения.

Ее взгляд остановился на загорелом бородаче, который пялился на нее из-за кучи парусины, наваленной на пирсе неподалеку. На нем была обычная матросская куртка и штаны, пошитые из грубой мешковины, а из-под грязной кепки выбивались сальные кудри. В целом эта личность выглядела довольно отталкивающе.

– Попробуй остановиться у Буреля, – ответила она, моля Бога, чтобы этот человек не услышал, как дрогнул от страха ее голос.

– Он не такой симпатичный, как ты.

Девушка рассмеялась и пошла дальше.

Симон говорил ей сегодня утром, чтобы она взяла с собой мачеху. Но Жюстин была на сносях, готовясь родить четвертого ребенка, потому передвигаться ей было сложно.

– Я могу сама о себе позаботиться, – ответила она Симону, засунув руку под корсет, где были зашиты маленькие ножны.

Она вытащила из них небольшой нож, замахала им перед носом все еще сомневающегося Симона и быстро запихнула назад, прежде чем он успел схватить его.

Теперь она очень надеялась, что сможет себя защитить.

Она почувствовала острый запах пота и рыбы, и в этот момент кто-то схватил ее за руку и резко повернул к себе лицом.

– Думаешь, что ты слишком хороша для таких, как я, малышка? Я вот мечтаю о кофе со сливками с утра.

Она посмотрела на перекошенное от злобы лицо моряка.

– Между прочим, малыш, – она быстро приставила нож к его горлу, – я думаю, что ты меня с кем-то путаешь. Я местный цирюльник, люблю очень тщательно брить.

Отбросив ведро, она приготовилась вогнать нож ему в горло.

– Permiso, señorita[1], – услышала она за спиной густой баритон.

Девушка стряхнула руку моряка, который тут же растворился в толпе, повернулась и посмотрела в сонные карие глаза смуглого симпатичного юноши.

– Чего надо? – Она все еще хотела пустить кому-нибудь кровь, надеясь таким образом доказать Симону, что может постоять за себя.

– Eh, pardon[2]. – Его французский был таким же неспешным, как и его испанский. – Разве вы не говорите по-испански?

Она перешла на английский:

– Вы можете извиниться на любом языке, каком пожелаете, просто не лезьте в чужие дела.

Она поддела одну за другой три пуговицы на его сюртуке и улыбнулась, когда они попáдали на доски пристани.

– Боже, какая вредная малышка! – воскликнул он по-английски, глядя, как пуговицы закатились в щель, исчезнув там навсегда. – Но, пожалуйста, позвольте мне застегивать и расстегивать жилет самому, когда мне этого захочется.

Он криво улыбнулся.

– Может быть, вы хотите, чтобы я и остальные отрезала, – предложила она, – поскольку одеваться… Эй, отдай!

Он с интересом рассматривал резную ручку ножа из слоновой кости.

– Конечно отдам, минутку. – Он осторожно провел лезвием по подушечке пальца и нахмурился, когда на пальце выступила красная полоска крови. – О боже, – прошептал он, глядя, как кровь закапала на землю, – возможно, вы могли бы рассказать мне, как найти доктора. Кажется, я поранился вашим ножиком.

– Только не теряйте сознания, – выпалила она, оглядываясь в поисках помощи. – Вы слишком большой, я вас не унесу. И отдайте нож.

– Хорошо, только обещайте, что больше не будете портить мою одежду. – Осторожно обняв ее за плечи, он быстро засунул оружие в ножны. Откуда только он узнал, где они находились? После этого он тяжело оперся на ее плечо. – Будьте добры указать мне дорогу к заведению господина Буреля. Надеюсь, у него найдется для меня комната.

– Решайте уже, кто вам нужен – трактирщик или доктор?

– Мне нужно сесть. Где угодно.

Он закрыл глаза, давая ей возможность полюбоваться своими длинными ресницами, которым позавидовала бы любая дебютантка. Лиз, однако, не собиралась ничем любоваться.

– Через дорогу от трактира есть цирюльня и приемная доктора.

– Мадемуазель так добры ко мне, – юноша снова переключился на французский, вероятно поняв, что это ее родной язык, но тем не менее его голос сохранил томный мягкий тон истинного испанца. – Сожалею, что нас не представили друг другу. Меня зовут дон Рафаэль Мария Гонсалес де Риппарда. Я торговец из Нового Орлеана, и я к вашим услугам.

– Я бы сказала, что это я к вашим услугам. – Она заметила, как игриво изогнулся уголок его красивого рта. – Хватит прикидываться. – Она стряхнула с плеча его руку. – Столько шуму из-за капельки крови.

Испанец удивленно посмотрел на нее:

– Мадемуазель, это не так. Каждая капля крови мне бесконечно дорога.

– Откуда вам знать, что я мадемуазель, а не мадам? А? Вы слишком самонадеянны для чужака.

– А вы действительно мадам? Вероятно, вашему несчастному мужу приходится колотить вас каждый день. Посмотрите только, что вы со мной сделали. – Он показал на испорченный сюртук. – После такого приема стоит ли сюда возвращаться?

– Ну и катитесь и не возвращайтесь!

Он грустно улыбнулся:

– Вы действительно не собираетесь сообщить мне ваше имя?

Девушка хмуро окинула его взглядом. Этот молодой человек казался слишком ленивым, чтобы быть опасным, даже несмотря на его рост и ловкость, с которой он забрал у нее нож. К тому же он спугнул того мерзкого матроса. Еще от него приятно пахло чем-то, напоминающим сандаловое дерево.

– Я мадемуазель Лиз Ланье. Родом из Бэй-Минетт, – добавила она, удивляясь сама себе. – Обычно я не грублю, и я благодарна, что вы отогнали от меня этого негодяя.

В ответ Рафаэль Гонсалес одарил ее белоснежной улыбкой, сорвал с головы треуголку с красным пером и отвесил два глубоких поклона, что, учитывая ее непритязательный вид, выглядело неуместно.

– Вы полностью прощены, милая мадемуазель, сеньорита, мисс. И какое у милой леди прелестное имя! Если все женщины Мобила такие же, я обречен быть их рабом. Возможно, чтобы сохранить здравомыслие, мне необходимо, как Персею, взглянувшему на сирен, ходить здесь с закрытыми глазами.

Лиз рассмеялась и, взяв его под руку, потянула в сторону заведения Буреля.

– Тогда бы вы точно были в беде, смешной вы человек! Вы описали сейчас Одиссея, которому пришлось залить уши своим матросам горячим воском, а себя привязать к мачте, потому что опасно было пение сирен, а не их красота.

Испанец устало взмахнул рукой: